Поднявшись на борт, Таюли всё-таки прошествовала в каюту капитана, где ЗУ отважился высунуться и подсушить одежду. А Трёхликая, наконец-то, наелась. Впереди её ждал долгий нудный день на палубе. Тут и в море-то время не скоротать: демонов совершенно нечем кормить. А ведь оба станут тратить силы: ДЭГ резвясь снаружи, а ЗУ внутри трясясь от страха и защищаясь от несуществующей опасности.
Размышляя, как бы так извернуться, чтобы сэкономить силы демонюг до самого берега, Таюли оделась и поднялась на палубу. Не успела сделать и десятка шагов к своей лежанке на бочках, как над кораблём расцвело маленькое юркое солнышко. Челия – поняла она, когда внутри запрыгал от счастья ЗУ. Ещё успела поймать тревожный рёв Бангора, когда её поймали в огненный кокон и…
Глава 23
– Вишь, явились задрыги, – проворчала Стутти, когда в предутреннем сумраке на беспорядочную груду валунов свалилась растрёпанная и злая Трёхликая. – Целый день где-то болтались. А ты тут изволь переживать.
Маленькая черноволосая девчонка вынырнула из лопнувшего огненного шара над её головой. И с неописуемо искренним недоумением залупала глазёнками. Грозная Лиата напоминала мокрого щенка, которого за шиворот вытащили из лохани с помоями. Троица Двуликих – так и не покинувших скалу с уродливым гнездом любовных утех – дружно хмыкнула. Как бы подруги не волновались после идиотской выходки огненной малявки, мужественно дожидались возвращения Трёхликой там, откуда её умыкнули.
В принципе, логично. На бескрайних северных землях ЗУ известно всего два места: то, куда он свалился после отчаянного прыжка через море, и эта скала. И вернувшись именно сюда, демон заставил уважать свои куцые умственные способности: может ведь, когда постарается.
При виде насмешливых гримас Двуликих, демонюшка скуксилась. Затрясла кулачками и учинила им разнос за собственные прегрешения:
– Да! Потому что надо было! Это вам не дурацкая блажь, а важно! И на Таюли не ругайтесь! Это не она! И не я! Обе не мы, – слегка подзапуталась она, но тотчас вывернулась: – Сами запропастили мою няньку на свой говнянский север! А я её первая нашла! Просто ЗУ полный дурак, – посетовала она, пригорюнившись и опускаясь на колени Стутти.
Прелестный образчик демонической логики. Пока Двуликая всеми правдами-неправдами удерживала её тут до прибытия няньки, была и старой вруньей, и гадской подстилкой «этих тварей». Не будь бывшая крестьянка обладательницей железного терпения да стальной воли, плюнула бы на паршивку, да пошла своей дорогой. Но Стутти всё стерпела и всё сделала «правильно». Так что теперь облечена доверием и древнего демона ЗУ, и его очередной пигалицы. Причём, до конца своей жизни – демоны прилипчивы, как древесная смола.
– Чего это ты его костеришь? – подняла брови Стутти, приглаживая волосёнки на голове прижавшейся к ней девчонки. – Будто неродного.
– Потому что дурак, – вздохнула Челия, наматывая на палец выбившийся из причёски Двуликой длинный седой локон. – Не захапал вовремя мою няньку. А это дерьмище захапало.
– По губам бы тебя нашлёпать, – ответила ей вздохом Стутти. – Да бестолку.
– Попе тоже не больно, – на всякий случай напомнила демонюшка.
– Вот и жаль, – проворчала Нанти, стараясь изобразить на лице гнев и непреклонность.
Только вот предательские уголки губ разъезжались в неудержимой улыбке. Уж больно потешно и мило наблюдать за этой крохой. Какой бы нелюдью та не была, женскому сердцу оно без разницы.
– Хоть с толком прогулялись? – осведомилась у Таюли Ринда, задумчиво почёсывая подборок.
– Бестолку, – раздражённо бросила Трёхликая, расплетая растрепавшуюся косу.
– Рассказать не хочешь?
– Я расскажу! – запрыгала на месте Челия. – Я лучше знаю, что надо знать!
