распахнулись, открывая внутреннюю обшивку с небольшой прямоугольной решеткой вентиляции. В руках Леонса словно по волшебству возник ключ, которым он ловко принялся снимать болты, фиксирующие решетку.
— Помоги-ка! — прокряхтел он. Мы подхватили ее с обеих сторон и, стараясь издавать меньше шума, задвинули внутрь шахты, облокотив на боковую стенку. Изнутри нас обдало облаком пыли, я чихнул.
— Отлично, полезли, Джек. — Глаза Леонса вспыхнули в предвкушении, потирая руками и радостно ухмыляясь, он буквально нырнул в открытый нами проем. Я с сожалением оглядел его прекрасный выходной костюм, выглаженные красные брюки, которыми француз будто тряпкой протирал недра вентиляции, ползя на пузе, и извиваясь, словно змея. Нехотя я последовал за ним, проклиная грязь, скопившуюся здесь за десятилетия и заодно себя, за свою отчаянную тупость. Внутри передвигаться можно было только ползком, но в ширину места было достаточно. Через пару метров Леонс оглянулся, убедившись, что я тоже внутри он с помощью браслета закрыл двери монорельса, лифт сразу же продолжил своё движение.
— А что, так можно было? — уставился я на свой голокомм. Мой голос гулко отдавался в застенках шахты. Шикнув на меня, Леонс шепотом ответил:
— Если разбираешься в кибернетике, то можно и не такое, ami!
— Потом покажешь мне пару трюков. — неубедительно улыбнулся я, борясь с вновь подступавшей волной страха.
Преодолев еще пару метров ползком, Леонс остановился, принявшись шарить руками по днищу вентиляции. Я воспользовался этой заминкой, дав себе передышку. Да уж, ещё утром я собирался просто отдохнуть после поставок и прийти в себя. А на ночь глядя я уже вовсю ползаю по шахтам «Колодца-1» впрочем, ничего нового. Почему, будучи просто штатным поваром на старом корыте пусть и принадлежащем «Рассел», я все равно умудряюсь оказываться в историях покруче чем за всю жизнь в Полисе, я, хоть убейте, затруднялся ответить. Тем временем поиски Леонса увенчались успехом: он распахнул инженерный лаз, ведущий в помещение под нами, и, поманив меня рукой, спрыгнул вниз. Я заглянул в открытый им небольшой люк и увидел совершенно обычный коридор, только освещение в нем было приглушенным, такое обычно бывает, когда надолго выходишь из комнаты. Пол, едва подсвеченный светодиодами по краям, находился в паре метров подо мной. Чуть помедлив, я прополз над люком вперед так, чтобы мои ноги свесились вниз и, развернувшись с живота на спину, неуклюже соскользнул в него, тяжело приземлившись на пол руками и ногами, как чердачный кот. Подняв голову, я в ужасе замер.
Передо мной в тусклом свете стояла спиной ко мне огромная тень. Стальной колосс отдаленно напоминал бота, но был на голову выше человека и выполнен из темного материала, похожий я видел на нашей буровой установке с заумным названием, которую мне показала Эмма в водозаборном отсеке. На его сгорбленной спине я разглядел какую-то угрожающего вида установку, а его безвольно повисшие руки, если их можно было так назвать, тоже были обвешаны оружием. В общем, стоял он тут явно не для красоты. Я продолжал неподвижно сидеть, не шевелясь и не отрывая взгляд от боевого бота, чувствуя, как мной начинает овладевать ужас. Внезапное прикосновение к плечу заставило меня с криком отпрянуть. Это был Леонс.
— Джек, спокойно, не ори, он отключен. Не зря же я сюда бота провёл. — улыбался техник, — с его помощью я деактивировал всю охранную систему в этом отсеке.
— А какого чёрта ты не предупредил меня, что тут есть такая охранная система? — огрызнулся я, — твою мать, Леонс, да я чуть не обделался здесь, такое потом не скроешь, вычислят по днк!
Мой друг расхохотался:
— Ami, если бы я рассказывал тебе о всех местных турелях и военном боте, полез бы ты со мной сюда? Извини, что я не сказал тебе. Но я отключил все оборонительные системы, их считай, что и нет! Вот, возьми, снимем всё, что найдем внутри и свалим по быстрому. — Он протянул мне планшет. Я выругался и поднявшись на ноги взял прибор, оглядываясь по сторонам и стряхивая с себя вековую пыль. Мы действительно оказались в обычном холле монорельса, если не считать охраны и того, что данный уровень отсутствовал на панели лифта. Боевой бот стоял лицом к дверям монорельса, встречая незваных гостей. Еще я заприметил несколько турельных гнезд в потолке, о которых упомянул Леонс. С другой стороны нас ждала дверь, ведущая в неизвестный отсек. Я оглядел ее со смешанным чувством страха и любопытства. В шахте за нашими спинами гудел монорельс, продолжавший развозить экипаж по кораблю.
— Нужно торопиться! Шепнул я Леонсу, уже держа наготове планшет.
— И без тебя знаю! — Он копался с дверным замком. — Здесь тебе не столетняя пропускная система, как по всей нашей старушке. И когда только они успели обновить софт целого отсека так, что я этого не заметил?
Продолжая бубнить себе под нос, он подбирал какие-то цифровые ключи к замку. Процесс явно занял больше времени, чем рассчитывал Леонс, в томительном ожидании протянулись уже десять минут.
— Тысяча бурь! — наконец сдался он, в сердцах пнув дверь и обреченно откинувшись спиной на стену у панели дверного замка. — Мы должны были уже снять все и уйти отсюда.
— Попробуй еще разок! — сам поражаясь своей внезапной смелости, подбодрил его я. Было такое чувство, будто мы два беспризорника, сцеживающие воду из чужого водопровода, только вот мы не беспризорники, а владельцы труб — не жильцы из захолустья, а корпорация, которая похоронит нас едва узнает, чем мы тут занимались. Но чувство азарта вкупе с любопытством взяло верх — мне уже не мог уходить с пустыми руками.
Я хотел сказать еще что-то, но в этот самый момент я увидел собственную тень, возникшую передо мной в квадрате белого света — то распахнулись двери монорельса за моей спиной. Глаза Леонса расширились, он выругался и поднял руки вверх. Я медленно обернулся и увидел в прибывшей кабине Роберто Гатти. За его спиной стоял Гордон Флорес, а по левую и правую руку капитана с оружием наготове застыли Чарли и Сандра. Сандра фыркнула, глядя на сжавшегося за мной Леонса, Гордон Флорес покачал головой словно учитель, заставший учеников за шкодничеством. Лицо же мистера Гатти было необычайно суровым. Я давно не видел нашего капитана, и надо сказать, с нашей последней встречи он сильно сдал: виски будто сильнее тронула седина, ясные когда-то глаза помутнели, словно он испытал потрясение, и не одно, уголки губ нервно подергивались. Ни следа былой статной фигуры и выправки. Если можно было бы накинуть к своему возрасту с десяток лет за пару недель, то именно