Читать интересную книгу Омут. Оборотная сторона доллара. Черные деньги - Росс Макдональд

— Я думаю, я, — сказал я, поднимаясь с кушетки, представился и спросил, не может ли он поговорить со мной наедине.

— Вероятно, — ответил он с тревожной улыбкой, словно я тоже был его преемником. — Пойдемте в мой кабинет. Диринг и Бронсон, я вас оставляю ответственными.

Кабинет представлял собой небольшую комнату без единого окна, отгороженную от общей спальни. Патч закрыл за собой дверь и, вздохнув, сел.

— Вы хотите говорить о ком-нибудь из моих мальчиков?

— О Томе Хиллмане.

Это имя произвело на него неприятное впечатление.

— Вы представитель его отца?

— Нет. Меня послал поговорить с вами доктор Спонти. Я частный детектив.

— Так… — Он состроил недовольную гримасу. — Спонти, как обычно, обвиняет меня?

— Он сказал что-то о чрезмерной горячности.

— Какая ерунда! — Патч стукнул кулаком по столу. Лицо его сначала налилось кровью, а затем стало белым. Только красноватые белки глаз сохранили свой цвет. — Спонти не опустился до того, чтобы работать здесь, с этими животными. Я, и только я, следовательно, знаю, какое физическое воздействие необходимо. Я имею дело с подростками вот уже двадцать лет.

— Возможно, вам следует уйти.

По его исказившемуся лицу я понял, что он с трудом сдерживает себя.

— О нет, я люблю эту работу, действительно люблю. Во всяком случае, это единственное, к чему я способен. Я люблю мальчиков. И они любят меня.

— Я смог это заметить.

Он не уловил иронии в моем голосе.

— Мы стали бы приятелями с Томом Хиллманом, если бы он остался.

— Почему же его нет?

— Он сбежал. Вы знаете — как? Он украл ножницы у садовника и разрезал ширму на окне в спальне.

— Когда точно это произошло?

— В субботу ночью, где-то между одиннадцатью часами — когда я ложусь — и утренним подъемом.

— А что произошло до этого?

— Вы имеете в виду субботний вечер? Он пытался поднять бунт среди мальчиков, подстрекал их напасть на руководящий персонал… После обеда я вернулся из столовой и из соседней комнаты услышал его призыв. Он стремился убедить ребят, что их здесь лишили всех прав и что за права надо бороться. На некоторых, легко возбудимых, это подействовало. Но когда я приказал Хиллману замолчать, только он бросился на меня, остальные не посмели.

— Вы ударили его?

— Я ударил первым. И не стыжусь этого. Я должен поддерживать свой авторитет перед ребятами. — Он потер кулак. — Я ударил его совершенно спокойно. Надо стараться производить на них впечатление мужественного человека и создавать образ, достойный уважения…

— Что случилось после? — оборвал я.

— Я помог ему дойти до его комнаты, а потом доложил о случившемся Спонти. Я считал, что мальчика надо поместить в комнату для психических больных. Если бы Спонти последовал моему совету, Хиллман никуда бы не сбежал. Только между нами, — добавил Патч, понизив голос, — это вина Спонти. Но не надо ссылаться на меня в разговоре с ним.

— Хорошо.

Я начал терять надежду выудить из Патча что-нибудь полезное. Надломленный и никчемный, как та мебель, что стояла в комнате отдыха, он устало поднялся.

— Мне необходимо вернуться туда прежде, чем они сорвутся с места…

— Я бы еще хотел спросить, нет ли у вас предположения — куда отправился Том Хиллман, сбежав отсюда?

Патч задумался. Он, казалось, с трудом представляет себе тот внешний мир, в котором исчез мальчик.

— Да, — сказал он наконец, — обычно они бегут на юг, в сторону Сан-Диего и границы, либо в Лос-Анджелес. А один мальчик украл тридцатифутовый баркас и направился на острова.

— У вас много побегов?

— Последние годы достаточно много. Спонти возражал против строгих мер предосторожности. Меня это удивляло…

Патч говорил так, словно не видел никакой перспективы.

В дверь тихо постучали, и женский голос позвал:

— Мистер Патч!

— Да, миссис Маллоу?

— Мальчики совсем отбились от рук. Меня они не слушают. Что вы делаете?

— Беседую. Доктор Спонти прислал человека.

— Очень хорошо. Нам как раз нужен человек.

— Вот как! — Он быстро прошел мимо меня и распахнул дверь. — Придержите, пожалуйста, свои остроты при себе, миссис Маллоу. Я знаю что-то такое, что доктору Спонти хотелось бы узнать до смерти.

