поставят галочку против фамилии, а потом доложат об исполнении. Что ты хочешь? Мафия, будь она проклята!
Щеглов и в самом деле был озадачен, правда, по другой причине. Речь генерала он воспринял как аварийный сигнал. Пора делать финишный рывок и сваливать. Ведь даже крысам, бегущим с тонущего корабля, не всегда везет. Вспомните «Титаник».
Он встал со стула и вытянулся.
— Ладно, товарищ генерал, я приму меры. Деньги будут сегодня, в крайнем случае, завтра.
Генерал посмотрел на него с надеждой. Щеглов даже испытал к нему некое подобие жалости. Впрочем, пополам с презрением. Мозги они там в своих высоких креслах, что ли, отсиживают? Ну, нельзя же, в самом деле, быть такими идиотами. Неужели этот напыщенный индюк и правда думает, что Щеглов будет спасать его задницу, когда на повестке дня стоит спасение собственной?
Впрочем, куда больше собственного начальства полковника беспокоил политик Мокин. В задуманной Щегловым игре именно он представлял серьезную опасность. Убивать его Щеглов, конечно, не собирался, но подстраховаться считал необходимым.
* * *
Вернувшись в управление, Щеглов срочно вызвал Ларису Чертовскую.
— Как у тебя дела? — спросил он.
— С Крюковым вышел облом, — доложила она. — По-моему его плотно окрутила эта блондинистая мочалка из «Эльдорадо». Он даже начал меня подозревать. Мне пришлось сказать ему, что я журналистка.
Щеглов удивленно усмехнулся.
— И он поверил?
Лариса села на край стола, кокетливо закинув ногу на ногу.
— Конечно. Он же романтик. Бедный капитан просто помешан на справедливости и благородстве. Идиот!
— Вот поэтому он все еще капитан, капитаном и помрет — заключил Щеглов. — Но сейчас разговор не о нем. Есть птица посерьезнее. Крупный политик и полное говно в одном флаконе. Господин Мокин. Его надо обработать по полной программе.
— С видеосъемкой? — уточнила Лариса.
— Именно. Но трудность заключается в том, что у меня не осталось времени, чтобы грамотно вывести тебя на него. Сумеешь сама с ним встретиться и захомутать? Учти, он мужик осторожный. Тухлятину за версту учует.
— Это мои проблемы, — отрезала Лариса. — Твоя забота — подготовить место и деньги.
* * *
В пивной «Клешня» царила расслабляющая атмосфера. Лариса заняла столик в углу. Перед ней на картоном кругляше стояла большая кружка пива. На тарелке лежала пара горячих раков. Лариса оторвала клешню у одного из них и разгрызла.
Из облака табачного дыма возник матерый журналюга Борис Ломакин с двумя кружками пива.
— Хелло, детка! Как успехи? — спросил он, усаживаясь напротив нее.
— Не мешай, дай поесть спокойно, — охладила она его пыл.
Борис пожал плечами.
— Как ты можешь есть эту дрянь? От них же тиной воняет! Взяла бы креветок. Королевских или, хотя бы, обычных.
— Ошибаешься, — возразила Лариса. — Здесь раков варят с огромным количеством сушеного укропа. Он совершенно отбивает запах тины. Ладно, давай к делу. Ты Мокина знаешь?
— Этого полуфашиста-полуреформатора? Что тебя конкретно интересует?
— Он сам. Мне нужно с ним встретиться. Ненавязчиво. Но так, чтобы он клюнул.
Борис одним глотком осушил полкружки.
— Нет проблем, хоть сегодня. Только предупреждаю, в постели он безобиднее воробья.
— Не волнуйся, оргазм я получаю в других местах. Мне понадобится набор аппаратуры для видеозаписи.
— Нет проблем. Если телега проскочит, это будет бомба! Эксклюзив, сенсация! Расследование века.
Побеседовав еще с полчаса, они расстались. Лариса вышла на улицу. Здесь она достала трубку мобильника и набрала номер.
— Это я, — сказала она. — Только что встретилась с журналистом. Встреча прошла успешно. Он кое-что знает, но доказать пока ничего не может.
Лариса убрала трубку и пошла к оставленной в переулке машине.
Крюков и Эльвина сидели в салоне «рябухи». Деваться было некуда. Надежда найти записную книжку Ложкина с кодами и номерами счетов не оправдалась. Кроме того, их продолжали искать. Полчаса назад на мобильник Крюкова позвонил Альбертыч и предупредил.
— По-моему меня пасут. За квартирой тоже следят.
Моросил дождь. Крюков тряхнул головой.
— Забиться бы в какой-нибудь угол, передохнуть недельку, осмотреться. Но для этого нужно найти такое место, чтобы никто не смог проследить никакой связи. Чисто случайный вариант.
Эльвина взглянула на него, как Архимед на банщика.
— Эврика! — воскликнула она. — Кажется, я нашла такое место! Нам нужно найти Влада, компьютерщика.
— Твоего брата? — удивился Крюков. — Но его же убили.
Эльвина потупилась.
— Все не совсем так. Вернее, совсем не так. Влада убили, но он не был моим братом. Мы… когда-то любили друг друга, потом стали просто друзьями. Он работал у Ложкина программистом. С ним работал другой программист. У одного было имя Володя, Владимир, у другого Владислав, но и того, и другого звали Владом. Тот, другой Влад, уволился с фирмы и уехал куда-то в глушь. Я думаю, нам надо его найти.
Крюков почесал затылок.
— И где нам его искать? В адресном бюро?
— Нет, — торопливо сообщила Эльвина. — У Ложкина был партнер, они вместе начинали бизнес. Потом расстались, но отношения поддерживали. Фамилия его Баранов. Так вот, этот Баранов дружил с тем, другим Владом. Я ему сейчас позвоню и спрошу, где сейчас Влад. Ему ведь не нужно знать, зачем он нам понадобился.
И она принялась набирать номер бизнесмена. Крюков поначалу приуныл. Вариант показался ему слишком сложным и далеко не безупречным в смысле конспирации. Но, поразмыслив, он решил, что на первое время это лучше, чем ничего. А потом он что-нибудь придумает.
* * *
В кабинете Баранова было накурено, как в мюнхенской пивной накануне фашистского путча. Напротив него сидели его старые приятели, с которыми он когда-то начинал бизнес с ларьков и поездок в Эмираты за видаками. Одним из них был Смоторчук.
Баранов говорил ровно, но твердо.
— Нет. Никаких переговоров. Я сказал последнее слово. Платить ментам я не буду.
— А я заплатил, — сказал Смоторчук. — Все равно заставят платить. Только здоровья лишишься.
— У меня первый разряд по боксу в тяжелом весе, — для наглядности Баранов сжал увесистый кулак.
Тут подал голос мрачный лысый тип, сидевший напротив.
— Я тоже не собирался. И Коля не собирался, — кивнул куда-то в сторону окна. А теперь он сидит. Меня, как ты знаешь, тоже обвинили в краже моих же акций, продержали в камере сутки и обработали бейсбольной битой. Наутро я подписал все, что от меня потребовали. И, скажу тебе откровенно, еще дешево отделался. А если вспомнить Ложкина и Карабиновича…
— А мне наплевать, — Баранов треснул кулаком по столу. — Пусть попробуют со мной справиться!
Его отвлек писк мобильника. Звонила Эльвина, Баранов хорошо ее помнил. Пустопорожний разговор с приятелями ему порядком надоел, и он воспользовался случаем, чтобы свернуть его.
— Мне срочно нужно отъехать, — проговорил он,