Он, действительно, оказался активным борцом с гностицизмом, написав в опровержение его пять книг «Против ересей», где основательно изложил и разобрал наиболее распространенные в Галлии системы Птолемея и Марка. Против гностиков направлены и некоторые главы другого сочинения св. отца: «Доказательство апостольской проповеди» (Гл. 98—100).[1115]
Но несомненно, что борьба не ограничивалась одним изданием литературных трудов. Св. отец говорит, что в пяти книгах «Против ересей» он давал и своему другу, и себе самому лишь пособие к противоборству со всеми еретиками.[1116] Очевидно, полемика велась также и устно. На это Ириней и прямо указывает, замечая, что ему приходилось лично беседовать с гностиками.[1117] .
В открытом (в ноябре 1911 г.) епископом Карапетом Тер-Мкртчяном сочинении (на армянском языке) «Печать веры»[1118] есть два фраг-мента из творений Иринея (в издании Иордана №№ 10 и 11). Один из них помечен: «Из слова против Саторнила», другой: «Из слова против Колорваса».[1119] Ни Евсевий, ни кто-либо другой еще из древних писателей не знают, однако, о сочинениях Иринея, направленных специально в опровержение указанных гностиков. С другой стороны, содержание фрагментов нельзя отнести всецело и на счет Contra haereses.[1120] Можно думать, что они заимствованы из «Сборника проповедей»[1121] Иринея (Bif&iov ôiaXéÇscùv Siaxpópcov— у Евсевия);[1122] Очевидно, св. отец выступал против еретиков и с церковной кафедры.
Характер и содержание фрагментов очень напоминают большой антигностический труд Иринея: изложение и обличение еретических воззрений идет здесь параллельно с передачей и защитой православного учейия. В начале первого фрагмента замечается, что Маркион и николаиты разделяют Господа надвое и по-своему объясняют Его личность, а Кердон (?) говорит, что возвещенный Законом и пророками Бог не есть Отец Иисуса Христа. Характеризуется также отношение гностиков к Св. Писанию. В противоположность им, св. отец излагает православное учение: о Св. Писании, о Боге Самом в Себе, Лицах Св. Троицы; о человеке, его составе и падении; о Христе, пришедшем для восстановления человека в первобытное нормальное состояние, и плодах Его искупительного подвига.[1123]
Во втором фрагменте опровергается сначала мысль еретиков о страхе Христа; а далее разбираются докетические воззрения их на образ воплощения Спасителя и Его страдания. В результате Ириней вполне уверенно говорит, что, согласно свидетельству всех апостолов, Христос есть Сын Божий, Слово, соделавшееся человеком от блаженной Девы. В Нем не два лица, как говорят гностики, а одно.[1124]
Судя по этому, , можно думать, что методы устной борьбы с гностиками были у св. отца одинаковы с теми, какие употреблял он в письменном изложении и какие рекомендовал применять своему другу. Прежде всего, св. отец изучал гностические системы путем личных бесед, чтения сочинений и наблюдений над еретиками.[1125] Затем излагал их учение вместе с разбором перед православными и обличал самих гностиков.
В обращении с последними у него замечалась разница в отношении к строгим, последовательным из них и колеблющимся. Своему другу он рекомендует такой образ действий: «Более умеренных и разумных между ними (еретиками) ты отклонишь и пристыдишь, чтобы они не богохульствовали против своего Создателя, Творца и Питателя, и Господа; а более диких, ужасных и неразумных ты держи от себя подальше, чтобы тебе не терпеть более болтовни их».[1126] Такие же меры, очевидно, применял и сам он. Умеренных убеждал, «диких» отдалял от себя, т. е. отсекал от церковного общения.
