попрощался с герцогом, а затем быстро исчез во мраке. Успевший заскучать и немного захмелеть Лейнард бросил ему вслед заинтересованный взгляд, но быстро вернулся к беседе с набравшимся Эбельбахом который пронзительно жаловался Его Светлости на соседей решивших лишить его жизни.
Подождав для верности десяток минут, чтобы не привлекать внимание Айра к уходу Синистера, Лана сама тоже встала вежливо сказав:
— Мне надо освежиться и готовится ко сну. Прошу меня простить, Ваша Светлость, что я вас оставляю. Уверена завтрашний день готовит для нас новую встречу.
— Разумеется, прелестная графиня. Я вам больше скажу, завтрашний день готовит нам не только новую встречу, но и многие другие, более будоражущие разум возможности и приключения. Доброй вам ночи! — благожелательно кивнул ей герцог, а Лана направилась к двери, проходя мимо Айра она склонилась к ему уху и с придыханием произнесла:
— Скоро буду у нас в комнате, помойся если ты еще этого не сделал, половину ночи я буду старательно доказывать насколько я тебе верна! Вместе с Ульмочкой, кстати, уверена наша ведьмочка с огромным удовольствием тебе поможет привести себя в порядок в бане.
Айр ощерился как сытый, довольный кот от ее жаркого голоса и мерно кивнул, одобряя предстоящие планы:
— Ладно, иди. И не думай что я идиот, я знаю что ты собралась делать. Запомни, я убью любого кто причинит тебе вред, держи это в уме. — прошептал он ей напоследок, взяв за руку и предупреждающе заглянув в глаза.
Вернувшись в их крыло и переодевшись в дорожную одежду, Лана вскоре вошла в наполненный тенями сад, полная луна стоявшая над головой давала неплохую видимость для ее глаз, но для обычного человека это был мир смутных очертаний. Замок был выстроен на уходящем в излучину реки мысе и со всех сторон омывался водой.
Воздух пах свежестью и приятно бодрил, среброволосой быстро удалось выкинуть из головы излишне настырного герцога. Теперь ее мысли занимал неприметный сероглазый воин, сидевший на невысокой завалинке, рядом с разложенным масляным фонарем. Увидев приближающуюся девушку, он изящно поднялся и отвесил ей глубокий поклон.
— Вы немного задержались, графиня. — масло в фонаре шипело заглушая его негромкие слова, а стальные глаза мрачно блестели отражая языки пламени. Рихард глубоко вдохнул сырой речной воздух и опустил руку на рукоять своего верного клинка. Последние две недели он грезил этим моментом и спустил немаленькие деньги чтобы поскорее встать на ноги.
— Вы же не думали что я побегу с вами сражаться в платье, барон? — с улыбкой ответила его противница.
Как всегда самоуверенна, грациозна и раскрепощена. В прошлый раз ей даже не пришлось задействовать Волю, чтобы одержать победу. А она ей владела, в чем барон убедился сегодняшним утром. Фиолетовая как ее глаза, как ее страсть. Он обязан был увидеть ее вновь.
Слова были излишни, пусты и бессмысленны. Девушка ответила реверансом на его поклон и тоже опустила ладонь на рукоять простого меча. Его эсток был длиннее на ладонь и немного легче, за счет узкого лезвия. В этот раз он не проиграет, он подарит ей алый цветок в центре груди и забудет навсегда этот ослепительный серебряный свет.
Дуэлянтов разделяло лишь несколько метров, смешное расстояние для владеющих волей. А они замерли считывая ауру друг друга, на этот раз Рихард не красовался и не спешил, зрительней не было, а игра на публику в прошлый раз стоила ему слишком дорого. Он направил ауру в ноги, готовясь к рывку, а лежащий в ножнах клинок, мелко дрожал в его руке, наполняясь алой Волей. Мир для бретёра исчез, осталась лишь одна цель, одна страсть.
Оружие они выхватили одновременно, как и в прошлый раз, она чувствовала его движения, читала его непостижимом образом. Барон нахмурился и вытянувшись в струну сделал длинный пробный укол с максимальной дистанции. Сереброволосая отбила его клинок влево, а сама закружилась в быстром пируэте, уходя с возможной линии атаки и сокращая дистанцию для собственного удара.
Ответный взмах ее меча, бретёр отбил взмахом ладони, вспыхнула алая аура и клинок вместо того чтобы разрубить ему предплечье взлетел вверх. Рихард ответил быстрым уколом в бедро, заставив Лану отпрыгнуть назад. Барон был доволен своей догадкой. Она была быстра, но ей не хватало грубой мужской силы. Подобравшись он рванул вперед, нанося быстрые, легкие уколы, пробуя ее защиту, меч среброволосой запорхал отражая их вместе с холодным блеском луны.
А потом Рихард внезапно взорвался лучшей своей атакой направленной ей в грудь, черный и алый потоки завихрились, а воздух с гулким хлопком лопнул от безумной скорости выпада, меч Ланы вспыхнул фиолетовой аурой, высекая искры и отводя лезвие в сторону, она прочитала его атаку и парировала выпад в идеальный момент, но сила удара заставила ее на пару мгновений потерять равновесие.
Вытягивая эсток на себя одной рукой, Рихард ухватился за рукоять кинжала и быстро им взмахнул перед собой, их ауры погасили друг друга и короткое лезвие понеслось девушке в грудь, не растерявшись она отбила его предплечьем левой руки, брызнула кровь, кинжал распорол ей запястье. Но в тот же момент бретёру в бок врезался сапог ее левой ноги выбивая воздух из легких.
Зашипев как рассерженная кошка от боли, Лана взлетела в воздух, ослепительная фиолетовая аура загудела на ее длинном мече, когда он понесся в голову напряженному дуэлянту, чудом разминувшись с клинком Рихард перекатом ушел в сторону и сразу же отпрыгнул назад, разрывая дистанцию. Первая кровь была за ним, он получил преимущество.
Они сражались молча, экономя дыхания и сосредоточившись на чувствах друг друга. Барон был полон решительности, быстр, силен и абсолютно безжалостен. Душа Ланы пела, алая кровь стекала по ее запястью когда она перехватила меч двуручным хватом и рванула вперед преследуя врага. На миг все смешалась, бледная кожа противника ей показалась обсидианово-черной, а серые глаза врага отразили свет луны. Ненависть и страсть хлынули наружу из глубин ее сердца, разгоняя рефлексы и интуицию.
Его следующие два выпада слились в единый хлопок, Рихард по вспыхнувшим глазам понял что дело нечисто и пытался ее удержать на максимальной дистанции, но фиолетовый меч отражал тусклые блики эстока, с неожиданной силой, волны ее ауры наливались тьмой, чувства барона колыхнулись от волны эйфории и восторга. Впервые он ощутил от среброволосой ненависть и готовность убить.
Эсток не подходит для рубящих ударов и жестких блоков, так что бретер уводил клинок противницы в сторону хитрыми финтами, или уклонялся, пару раз разминувшись с лезвием меча в последние мгновения. Он любовался росчерками ее Воли