К удивлению Таюли, подруги её инициативу не пресекли. К удивлению самих подруг, малышка весьма толково и почти последовательно выложила им всю историю их путешествия за братом Каюри. Которая тоже нянька и тоже замечательная. Потому что знает, кого правильней любить – не то, что всякие там прилипалы к ледяным говнюкам. За говнюков нахалка-таки словила затрещину. За рассказ удостоилась дружной искренней похвалы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Всё это время висящий над плечом Стутти БАГ преспокойно пялился на Лиату, и не думая нападать на врага. То ли Двуликая удерживала, то ли сам успел привыкнуть к неправильной ситуации, пока спасал демонюшку от неё самой. И в Таюли вновь всколыхнулись сомнения по поводу оглушительной и неистребимой ненависти демонов друг к другу. Вот, пожалуйста, сидят на одной скале, как миленькие. Войны от этого не произошло – даже пошипеть друг на друга не затруднились. Ещё и какой-то интерес к залётному гостю проявляют – конечно, если это не разыгравшаяся фантазия.
– И не дали мне всех спасти, поганки! – возмущалась, между тем, Челия, ища сочувствия у Двуликих. – А я им не барахло какое-то. Я же старательно старалась. Исстаралась вся. Испугалась тоже вся. И ЗУ буянил, чуть драться не полез. А он больно дерётся. А я тоже не дура зазря вверх тормашками висеть.
– Ты просто чуть-чуть поторопилась, – не поддержала её претензии Нанти. – Нужно было сделать то, что сделали твои подруги.
– А чего они сделали? – деловито уточнила Челия, приготовившись получить новую порцию полезных знаний.
– А что они сделали? – в свою очередь уточнила Ринда.
– Так я же говорила, – удивилась скудости её памяти демонюшка и вдруг поскребла подбородок: – Вылезли и накостыляли всяким поганцам. Заставили их камни таскать. Ой! – пискнула она, сообразив, о чём ей толкуют. – Что-то я плохо тогда подумала. Или мало. А вы чего молчали?
– А нас там не было, – с трудом удержалась от смеха Рыжая.
– Ну и что? – обиделась Челия на то, что сморозила глупость, и надулась: – Подумаешь, какая умная! А я тебе тоже не дура! Я учусь! Мама говорит, что я вообще очень умная! И Таюли говорит! И Каюри! И… все-все-все! только Сэлия с Гаэлией не говорят. Потому, что дуры, – резко оборвав истерику, сокрушённо поделилась капризная мозглячка. – Дерьмо, а не заморье! – закрутив головой, закончила она вовсе уж неожиданно.
– И не говори, – вкрадчиво поддакнула Нанти, перемигнувшись со Стутти. – Это ваше заморье сплошное дерьмо.
Ринда хмыкнула. Рыжая хихикнула. Таюли улыбнулась. Челия, прочитав мысли подначницы, вновь разобиделась. Выпучилась на обидчицу, зашлёпала губёшками, подыскивая самые обидные обзывалки в своей обширной коллекции. Будь Нанти простой женщиной, Лиата не стала бы миндальничать: учинила бы обидчице какую-нибудь пакость. Но с Двуликими такими вольностями не разбрасываются. Стоит потребовать у демона расправы, мигом повиснешь вниз головой: брыкаясь и вереща. Это с нею ЗУ обращается, как попало, а Двуликих не трогает. Те слишком вкусно его любят, чтобы с ними ссориться.
Судя по всему, подругам доставляло несказанное удовольствие любоваться выкрутасами необычной девчонки. Маленькие демонёныши тоже источник нескончаемого веселья, но демонюшка интересней. Потому что в новинку. Однако Таюли хотелось, как можно, скорей спровадить малышку домой. И она решительно свернула разговор на более продуктивную тему:
– Нанти, ты хотела проведать внучку. И проверить: удалось ли ей сбежать из заражённой деревни.
– Сейчас отправимся, – помрачнела та. – Попрощаемся с твоей воспитанницей, и в путь.
– У тебя есть внучка? – живо заинтересовалась Челия.
Перелетела с колен Стутти на колени Рыжей и заглянула той в глаза:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
– Чего ты так боишься? Может, она вовсе и не умрёт. У нас вон вообще никто не помирает. Когда не от лиловицы. Когда в другой раз, то помирают. От всякого там… разного. И когда совсем старые.
– Что ты сказала? – встряхнула её Нанти, вцепившись демонюшке в плечи.
– Когда совсем старые, – опешив, пролепетала Челия.
– Нет. Не о том. Ты сказала, что у вас от лиловицы никто не умирает?