— Не знаю, любил ли я когда-либо. Но в молодости переспал со многими женщинами. В основном — со шлюхами.
— В основном? — переспросила Мередит, принимаясь намыливать другую руку. Казалось, она была занята какими-то своими мыслями.
Рис же наслаждался каждым ее движением.
— Да, в основном, — отозвался он.
Рис надеялся, что его откровенность не оскорбит ее. Он не знал, как обойти эту тему, но точно знал: перед ним — его будущая жена. И если она спрашивала, то следовало ответить правду.
Откашлявшись, он продолжал:
— Моей первой женщиной была местная девчонка — я тогда учился в Итоне. Она была очень любопытной… а мне исполнилось шестнадцать. Но опыт оказался столь ужасным для обоих, что после этого я предпочитал шлюх. Никаких девственниц.
— Но как «никаких девственниц» превратилось в «никаких женщин»?
Рис опустил голову и стал поливать водой лицо и шею. Встряхнувшись, пояснил:
— Я ведь вступил в армию.
— Мне почему-то казалось, что даже у солдат находится время на женщин. Ну, сам знаешь, час-другой, хотя бы раз в месяц… И так на протяжении десятилетия.
— У большинства находится время.
— А у тебя не нашлось?
— Нет.
Рис неожиданно сообразил, что производит довольно жалкое впечатление мужчины, ни к чему не способного в постели.
— Мерри, не пойми меня неправильно. Нельзя сказать, что я не хотел женщин, но все эти годы я провел, либо сражаясь, либо выздоравливая после очередного ранения. Так что обстоятельства сильно меня ограничивали. И более того… полагаю, что я просто решил, что не лягу с женщиной, если она не захочет меня по-настоящему.
— Но какая женщина в здравом уме не захочет тебя? — удивилась Мередит.
Рис пожал плечами, не зная, как это объяснить.
Да, он не раз получал приглашения, сделанные не теми женщинами и не в тех обстоятельствах. Солдатскими вдовами, искавшими теплую палатку и сильного покровителя. Замужними знатными дамами, которые хотели позабавиться со здоровенным зверем устрашающего вида, но были слишком брезгливы, чтобы воспользоваться услугами слуг, а также шлюхами, которые не могли позволить себе быть слишком разборчивыми.
Он подумал о Лео Чатуике, который мог подобрать ковент-гарденскую шлюху и обращаться с ней так, что она почти в него влюбилась. Возможно, обладай он, Рис, талантом подобного рода, тоже нашел бы в себе силы платить за плотские удовольствия. Но шлюхи редко подходили к нему сами, а если и подходили, то старались не слишком задерживаться.
— Я так много времени провел без женщины, что, как мне казалось, стоило подождать, чтобы найти ту самую, единственную. — Чтобы исключить все сомнения, Рис добавил: — И я ее нашел. Нашел тебя.
— Правда? — Мередит улыбнулась. — Рис, это ужасно мило.
«Мило?» Что ж, это лучше, чем «жалкий».
Она подняла ногу и поставила ступню ему на колено. Вода уже почти остыла, но Рис мог бы поклясться, что внезапно оказался словно на горячей сковороде.
Когда же Мередит принялась намыливать щиколотку, он взял у нее губку.
— Позволь мне.
— Я думала, ты никогда не попросишь. — Она снова улыбнулась.
Неторопливо, наслаждаясь каждым движением, он провел губкой по ее ноге. Потом принялся намыливать другую ногу. И все это время Мередит тихо напевала.
Осмелев, Рис провел губкой по ее бедру. Мерри перехватила его руку и повела дальше — по гладкому животу и до грудей.
— Намыль и их тоже, — попросила она.
Он повиновался и, онемев от похоти, стал растирать губкой молочно-белые холмики, увенчанные бледно-розовыми вершинками. Потом вдруг отбросил губку и сжал нежную плоть. Его пальцы скользили по намыленной коже, так что пришлось прижать большими пальцами соски, чтобы удержать сладостную добычу.
Мередит застонала, сдаваясь на милость победителя, а он гладил и мял ее груди. Когда же положил ладонь на темный треугольник волос, она остановила его руку.
Черт! Он что-то сделал не так? Или, может быть, она не хотела, чтобы он…
— Теперь твоя очередь, — с чувственной улыбкой сказала Мередит, потянувшись к мылу и губке.
Его очередь? Она это серьезно?
Ведь он едва не пролил семя в воду, когда мыл ее. А теперь… Вряд ли он вынесет такую процедуру!
Но Мередит, очевидно, не собиралась просить его разрешения.
Хлопья душистой белой пены упали ему на плечи, когда она сжала губку. Она начала с рук и, намылив их, смыла пену водой. Аромат жасмина успокоил его нервы. Ощущения обуревали его. Боже… как все это хорошо. Другого слова не подобрать. Именно хорошо. Чертовски хорошо. Он так расслабился, что, казалось, вот-вот растворится в воде…
Тут Мерри ткнула его губкой подмышку, и он резко выпрямился.
— Я так и знала, Рис. Ты действительно боишься щекотки.
— Похоже, что так.
Весьма довольная собой Мередит продолжала намыливать его грудь, шею, плечи, ноги. И Рис наслаждался каждым моментом, хотя она щекотала его пятки, изнемогая от смеха. В результате, когда он вздрагивал, половина воды из ванны вылилась на пол.
— Иди сюда. — Рис обнял ее за талию, притянул к себе и стал целовать — долго и страстно. Целуя ее, он ощущал на губах вкус вина и пряностей с очень легким привкусом мыла, и это ощущение казалось сладостным и пьянящим… У него кружилась голова при мысли о том, что сегодня ночью ему не придется сдерживаться.
Стиснув его плечи, Мередит приподнялась и устроилась между его ног. Он поцеловал ее снова, и — о Господи! — теперь ее упругие намыленные груди прижались к его груди; они скользили и терлись о его покрытую шрамами кожу.
Ее рука скользнула вниз, и пальцы сомкнулись на его возбужденной плоти.
Наслаждение пронзило его, словно штык, когда она стала нежно гладить налитой желанием стержень.
— Прекрати, — прохрипел он, прерывая очередной поцелуй. — Прекрати, Мерри. Прошло одиннадцать лет. Если будешь продолжать в том же духе, это не продлится и одиннадцати секунд.
— Знаю, — прошептала она, покрывая поцелуями его лицо. — Все прекрасно, Рис. Позволь мне сначала сделать это для тебя, а потом… У нас впереди еще столько времени… — Она продолжала ласкать его. — Позволь мне касаться тебя, Рис. Я умираю от желания ласкать тебя. Мне так приятно…
Он громко застонал, а ее пальцы тем временем скользили по всей длине мужской плоти. Рис держался изо всех сил, собирая остатки воли, чтобы все-таки схватить ее за руку и заставить остановиться.
Бесполезно!
— Мерри!..
Черт возьми, он думал, что покончил со встречами, в которых наслаждение получает только мужчина. Это ведь несправедливо, что наслаждение получит он один!