Но в основе всех его отношений лежала любовь к еретикам, как людям заблуждающимся. Он, как сам свидетельствует, постоянно молился об их обращении и готов был с любовью принять каждого кающегося из них. «Мы молимся, — говорит он, — чтобы они не. оставались в той яме, какую сами выкопали, но отделились от такой Матери и вышли из Глубины (гностиков), удалились из пустоты и оставили тьму и чтобы они законно родились, обратившись к Церкви Божией, и чтобы Христос образовался в них, и чтобы они познали Творца и Создателя сей вселенной, единого истинного Бога и Господа всего. Мы молимся об этом для них, любя их гораздо лучше, чем сами они думают любить себя. Ибо наша любовь, как истинная, спасительна для них, если только они примут ее. Ибо она подобна сильному врачевству, отнимая негодную и лишнюю плоть раны: ибо уничтожает их гордость и надмение. Посему нам не скучно пытаться всею силою протянуть им руку».[1127]
В католическом Libellus synodicus передается известие о соборе, бывшем в Лионе под председательством Иринея по вопросу о гностицизме.[1128] Однако сборник этот появился и был составлен не раньше конца IX в.;[1129] да и по характеру сообщений не может претендовать на всеобщее признание.[1130] Подтверждений настоящей заметке в других, более современных св. отцу исторических документах не имеется. Поэтому едва ли можно признать ее за соответствующую действительности.[1131]
6. Участие св. Иринея в пасхальных спорах
Первые известия по поводу пасхального вопроса относятся, как мы уже говорили,[1132] к 154-155 г.[1133] Поднят он был Поликарпом, епи-скопом Смирнским, и Аникитом, папой Римским, при посещении Рима Поликарпом. Св. Ириней, единственный свидетель, от которого мы только и знаем об этом событии, говорит о нем так.
Разногласят не только об этом дне (Пасхи), но и самом образе поста; ибо одни думают, что должно поститься один день, другие — два, иные — больше; некоторые же мерой своего дня почитают сорок дневных и ночных часов.[1134] Такое отличие соблюдающих (sjuTipoovTcov) произошло не в наше время, но гораздо прежде, у наших предков, которые, вероятно, не соблюдали в этом большой точности и простой, частный свой обычай (συνήθεια) передавали потомству. Тем не менее, однако же, все они сохраняли мир, и мы живем между собой в мире, и разногласием относительно поста утверждается единство веры (και ή διαφωνία τής νηστείας την ομόνοιαν τής πίστεως συνίστησιν). Пресвитеры, до Сотира управлявшие той Церковью, которой ты (Виктор) теперь управляешь, а именно: Аникит, Пий, Гигин, Телесфор и Ксист ни сами не соблюдали этого обычая, ни своим не позволяли (соблюдать его). И несмотря на это несоблюдение, они тем не менее сохраняли мир с приходившими к ним из тех Церквей, в которых (тот обычай) был соблюдаем, хотя соблюдение его для несоблюдавших весьма резко бросалось в глаза; и за этот обычай никто никогда не был отвергаем. Напротив, те самые несоблюдавшие его прежде тебя пресвитеры из других парикий соблюдавшим его посылали Евхаристию. Когда блаженный Поликарп при Аниките приходил в Рим, то оба они и относительно других предметов не много спорили между собой, но тотчас согласились; а об этом вопросе (о Пасхе) и спорить не хотели, потому что ни Аникит не мог убедить Поликарпа не соблюдать (μή τηρειν) того, что он соблюдал всегда, живя с Иоанном, учеником Господа нашего, и обращаясь с другими апостолами, ни Поликарп не убедил Аникита соблюдать (τηρειν); ибо Аникит говорил, что он обязан сохранять (κατέχεΐν) обычаи предшествовавших ему пресвитеров. При всем том они, однако же, находились во взаимном общении (έκοινώνησαν έαυτοΐς); так что Аникит, по уважению (κατ’ εντροπήν) к Поликарпу, позволил ему совершать в (своей) Церкви Евхаристию, и оба они расстались в мире; равно как в мире со всей Церковью находились и соблюдавшие этот обычай, и не соблюдавшие».[1135]
Повод и обстоятельства, при которых написано было Иринеем письмо к Виктору, откуда мы привели сейчас выдержку, контекст речи и тот факт, что Поликрат Ефесский видел в Поликарпе защитника малоазийской практики,[1136] с несомненностью говорят, что Ириней имел в виду здесь тот же пасхальный спор, который продолжался и в 90-х гг. II столетия.
При определении предмета разногласия между Поликарпом и Аникитом св. отец употребляет слова Ttpsiv и jjf| Ttpeiv, которые, однако, отличает от обычного катеру = сохранять. Очевидно, это xipeiv — «соблюдать», с такой настойчивостью повторяемое, берется у него как terminus technicus, известный его современникам. Дополнения при нем в данном месте, однако, нет. Это заставляет нас обратиться к другим документам. И мы находим то же слово в письме Поликрата. Там при нем стоит xrjv fpspav xfjq теооарвакагйекатг^ гои пасха.[1137] Отсюда ясно, что вопрос прежде всего касался именно дая празднования Пасхи: малоазийцы «соблюдали»[1138]14 нисана, время, установленное Законом для еврейской пасхи; римляне же «не соблюдали» этого предписания.