Ирина (отчество она просила игнорировать, чтобы не создавать лишних барьеров при общении) тщательно обследовала Алису, но никаких отклонений от обычной «нормы» не нашла. Дима уже хотел просить эльфиек применить свою магию, чтобы покопаться у нее в мозгах, но Катя была против.
— Я же просила оставить ее в покое. Если Элис нравится быть такой — пусть будет. Не нам за нее решать.
— Но я просто….
— А если будешь и дальше лезть, я тебя превращу в ледяную статую. Понял?
Дима даже не знал, что его бесило больше — то, что все радовались перевоплощению Безумной, или то, что никто не хотел видеть в этом серьезную опасность. Даже близнецы признали, что новая Алиса намного лучше старой. Теперь можно было не бояться проснуться среди ночи, и увидеть возле своей кровати жуткую фигуру, закутанную в белоснежное покрывало; можно было смело обедать, и не обнаружить в тарелке червяка или дохлую мышь, незаметно положенную туда в качестве кулинарного эксперимента; и наконец, можно было начать приводить девушек, не опасаясь, что в самый ответственный под кроватью сработает какая-нибудь дурацкая хлопушка, или начнет играть диктофон с записанным на нем дьявольским смехом или проникновенными советами о том, куда лучше вставить.
В отчаянии Дима обратился за помощью к человеку, к которому меньше всего бы хотел обращаться в такой ситуации: к магистру Недоучко. Но тот только отмахнулся.
— Видите ли, молодой человек, история насчитывает немало случаев, когда боевая магия меняла людей. Ужасы, которые вам приходится пережить на поле боя, изнуряющие тренировки, груз ответственности на плечах, смерть товарища — все это оставляет в душе каждого из нас грубый отпечаток. Вам остается только радоваться, что Стрельцова изменилась к лучшему, а не окончательно превратилась в какое-то сатанисткое отродье.
— Да ты вообще уже…. — второкурсник замолчал. — Извините, я не то хотел сказать.
— Понимаю. И вот, что скажу вам, Колесников. Если Стрельцова продолжит все также учиться, успешно сдавать все зачеты и экзамены, проходить практику — то у меня не будет никаких оснований видеть в ее новой личности что-то плохое. Но если она начнет, как у вас говорится, «гулять» — то мне придется ее исключить, тут уж ничего не поделаешь. В ваших интересах этого не допустить, верно?
— Да.
— И кстати, я бы хотел узнать, как там Пронина. Инструктор по рукопашному бою жалуется на нее. Она не пришла на первое занятие, оказалась совершенно неподготовленной ко второму и третьему, и бессовестно пропустила четвертое. Как прикажете это понимать?
— Все нормально, — Диму мало заботила рукопашка, он все еще думал о Безумной. — Я с ней уже поговорил, больше такого не повторится.
— Надеюсь. А, вот еще что: хотел вручить вам ваши деньги, полученные за практику. Часть суммы мы изъяли, чтобы оплатить ваш штраф, но все остальное я отдаю вам, как старосте группы.
— А мне? — тут же встрепенулся Светозар Евлампиевич, который уже давно перестал быть хозяином собственного кабинета, а превратился в такого себе гостя, который все сидит и сидит, а ты никак не намекнешь ему, что пора бы уже и уйти.
— А вам выговор и служебное разбирательство, — сурово ответил Недоучко. — Ведь это из-за вашей халатности было обворовано хранилище Академии, и пропал ценный экспонат.
Дима отвел взгляд в сторону.
— При чем тут я? — возмутился директор. — Это Даэррин со своими гномами так и не смогли поймать преступника.
— Колесников, вы можете быть свободны. На прощание дам совет: никогда не становитесь директором Боевой Академии. Мне начинает казаться, что эта должность проклята, не проходит и пяти лет, как мозги начинают превращаться в сгущенное молоко.
— Также как и должность магистра, — парировал Светозар Евлампиевич. — Каждый, кто оказывается на ней, со временем теряет остатки принципов и полностью забывает, что такое совесть.
Выходя в приемную, Дима уже не сомневался, что придется принять новую Безумную, и с грустью попрощаться со старой, какими бы недостатками она не страдала.
****************
— Неужели ты не хочешь пойти со мной в библиотеку?
— Отстань.
— Тогда по магазинам. Разве я не твоя подруга? Мне казалось, настоящие подруги всегда должны делать такие дела вместе…
На другом конце комнаты Катя поднесла к губам телефон.
— Запись номер пятьдесят шесть. У исследуемого объекта сохранилась излишняя настойчивость, порой граничащая с бесящей назойливостью. Возможно, это влияние зарубежных женских романов, где лучшие подруги иногда устраивают групповое свидание, плавно перетекающее в групповое соитие…
— Что ты там бормочешь? — Элис оглянулась на нее.
— Да так, просто мысли вслух.
Заколов волосы в "конский хвост", сунув за ухо карандаш (почему-то с ним ей всегда лучше думалось) и время от времени сверяясь с чертежом, Луиза старательно работала отверткой, заканчивая доделывать очередную боевую игрушку — огромные черные очки с круглыми окулярами, соединяющиеся проводом с крошечной, усеянной кнопками коробочкой, крепившей на груди.
— А что ты мастеришь? — никогда раньше не проявляющая интереса к ее изобретениям (кроме тех моментов, когда изобретение нужно было для общего дела), Элис подняла очки, и посмотрела через них на окружающие предметы.
— "Око совы" Б класса.
— Но в них же ничего не видно, rien!
— Они реагируют исключительно на излучение магической энергии. Посмотри на Катю, и увидишь.
— Запись номер пятьдесят семь. Исследуемый объект пытается выглядеть другом, интересуясь вещами, которые раньше ей были не важнее ухода за собственными ногтями. Пока неясно, искренний ли это интерес, или она все-же пытается заманить нас в библиотеку, чтобы там связать, отхлестать палкой, и сунуть большой огурец в…
— Да, теперь вижу. Катя светится белым излучением. Ого, а ты светишься синим!
— Очки не только ищут излучение магической энергии, они еще и сканируют ее разновидность, ориентируясь по так называемой таблице Кельнера. Белый цвет означает, что магия направлена исключительно на добрые дела, и не несет никакой угрозы. Красный — агрессия, черный — зло, синий — талант к изобретению артефактов, как в моем случае, зеленый — нейтральная магия, может быть использована и для добра, и для зла. Ну, и между ними еще сотни разных оттенков самых разных назначений.
— А можешь меня просканировать?
— Я уже делала это, когда тестировала артефакт в первый раз. Твоя аура зеленая с примесью красного. Ты можешь служить добру или злу, но в тебе много агрессии. А по краям еще и оранжевый оттенок — это значит, что твоя магия нестабильна, и ты не можешь контролировать ее в полной мере.
— Хорошо, что я уже не такая, — Элис отложила очки в сторону, и вытянулась на кровати с книгой в руке. — Кстати, я бы хотела тоже заказать себе артефакт.
Луиза