был фактически вторым в стае после Макса, но вожаком ему никогда не стать, так как он не волк, а лис. Его так до конца и не приняли, это было заметно по поведению других волков рядом с ним.
— Выплывай русалочка, нужно поговорить.
Вздрогнув, сбилась и хлебнула немного пахнущей тиной воды, тут же закашлявшись и отплевываясь, крикнула:
— Идиот.
— Ты права, на русалочку не похожа, скорее кикимора.
Я направилась к берегу и остановилась когда вода достигла плеч. Кирилл держал в руках сверток.
— Выплывай, тебе повезло, в тачке оказалось кое-какое шмотье, должно подойти. Видимо голубки рассчитывали на долгое путешествие.
Он и сам переоделся и красовался теперь в узких джинсах и футболке с повешенным скелетом.
— Тебе идет, как раз твой стиль.
Я намекала на скелетончика весело скалящегося в петле.
— Тебе тоже подойдет. — он присел на бугорочке. — Давай выходи уже, замерзнешь, простудишься, а лечить тебя времени нет.
— Отвернись.
— И что я там не видел по твоему? Что хотел уже рассмотрел, в подробностях. — он оскалился в зловещей ухмылке, которая мне совершенно не понравилась и я непроизвольно поежилась. Увидев это Кирилл нахмурился и пробормотал. — Хорошо, я не смотрю.
И правда отвернулся, уставившись вдаль.
— Спасибо.
Вылетев пулей из воды, не вытираясь и не давая себе времени обсохнуть, схватилась за то что принес Кирилл.
— Это что?
— Платье.
— Ты уверен? Мне кажется это майка, потому что низа явно не хватает.
— Мне уже можно повернуться?
— Еще нет.
Я старательно натягивала на себя зеленое платье из легкой, но крайне эластичной ткани, которое на мокрое тело легло как вторая кожа. Низа и правда не хватало, ягодицы едва-едва были прикрыты.
— Я поворачиваюсь.
Кирилл повернулся и завис взглядом на крае платья.
— Мда, и правда коротковато. — он бросил мне еще один сверток. — Набрось сверху.
Это оказался черный кардиган из такой же легкой ткани, но он хотя бы прикрывал ноги до колен.
— Ну и что ты хотел? Сам говорил тебя пару часов не беспокоить.
— От твоего воя только мертвый не проснется.
Покраснев, отвернулась и с преувеличенным вниманием стала рассматривать камыш, который густо рос на берегу.
— Так по поводу чего был концерт?
— А ты считаешь что повода нет?
— Я считаю, что пока что делать какие либо выводы слишком рано.
Бросила взгляд на Кирилла, он все это время смотрел на меня. Стало немного не по себе.
— Что с тобой? Почему ты себя так ведешь?
Он не сводил с меня взгляда, казалось стоит сделать мне только шаг и он бросится в мою сторону.
— А почему нет?
Вот только улыбки, или той же насмешки в его словах не было, это правда был вопрос.
— Потому что так нельзя.
— И кто это сказал?
Психанув, развернулась к нему всем корпусом.
— Я. Я сказала, ясно тебе? Нельзя ко мне приставать с непонятными намерениями, да и с понятными тоже. Мне это не нужно.
Кирилл поднялся и сделал первый шаг, я же сделала большую ошибку отступив и тем самым пробудив у него охотничий инстинкт. Я видела как расширились его зрачки, как дрогнули крылья носа.
— А мне нужно.
Он говорил совершенно спокойно, словно и не слышал моих слов. Он был совершенно уверен в себе.
— Ты больной, Кирилл, что скажет Макс если узнает? Подумай об этом.
— Когда узнает, тогда и подумаю.
Он сделал еще шаг, но в этот раз я устояла на месте, что заставило губы этого психа ненормального расползтись в улыбке.
— Зайчишка-трусишка храбрится?
— Да пошел ты, больной.
Он подошел еще ближе, при этом не делая резких движений, словно и правда хищник загоняет жертву.
— Куда?
— Нахер, например.
— Фууу, как грубо. Тебе такое не идет, мышка.
Еще шаг и он останавливается вплотную ко мне, его дыхание опаляет кожу, но я не двигаюсь, его нельзя провоцировать.
— А что идет?
Нельзя, нельзя смотреть с вызовом, лучше просто опустить взгляд. Он меня сейчас действительно пугает. Взяв мою руку он положил ладонь на свою ширинку и прижал.
— Член. Отсосешь?
Оттолкнув его так, что он пошатнувшись отступил, закричала.
— Отвали от меня, больной на всю голову придурок. Я не возьму твой хер, даже если это будет последний хер на земле. Тебе понятно?
Сделала глубокий вдох, так как чувствовала что внутри закипает кровь и вторая сущность требует выхода, но я сильнее, я в первую очередь человек, что бы мне не твердили, я смогу контролировать свои чувства.
— Ух ты, а вот это было обидно.
Кирилл притворно надул губы, у него вообще есть хотя бы капля здравого смысла?
— А я всего лишь поговорить хотел. — и уже в следующий миг передо мной стоит серьезный и собранный мужчина. — Нам действительно необходимо поговорить до того как мы окажемся дома. Подойди и сядь рядом.
Он снова присел на траву, я же с опаской смотрела боясь подойти.
— Да не трону я тебя.
Верилось с трудом, но он прав, нам нужно поговорить.
— Что ты хотел обсудить?
— Нам нужно решить что делать если мы приедем, а Макса там нет. Сразу предупреждаю, будет паника, так как вожака ожидают все и знают что он приедет с тобой, когда ты появишься в одиночку все забеспокоятся.
Я прокручивала эту информацию в голове и не смогла придумать ничего лучше кроме как:
— Так может пока что не возвращаться? Может подождать Макса где-нибудь в другом месте, я даже готова в лесу.
Кирилл покачал головой.
— Не вариант, у нас сейчас нет денег, тачка краденная и скоро ее придется скинуть, доков нормальных нет, так что это точно не вариант.
— У тебя разве нет карточек? — блин, мы же не в каменном веке живем, должен быть выход.
— Все осталось в гостинице, я при побеге о другом думал.
— И что ты предлагаешь?
Кирилл внимательно посмотрел на меня.
— Я сейчас описываю реальное положение вещей, ты думаешь. Понятно? — дождавшись утвердительного кивка, продолжил. — Фактически на следующий день после возвращения и отсутствия альфы, на тебя будут претендовать сильнейшие стаи, их трое, меня из этой гонки исключат, я не часть стаи а значит на самку не имею прав. Сильнейшие перегрызутся и скорее всего перебьют друг друга, что на данный момент непозволительно, нам в спину дышат белые ублюдки. Значит ты должна выбрать сама, сейчас ты имеешь на это право, ты уже помечена, а значит не свободна, у вдов прав больше. Поэтому ты выберешь либо одного из сильнейших, либо же меня, тем самым признавая как члена стаи.
— Зачем ты все это говоришь? Мы не знаем что