— Так же, как и я, — ответила женщина.

Она была обильно нарумянена. Крашеная рыжая челка падала ей на лоб. Синее форменное платье, сшитое по моде десятилетней давности, украшали несколько ниток искусственного жемчуга. Лицо довольно приятное. А глаза сразу засияли, когда она увидела меня.

— Здравствуйте, — дружелюбно сказала миссис Маллоу.

— Я — Арчер. Доктор Спонти пригласил меня расследовать исчезновение Тома Хиллмана.

— Он очень милый мальчик, — заметила она. — Во всяком случае, был таким, пока наш местный маркиз де Сад его не обработал.

— Я действовал в порядке самозащиты! — закричал Патч. — Мне вовсе не доставляет удовольствия причинять боль, Я руководитель Восточного корпуса. Напасть на меня — это то же самое, что убить собственного отца!

— Лучше пойдите и примените свой авторитет, «отец». Но если вы еще кого-нибудь ударите, я вырву у вас сердце из груди.

Патч посмотрел на нее так, словно поверил, что она действительно это сделает. Затем резко повернулся и направился к орущей комнате. Крики оборвались так резко, словно закрылась звуконепроницаемая дверь.

— Бедный старый Патч, — вздохнула миссис Маллоу, — он слишком задерган.

— Почему же тогда он не уйдет?

— Весь ужас в том, что мы уже не можем жить во внешнем мире, как старые каторжники. Мы привыкаем к здешней психической атмосфере.

— Но, — заметил я, — мне никто ничего не может толком объяснить. Может быть, вы дадите мне ясное представление о Томе Хиллмане?

— Я могу передать только свое впечатление. Том очень приятный мальчик. Но это место не для него. Он это почти сразу понял и сбежал.

— Почему не для него?

— Вам нужны подробности? Восточный корпус, в сущности, место для детей с личными невзгодами, со сдвигами в характере, с социально обусловленной патологией в развитии. Большинство здешних мальчиков и девушек духовно искалечены.

— Том?

— Его вовсе не надо было посылать в «Проклятую лагуну». Это всего лишь мое мнение, но оно кое-чего стоит. Я была вполне приличным клиническим психиатром.

— Но доктор Спонти думает, что у Тома было душевное расстройство.

— Доктор Спонти никогда не думает иначе, — ответила миссис Маллоу, усмехнувшись. — По крайней мере, об этом. Вы знаете, сколько платят обманутые родители? Тысячу долларов в месяц. Плюс разные доплаты. Музыкальные уроки. Групповая терапия. В то время как на самом деле не дети, а добрая половина их родителей должна была бы находиться здесь или даже в месте похуже этого. Тысяча долларов в месяц. Так называемый доктор Спонти получает свои двадцать пять тысяч в год. Это в шесть раз больше того, что он платит мне за молчание.

Она выглядела обиженной. Обида порой способствует откровенности. Но, к сожалению, не всегда.

— Что вы имели в виду, сказав, что Спонти — «так называемый доктор»?.

— Он не врач и вообще не имеет отношения к какой-либо науке. Он получил степень за административную работу на одной из южных фабрик дипломов. Знаете, какая у него была диссертация? «Организация питания в пансионатах средней ступени».

— Вернемся к Тому. Почему же отец отдал его сюда, если он не нуждается в лечении?

— Не знаю. Я не знаю его отца. Он, возможно, просто хотел убрать его с.¡глаз.

— Почему? — настаивал я.

— Мальчик создавал определенные неудобства.

— Том сам рассказывал вам?

— Нет. Он не стал бы. Но были такие признаки.

— Вы не слышали о том, что он украл машину?

— Нет, но, если бы мы знали подробности, это могло бы помочь понять его. Он несчастный, одинокий. Он не из наших закоренелых преступников. Да, впрочем, кто из них закоренелый?

— Значит, Том вам понравился?

— Мы не успели получше узнать друг друга. Он всю неделю не подходил ко мне, а я никогда не действую силой. Большую часть времени он проводил в комнате, за исключением классных часов. Думаю, он старался найти выход.

— И разработал план революции?

В ее глазах сверкнула насмешка.

— Да, мальчик оказался более смышленым, чем я могла предположить. Не удивляйтесь. Я на его стороне. Иначе зачем бы я вообще была здесь?

Миссис Маллоу начинала мне нравиться. Почувствовав это, она подошла и притронулась к моей руке.

— Надеюсь, и вы тоже на стороне Тома?

— Пока я не познакомлюсь с ним, это трудно решить. Да и не имеет сейчас особого значения.

— Нет. Это важно!

— Так что же произошло между Томом и мистером Патчем в субботу вечером?