культуры, работает учителем музыки в частном детском саду. У нее
хороший муж, бригадир строителей. Как-то она, еще студенткой, приехала погостить
домой, шла по улице, к ней подлетели двое хорошо одетых мужчин. Расхвалили ее
внешность, предложили роль в фильме, который они якобы снимают в Херсоне.
Прекрасно воспитанная Ирочка без мамы принять такое судьбоносное решение не могла.
В общем, состоялась встреча мамы с руководством киногруппы. Галя посмотрела — люди
серьезные, и дала свое материнское согласие. Фильм, кстати, получился прекрасный.
Один из первых отечественных кинобоевиков, построенный по законам жанра
американских вестернов. Герой-одиночка, детдомовец, бывший афганец, прибывает в
гости к армейскому другу в тотально криминализованный город и в одиночку уничтожает
целую банду. Название фильма «Амэрикан-бой», он с успехом прошел на киноэкранах и
по телевидению. Васина дочка действительно сыграла там заметную роль: пусть
маленькую, зато хорошо всем запомнившуюся — валютной проститутки, волоокой
изысканной красотки. Заметьте, в жизни — очень чистая и порядочная девочка, на сцене –
97
проститутка выше всяких похвал! Как это у наших женщин получается, ума не приложу.
Вот наоборот — было бы понятно. Как в реальной жизни, где роли порядочных женщин
часто играют на сцене широко известные в актерской среде проблядушки.
Насколько я знаю, это ее первая и последняя роль в отечественной кинематографии.
Скорее всего, потому что она не пошла на то, чего от нее ожидали. Зато родители свято
хранят кассету с фильмом, гордятся творческими успехами доченьки.
Васин сын, Саша, живет под Киевом, работает в строительной бригаде своего
шурина, хотя имеет высшее образование: как и папа, учитель физики. По специальности
он, правда, никогда не работал, пошел сразу после института в милицию, дорос до
старшего лейтенанта и уволился. Одно время Саша вел в моей школе уроки физкультуры.
Имел проблемы в отношениях с учениками. Они его не слишком праздновали. Сегодня
этот сорокалетний мужчина, с красивыми серыми глазами, нежно очерченными крупными
девичьими ресницами — уязвимое место своих родителей, они за него очень переживают.
Кажется, он несколько склонен к алкоголю. К нему в Бровары часто наезжает мать из
Херсона и живет у него месяцами. Пытается контролировать ситуацию.
И тогда Василий остается в херсонской квартире один. Сам себе хозяин. Убирает, готовит и стирает. Помогает Киеву деньгами. Ждет свою Галю.
Однажды утром я сделал в своем кабинете странную находку: в темном уголочке
рядом с системным блоком компьютера лежала тоненькая, чуть обгоревшая церковная
свечка. Долго не мог понять, что это значит. В общем-то, на своем рабочем месте я до сих
пор свечами не пользовался. Ясно одно: ее мне кто-то подбросил. Зачем, с какой целью, неизвестно. Опросил техничек — никто ничего не знает. Рассказал жене, она расстроилась: может быть, кто-то тебе хочет пакость сделать, ворожит что-то? Неприятно.
Человек я, в целом, не суеверный, но рассказал об этом раввину: а он что думает?
Иосиф посоветовал не придавать странной находке особого значения. Наверное, действительно, есть в моем окружении кто-то завистливый, стремящийся накликать на
меня беду, но мне не стоит волноваться: все эти штучки на евреев не действуют.
На досуге я попытался вычислить: кто в школе имеет доступ к моему кабинету, и у
кого из этих, допущенных, есть личные основания завидовать мне в такой степени, чтобы
ненавидеть? Думал, думал и не нашел. Врагов вроде у меня нет, а вот завистников — не
знаю. Впрочем, вспомнил почему-то ту старую историю с проводами Васи в аспирантуру, но тут же отбросил эту непрошеную мысль подальше: как я мог такое о своем старом
друге подумать…
Конечно, любая многолетняя дружба со временем приобретает несколько иные
очертания. Если посмотреть, что между нами сейчас общего, то на первое место я бы
безусловно поставил… диабет. Он поразил нас примерно в одно время. Слава Богу, пока
не инсулинозависимый. Вася любит о нем подолгу судачить. Читает разные пособия. Кое-что проверяет на себе. Живет своей болезнью, — как сказала бы моя мамочка. А недавно он
меня вообще поразил. Рассказал, что у него врачи нашли десять заболеваний. И с
удовольствием перечислил: диабет, гипертония, ишемическая болезнь сердца, атеросклероз, гепатоз, фурункулез, артроз тазобедренного сустава, начинающаяся
катаракта и конъюнктивит (периодически).
Каждое заболевание он уважительно четко проговаривал, вроде раскланивался с
могущественным другом-покровителем, снизошедшим к нему в унылые будни. В его
мечтательном тоне робко сквозила надежда, и чуть прищуренные глаза замерли в одной
точке, будто наблюдая что-то заветное на дальнем горизонте. Десять болезней…
Я знал, что Вася частый гость медицинских учреждений, но о таком внушительном
шлейфе разнообразных недугов даже не догадывался. И тут, довольный произведенным
впечатлением, Василий не удержался и сделал еще одно ошеломляющее признание.
— Ты знаешь, у меня есть склонность к системному мышлению… Вот я и решил
подойти к своим болячкам, используя традиционно научный подход. Завел на каждую по
толстой тетради, куда и заношу все, что мне становится известным из специальной
98
медицинской литературы, а также из других источников. Скажу тебе честно: я уже больше
пяти лет, кроме медицинских книг, ничего не читаю. Даже газет не держу в руках. Зато о
своих заболеваниях знаю больше любого врача!
— Зачем же ты тогда ходишь по больницам?
— Как зачем? Ну, консультируюсь с ними, совместно вырабатываем подходы к лечению
моих заболеваний, исходя из индивидуальной картины и развития каждого конкретно в
моем организме. Потом, у них же и аппаратура кой-какая имеется… Конечно, они
нервничают, но худо — бедно общий язык находим.
— А почему нервничают?
— Потому что мне приходится их постоянно поправлять: они же по крупному счету ни
черта не понимают. И не хотят в этом, собаки, признаваться! А я о своих болезнях знаю, практически, все. Потому что для врачей — это обычные чужие болезни, которых в своем
институте они изучали сотнями. А для меня — это собственная десятикратная беда, которая мне, а не кому-то другому, болит и лично меня, а не кого-то другого, хочет
извести со свету. Я скажу тебе больше: если бы все больные были такими, как я, то и
врачи у нас были б совсем другие. А так, каких заслуживаем — таких и имеем…
Ты никогда не обращал внимания, какие у них равнодушные сонные рожи во время
приемов? Оживляются, гиппократы хреновые, только когда им кто-нибудь звонит по
мобильному телефону. Мне на прошлой неделе было назначено у эндокринолога в
поликлинике, и я по пути туда зашел в магазин и купил подарок на день рождения дочери.
Ирка с детьми должна была приехать вечером.