Сеймур отвернулся и снова заговорил, вернув веселье в голос:
– Смотри, пока ты тут куксилась и смотрела в окно, почти вся команда собралась у стола.
Я обернулась. Действительно, пока я предавалась думам и печалям, в общей столовой стало многолюдно, шумно и одуряюще вкусно пахло. Как я могла не заметить?
Сеймур одним ловким движением мощной руки поднял меня и посадил в центральное место за столом перед умопомрачительно ароматным запеченным мясом, круглым картофелем и еще неизвестными мне закусками разного цвета и консистенции.
Пока мой нос улавливал аппетитные запахи, Сеймур представлял меня и моего питомца как нового члена экипажа. Я настолько, оказывается, была голодна, что никого по именам и не запомнила, а только предвкушала удовольствие от аппетитных блюд, и за это мне было немного стыдно.
Все на корабле были мужского пола, разной формы, вида и образа. От усатых и круглых до тощих с юношеской угревой сыпью. Единственное, кого я отменно запомнила, это Кока. Он своими кулинарными творениями навсегда запечатлелся в моей памяти как изысканный чудотворец поварских дел и большущий лысый мужичина. Он получил от меня особенную благодарность и сердечную похвалу.
Серхио с Капитаном дирижабля к празднику первого обеда и почитания стихии воздуха так и не спустились. Вся команда саркастично шутила на эту тему, приписывая несуществующие, но приличные обстоятельства. Все пришли к единому мнению, что у них был отдельный праздник.
Я с удовольствием вкушала разнообразные изыски Кока, слушая дирижабельные истории всей команды. Самая запоминающаяся из них та, как они забыли, а затем долго искали одного из основного управляющего воздушника в порту Лисебра, что располагался в жаркой стране – Норбарии. Команде пришлось хорошенько постараться, чтобы найти потерянного друга и члена экипажа. Он оказался запертым в шкафу в скромном домике одной легкомысленной дамы, на окраине города, после внезапного и неуместного появления ее мужа. Самостоятельно выбраться воздушник из западни не мог, пока на помощь не явились верные соратники с дирижабля. Этим неудачливым ловеласом со звучным именем Лютарий оказался сидящий напротив молодой человек с высыпанием на лице. Когда к его юношеским угрям добавился застенчивый румянец, я осознала, чем он покорял своих быстротечных пассий.
Атмосфера в столовой для экипажа стояла уютная, добрая и домашняя, несмотря на то, что я впервые видела всех этих людей. Мы смеялись, ели, запивали ягодным компотом. Лазур отдельно получил свою порцию «довольствия» и нагло глодал кости прямо на столе. Я хотела возмутиться на эту в высшей степени невоспитанность, но вся команда встала на защиту «бедненьких, голодненьких ящерок».
Когда лысый Кок гаркнул, что пора отчаливать на свои рабочие места, команда уныло разбрелась, а столовая снова опустела. Кок обратился ко мне, прежде чем уйти:
– К милым рыженьким леди это не относится!
Он начал медленно и неторопливо убирать посуду и относить остатки некогда роскошных блюд на кухню.
– Мне тоже пора, – признался Сеймур. – Не грусти, Лия. Вечером загляну.
Гровейнский бородач слегка стукнул по моему носу своим здоровенным указательным пальцем, так и не дождавшись моей мести. Мне совсем не хотелось портить негу, которая разлилась от сытого живота по всему моему телу, поэтому я не могла совершить ответное движение. Все, на что я была способна, – это злобно прищурить глаза, обещая отомстить в самом скором времени.
Сеймур рассмеялся, и, помахав на прощание, удалился.
Когда я поняла, что могу шевелиться, я помогла Коку убрать то, что осталось, помыла посуду, но к приготовлению заготовок Кок меня не допустил. Мне пришлось направить свои ноги обратно в выделенную мне каюту, не забыв пристроить у себя на плече заметно потяжелевшего Лазура.
Расслабленность и отсутствие желания что-либо делать так и не покинули ни мой ум, ни тело, поэтому я лениво растеклась по кровати, словно талое мороженое, и смотрела в иллюминатор, наблюдая как по лазури пробегают белоснежные кони-облака, а земля давно уступила свое место большой воде.
Драконовидная Ящерица была со мной солидарна в том, что сегодняшний день стоило посвятить бездействию и приятному пролеживанию бочков. Лазур негромко посапывал рядышком. Он даже не сподобился глядеть на непревзойденную небесную пастораль.
Когда к голубизне неба стали примешиваться сиреневые и красноватые оттенки, мою комнату огласил стук в дверь. Кто бы мог подумать, что он так умеет? Голос Серхио спрашивал разрешение:
– Лия, можно войти?
Его я совсем не ждала, думала мы прояснили все, что было возможно.
Серхио вошел в каюту и спросил лишь из вежливости:
– Не занята? Я присяду?
Не дожидаясь моего ответа, он опустился на край кровати так, что я видела только его спину.
– Что-то не так? – уточнила я, заподозрив нечто неладное.
– Я хотел поговорить с тобой, Лия. Только сейчас нашел в себе смелость, но не нахожу ее, чтобы смотреть тебе в глаза.
– Согласна, раньше ты был куда смелее, – заметила я, вспомнив и эвакуацию из юбочного капкана, и преследование по академическому зверинцу, и бутерброды с маслом и медом, и две башни, и даже поход в именитый ресторан.