— Томаса Айвэна нужно найти и прибить, — сказал он, желая вызвать у нее улыбку. — Этот маменькин сынок слишком быстро набил карманы деньгами.
Она расслабилась.
— А мне интересно, не думает ли он точно так же о тебе?
— В своих фантазиях он, наверное, втыкает мне в сердце осиновый кол, — пробормотал Эйдан. — Он вообще большой фантазер. Чего стоит одна его последняя игра с вампирами и целой армией рабынь!
— Я все поняла. В душе ты обожаешь его игры. Могу поспорить, у тебя все они есть. Это так, Сейвидж? У тебя есть его игры? Ты его тайный фанат!
— Фанат?! — прошипел Эйдан. — Этот человек не увидит истину, даже если она будет у него под носом. Как в тот вечер.
Алекс подняла бровь.
— Его игры — вымысел, Сейвидж, в них и не должно быть истины. Это только фантазия, на то и существует игра. Признайся, тебе ведь нравится то, что он делает.
— Этого не будет, Александрия, зря ты затаила дыхание. И еще. В следующий раз, когда будешь разговаривать с этим напыщенным ослом по телефону, постарайся не говорить с придыханием.
Эйдан скрестил руки на груди и смотрел на нее свысока.
— С придыханием? — возмущенно отозвалась Алекс. — Я никогда и ни с кем не говорю с придыханием!
Ее глаза сверкнули на тот случай, если он рискнет продолжать.
Эйдан рискнул.
— Но это как раз то, что ты сейчас делаешь.
Улыбаясь как ни в чем не бывало, он стал ее передразнивать.
— О Мэри, цветы такие красивые! Это Томас Айвэн принес их мне!
Эйдан скосил глаза.
— Я этого не говорила! Я никогда бы так не сказала. Ты просто не хочешь признаться, что тебе самому нравятся игры Айвэна!
— Разве это игры! — настаивал он на своем. — Там нет ни капли правды, никакого смысла. Он идеализирует вампиров. Хотел бы я посмотреть, как бы он стал к ним относиться, если бы познакомился хотя бы с одним из них.
Он произнес эти слова с угрозой, и было видно, что идея Эйдану понравилась.
Александрия ужаснулась.
— Ты не сделаешь этого! Эйдан, пообещай мне, что ничего не предпримешь.
— Разве ты не говорила, что вампиров не существует? — спросил он невинным голосом, блеснув белозубой улыбкой.
Снова его губы… Алекс поймала себя на том, что зачарованно смотрит на них. Эйдан улыбался, и она не могла оторвать глаз, как ни старалась.
Он заулыбался еще шире и наклонился к ней.
— Не забывай, что я могу читать твои мысли, piccola.
Она ударила его кулаком в грудь. Сильно.
— Перестань! И не льсти себе. Я не говорила тебе комплименты.
— Разве нет? — Он нежно дотронулся до ее лица. — Продолжай сопротивляться, Александрия. Ничего хорошего из этого не выйдет, но если тебе нравится — вперед!
— Наглое животное, — сказала она, отворачиваясь, чтобы он не смог прочесть желание в ее глазах, и подошла к телефону. — Как я понимаю, у тебя есть номер Томаса?
Эйдан приблизился, окружая ее своим запахом. Любой из его народа опознал бы его метку и понял, что она принадлежит ему. И только его запах всегда будет на ней. Однако человек этого никогда не заметит. Раздосадованный, Эйдан достал визитку и вручил Алекс.
— Позвони ему, — разрешил он.
Алекс вскинула подбородок. Она человек. Она должна быть человеком. И даже если это не так, кем бы он ни был, он не может управлять ею. Она вызывающе набрала номер.
К удивлению Александрии, Томас ответил сразу.
— Томас? Это Александрия Хоутон, — начала она нерешительно, не понимая, что теперь говорить. — Надеюсь, не очень рано для звонка?
— Александрия? Слава богу! Я уже начал думать, что этот человек запер вас в подвале. С вами все в порядке? Если хотите, я приеду и заберу вас оттуда?
Томас откинул волосы, упавшие на лоб. Он еще лежал в постели.
— Нет-нет, у меня все отлично. Все хорошо, правда, я еще слаба, и мне нужен отдых, но я чувствую себя значительно лучше. Спасибо за розы. Они очень красивые.
Она остро чувствовала Эйдана, который стоял совсем рядом и прислушивался к каждому ее слову. Алекс ощутила, как ускоряется биение ее сердца. Этот человек не имеет никакого права подслушивать личный разговор.
— Я приеду, Александрия. Я должен вас видеть.
Томас сказал это безапелляционным тоном.
— Я уже разговаривала с детективами, — сказала она.
Рядом беспокойно зашевелился Эйдан. Звук ее голоса волновал его. Она была карпаткой со всеми вытекающими отсюда последствиями, включая гипноз.
Эйдан придвинулся ближе, чтобы Алекс могла слышать его запах. Он вторгался в ее сознание, принося с собой пылающий жар, из-за которого она теряла нить разговора. Александрия сгорбилась и отошла подальше, глядя на антикварный столик, на котором стоял телефонный аппарат.
— Я так волновался, Александрия. Этот человек опасен. Вы хорошо его знаете? — спросил Томас, понизив голос.
Александрия прекрасно понимала: то, что он старается говорить тихо, не имеет значения. Слух у нее теперь был таким острым, что она могла слышать на очень большом расстоянии, если хотела. Можно догадаться, что у Эйдана слух еще острее, и он, в отличие от нее, прекрасно знает, как этим пользоваться. Алекс почувствовала, что краснеет.
— Вы не знаете Эйдана, Томас. Вы и со мной едва знакомы. Мы встретились только раз, за обедом, да и тот не смогли закончить. Не говорите так о моих друзьях.
Почему-то пренебрежительное отношение Томаса к Эйдану ее раздражало, но она не хотела, чтобы охотник узнал об этом.
— Вы еще слишком молоды, Александрия. Вы просто не встречали таких людей, как он. Поверьте мне, вы в опасности. И самостоятельно с ним не справитесь.
Она до боли сжала телефонную трубку. Что узнал Айвэн? И что угрожает Эйдану? Алекс закусила губу. Она себе не простит, если кто-то узнает правду и воткнет ему кол в сердце или что-то в этом роде. Да, она не хотела во все это ввязываться, но ничего не могла с собой поделать. Сама мысль о том, что она может его потерять, ужасала.
Эйдан нежно обнял Алекс. В ее сознании появилась картинка: Томас Айвэн в виде белой акулы, улыбающейся своей фирменной улыбкой. Эйдан хотел ее рассмешить, и ему это удалось.
— Это не смешно, Александрия, — сердито сказал Томас. — Я приеду, чтобы с вами поговорить. Но, скорее всего, вам не позволят выйти из дома.
— Я хотела бы работать на вас, Томас, — ответила она. — Но моя личная жизнь вас не касается.
Она прикрыла глаза. Ей хотелось работать. Она снова чувствовала себя человеком, могла жить и дышать, существовать в мире, который понимала.
— Я приеду, — решительно сказал Айвэн.
Услышав короткие гудки, Александрия положила трубку и посмотрела на Эйдана.