разберемся. Алиса…
— Дойдя до комнаты мальчиков, мне пришлось попросить о помощи, так как там обнаружилось много вещей, которые воспитанная девушка из приличной семьи не должна видеть в принципе. К счастью, парни из двести тридцатой комнаты любезно согласились мне помочь.
— Алиса!
— Да, и в ванной теперь новый кран, дергайте его осторожно, s'il vous plaît**.
— Алиса!
— И я по-прежнему не понимаю, почему вы зовете меня этим именем. Я ведь, кажется, уже сказала, что меня зовут Элис.
На плечо Димы легла удивительно теплая ладонь.
— Оставь ее, — попросила Катя. — Раз хочет, значит, так и будем ее называть.
— Но это ведь ненормально! — пробормотал Ваня. — Правда же?
— Когда это к Безумной можно было применить такое слово, как нормальность? — фыркнул Валера.
— Хорошо, Элис, — признал Дима. — Ты только не переживай, ладно? Сейчас я позвоню Элариэль, она вызовет нужного доктора, и мы все вместе…
— Я уже сказала, что прошла полное обследование, — невозмутимо ответила Элис. — Мне не нужны доктора.
— Но ты не в себе!
— Напротив, я теперь чувствую себя так хорошо, как никогда. Я наконец-то поняла как это — быть девушкой. У меня сейчас самый расцвет юности, нельзя терять время, тратя его на разные глупости.
"Господи, да что же с ней случилось за эти два дня?"
Яростно запиликал телефон.
— Что? Да знаю я, Рахни, знаю, но тут вон, какая фигня… Можешь нам отмазать? Ну, скажи, что мы подхватили опасную болячку, и слегли в лазарет. Короче, что-нибудь придумаешь. Спасибо большое.
Элис застенчиво улыбнулась.
— Может, вы уже наконец-то переоденетесь, и сядете за стол? Не терпится услышать о вашей практике.
***************
— Ну, и что теперь делать? — спросил Дима два часа спустя.
Хотя создавалось впечатление, что спросил он сам у себя. Хотя бы потому, что рядом никого не наблюдалось. Однако с дивана ему ответил голос Кати:
— Ждать.
— Чего ждать?
— Пока ей не надоест.
— А если не надоест?
— Значит, нам придется принять новую личность Алисы, как своего товарища, если не хотим потерять ее вообще навсегда.
Зазвонил мобильник. Выслушав то, что сказали ему в трубке, староста скрипнул зубами.
— Элариэль звонила. Сказала, что Алиса пришла к ней на лечение вчера утром. Ее болезнь, из-за которой она кашляла и чихала, а по вечерам тряслась, вылечилась легко и быстро. Но эльфийки не заметили, чтобы она вела себя странно.
— Судя по прогнозам погоды, вчера ночью была страшная гроза, — заметила Катя, проводя пальцем по экрану телефона.
— И что?
— Алиса ужасно боится грозы. Разве ты никогда не замечал? А той ночью она была здесь совсем одна.
— Хочешь сказать, она окончательно чокнулась из-за какой-то грозы?
Дверь в комнату девушек открылась. На пороге стояла Луиза, и потрясала стопкой листков.
— Стерва! Бешеная! Двинутая на всю голову! Психичка!
— В чем дело?
— Она выбросила все мои недоделанные расчеты в корзину, и вынесла ее на мусор. Сказала, что таким важным бумагам стоило лежать в отдельном ящике, и не быть разбросанными по всем углам.
— Эй, Димыч, — из комнаты мальчиков высунулось смущенное лицо Вани. — Куда ты дел журналы, которые были в шкафу?
— Я их не трогал, — Дима посмотрел на разъяренную артефакторшу. — Хотя, наверное, можешь про них забыть.
— Блин, мы их весь год собирали! Это же уникальная серия!
— А еще она просто сдвинула все мои артефакты в кучу, и поставила на их место третью кровать, — пожаловалась Луиза. — А половина гардероба теперь забита каким-то модными и стильными тряпками, аж глаза рябит.
— Это еще не самое страшное, — сказала Катя. — Хочешь знать, куда делась моя любимая кружка?
— Куда?
— Выйди на улицу, и посмотри, из чего бомж на помойке теперь пьет просроченный кефир.
Луиза застонала, и захлопнула дверь.
— Дима, а у тебя что случилось?
— Все ремни с брюк пропали.
— Надо же! — улыбнулась Ледяная Королева. — Наверное, это намек, что пора бы тебе уже снимать брюки, и гордо показывать миру свой…
Остаток ее слов заглушил яростный крик из комнаты парней — это Валера обнаружил, что кто-то превратил его парадные брюки в супермодные парадные шорты. Дима пожевал губами.
— Она что, нам так мстит за то, что мы оставили ее здесь?
— Возможно, — не стала отрицать Катя. — А возможно, и нет.
— В смысле?
Лежа на диване, Ледяная Королева продолжала смотреть в телефон, будто и не участвовала в разговоре. Но голос ее был серьезен до невозможности.
— Алиса наверняка никогда не рассказывала тебе и всем остальным о своем прошлом. Где она воспитывалась, куда делись ее родители и ее семья, и почему она такая странная. А ты наверняка ее ни о чем не спрашивал.
— Это да. И почему же?
— Когда-нибудь я расскажу тебе эту историю, но не сейчас. Видишь ли, Дима, у Алисы очень богатый внутренний мир. Такие, как она, становятся великими людьми, и делают историю. Но это только в том случае, если их уникальность направить в нужное русло. Если при взрослении и формировании личности происходят какие-либо грубые нарушения, отклонения от нормы, ошибки, то такие люди становятся безумцами. В свое время Алиса очень много натерпелась там, где мы воспитывались. Ее отчим… впрочем, это сейчас неважно. Скажу только то, что она такая не с рождения. Природой ей было предназначено стать сильной, талантливой личностью, но из-за поправок, которые внесла суровая жизнь, она стала такой, какая есть сейчас.
— Но она и сейчас сильная! Мы бы никогда…
— Но она не знает, как использовать эту силу, — продолжила Катя, и Дима виновато замолчал. — Она как ребенок, который получил безграничную власть, но не знает, что с ней делать, потому что ему этого не объяснили. В ее душе постоянно царит хаос, но она не знает, как навести там порядок. Поступление в Боевую Академию помогло ей определить цель в жизни на ближайшие пять лет, ваша дружба дала ей тех близких людей, с которыми можно быть самой собой, а с помощью боевой магии она смогла выплескивать свою силу, направляя ее на полезные вещи. Но хаос продолжает терзать ее душу, и если не сейчас, то когда-нибудь он вырвался бы из-под контроля. Сейчас был очень благоприятный момент.
— Но это же какая-то детская обида! — не сдержался Дима. — Дуться из-за такого! Мы же ради нее старались!
— В глубине души каждый из нас еще ребенок. К Алисе это относится даже в большей степени. Ее лишили детства, силой отняли его. А люди, которые не познали детство в полной мере, навсегда остаются изуродованными внутри, как бы грубо это не звучало.
Стыдно сказать, но Дима смог понять только половину слов про