с Максом, или ты мне чего-то не договариваешь?
Кирилл ударил кулаком по земле, заставив вздрогнуть.
— Да просто, блядь, раскинь своими мозгами. Нужно все просчитать, чтобы потом не остаться по уши в дерьме. Хотя глубже уже некуда.
— Не ори на меня.
Кажется у него снова обострение. Глаза стали черными от расширяющихся зрачков, верхняя губа слегка подергивалась, словно вот-вот поднимется обнажая оскаленные зубы, я слегка отодвинулась, он же рывком притянул к себе и закинул на колени, молниеносно задирая платье едва ли не до горла.
— Ты выберешь меня, ясно? — его рука проникла между ног и два пальца ворвались в неподготовленное лоно. — Я готов терпеть возле тебя только Макса, больше никого, ты меня поняла?
Вырвавшись из крепкого захвата я отскочила как можно дальше, и с ужасом наблюдала как этот свихнувшийся ублюдок облизывает пальцы прикрыв глаза.
— Ты окончательно съехал с катушек, Кирилл. Ты больной. Я больше с тобой никуда не поеду, я лучше в этом лесу подохну.
Он усмехнулся.
— Добро пожаловать в реальный мир, Марина. Зря Макс приставил меня тебя охранять, у нас слишком похожи вкусы.
Когда-то что-то похожее мне говорил и Макс, только вот этот реальный мир оказался еще хуже, чем тот что предлагал он.
Глава 39
Не знаю почему, но оборот не получался. Я пыталась, даже дрожь по телу чувствовала, но максимум что мне удалось выжать из себя, так это слегка отросшие когти и искаженные ломкой пальцы. Я уже битый час брожу по этому лесу и никак не могу определиться в какую сторону идти. Скажем откровенно, хреново я ориентируюсь на местности, топографический кретинизм в крови. Но я ни за что не вернусь к машине, когда я уходила этот ублюдок смеялся вслед как ненормальный. Хотя почему как, он действительно с конкретным сдвигом. Вот найду Макса и всыплю по первое число за то, что оставил меня с этим больным. Не мог найти более уравновешенного оборотня, если таковые вообще существуют.
И вот в очередной раз грохнулась, больно ободрав колени, ненавижу лес. Поднимаясь, увидела пушистый хвост мазнувший по лицу и лающий смех. Вскочила как ошпаренная, передо мной стояла лиса — белая, пушистая и раза в четыре больше чем нужно. Догадаться о том кто это не составило труда. В стае волков только один лис.
— Уйди с дороги, блохастый.
Снова этой лающий смех бьющий в уши и наглая морда оббежав вокруг ткнулась мне в живот, подталкивая в ту сторону, откуда пришла.
— Я тебе уже сказала, что никуда с тобой…
Договорить он мне не дал, уже через мгновение передо мной стоял совершенно голый Кирилл, не стесняющийся своей наготы, и подхватив мою нелегкую тушку перекинул через плечо.
— Отпусти меня, урод.
— Ну здесь ты уже преувеличиваешь, многие меня даже очень симпатичным считают. — он шел быстро и уверенно. — Ты знаешь, был бы я волком, ко мне бы очередь из самок выстроилась.
— Вот иди и окучивай эту очередь, а меня оставь в покое.
— Какая ты невнимательная, я же сказал, будь я волком.
Если он хотел вызвать во мне приступ жалости, то ничего не получилось. Это чувство совершенно несовместимо с данным индивидом.
Назад мы вернулись всего минут за десять.
— Было занятно наблюдать как ты блуждаешь кругами сама того не замечая.
Кирилл скинул меня с плеча, при этом все же аккуратно поддержав и поставив на землю, убедившись что не упаду и только потом отпустил.
— Да пошел ты.
— Пошел.
Он отошел в торону к вещам, грудой сваленным в стороне. Он явно спешил, потому как футболка еще недавно целая была просто разорвана и сейчас больше напоминала лохмотья. Брезгливо окинув взглядом отбросил ее в сторону. Отвернулась, чтобы он не решил что я его рассматриваю, он любитель делать неверные выводы из всех моих действий.
Одернув платье настолько насколько позволяла его скудная длина и с независимым видом влезла в машину, спиной чувствуя его взгляд.
— Хреновый из меня друг.
Хмыкнув, устроилась поудобнее и сложив ручки на коленях как прилежная ученица, спросила.
— Ты только сейчас это понял?
Кирилл быстро обошел машину и устроился рядом, мотор взревел.
— Если будешь так делать, то и эта машина сдохнет так и не доставив нас к пункту назначения.
— Километров через двадцать начнется наш лес, тачку бросим на трассе, дальше пойдем пешком. — он окинул взглядом мои голые ноги. — Конечно лучше было бы сделать оборот, но как я понял у тебя сейчас с этим проблемы.
Я не ответила, да и зачем подтверждать очевидное, если он все это время блуждал вместе со мной, тогда точно видел те жалкие попытки, которые закончились ничем.
Мы ехали в полнейшем молчании, за что я была крайне благодарна. Когда впереди показалась смутно знакомая дорога я даже немного обрадовалась, возможно мы приедем, а Макс уже дома.
Проезжая то место где сверх меры наглый оборотень остановил автобус, я пожалела что нельзя вернуться в прошлое и сказать самой себе бежать как можно дальше. С грустью вспомнила кулон, который остался где-то в квартире охотника, а ведь та бабуля им так дорожила, но все равно отдала мне, а я просрала. Наверное все дело во мне, все с чем я соприкасаюсь, что имеет для меня значение, неизменно исчезает.
— Все, дальше пешком.
Я посмотрела за окно, небо затянутое тучами и мелкий дождь не внушали никакого желания вылезать из машины.
— Почему ты остановился здесь? Еще же далеко даже до деревни, не говоря о поселке.
— Ближе нельзя. Пошли.
Он пружинисто выпрыгнул из машины и в ожидании уставился на меня, пришлось выходить. Даже та одежда что сейчас на мне была точно не по погоде, по телу прошел озноб стоило первым холодным каплям коснуться кожи.
— Иди за мной, старайся не отставать.
Я шла, стараясь изо всех сил не споткнуться и не шлепнуться в очередной раз, но все равно не успевала за стремительно шагающим оборотнем. Он остановился и даже глядя на его спину я точно могла сказать что он раздражен.
— Херовая из тебя волчица, Марина.
Кирилл обернулся и окинув взглядом запыхавшуюся меня, быстро подошел и подхватил на руки.
— Слушай, хватит таскать меня как мешок картошки.
Кирилл остановился и задумался. Это точно не закончится для меня ничем хорошим, его больному мозгу думать нельзя. Поставив меня на землю он начал стремительно раздеваться.
— Эксгибиционизмом страдаешь?
Совершенно не обратив внимания на мои слова он продолжал стягивать штаны, после чего всю кучу шмотья сунул слегка ошалевшей мне.
— Если будем передвигаться так медленно, домой