– Выбора у меня все равно нет, – ответила я и продолжила рассматривать небесно-облачную даль в своем иллюминаторе. – Придется ждать, когда удастся взглянуть на найденное сокровище. А сейчас, пожалуй, мне стоит отдохнуть.
– Хорошо, – проговорил мой наниматель, вставая с моей постели.
– Приходи на обед в столовую. Сегодня первый день полета, обед обещает быть грандиозным, – со смешком произнес Сеймур, бросив пристальный взгляд на Лазура, чем заставил меня волноваться еще больше, но уже по другой причине.
Двое мужчин оставили меня в комнате одну, не считая Лазурной Ящерицы, развалившейся на покрывале, а мне, действительно, стоило хорошенько поразмыслить в тишине.
Итогом моих размышлений стало то, что избежать участия в экспедиции теперь уже не предоставляется возможным, и, стоит быть честной перед самой собой, экспедиция – это моя мечта, это так увлекательно. Да еще когда вокруг столько интриг и тайн, что хочешь-не хочешь, а пойдешь до конца. И я теперь я горю желанием, я хочу узнать, что такого они смогли обнаружить…
Глядя на проплывающие облака, словно айсберги посреди океана, я в этом уверялась все больше. Такое захватывающее чувство, которое сейчас поселилось у меня в груди, целая смесь из азарта, испуга и интереса, не допустит отступления.
Обида на Серхио за гнусную манипуляцию улеглась, оставив за собой выводы о его личных качествах. Этот человек мастерски пудрит мозги, не хуже, чем его Илайза свое лицо.
Когда мой желудок восторженно напел о том, что пора бы и наполнить его с чувством, толком и расстановкой, то я взяла на плечо Лазура и отправилась в общую столовую. Почувствовать многообещающий пир собственным носом не составило труда, сразу же как я вышла за пределы своей каюты. Но мне предстояло попасть на уровень ниже.
Добраться до нужного места мне удалось, к своему стыду, не с первой попытки. По пути я ошибочно зашла на кухню, где кашеварил кто-то из команды дирижабля. Он задорно напевал залихвацкие матерные песенки хорошо поставленным голосом. В облаке пара мне не удалось разобрать, кто такой этот король кастрюль и поварешек. Не став отвлекать от самозабвенного занятия творца нашего обеда, я никем незамеченной удалилась.
Следующая попытка была удачная. Я оказалась в нужной мне комнате – общей столовой. Это было просто потрясающее место: просторная комната с большим и длинным столом и лавками, но очарование и потрясение от этого места было совсем не в кухонном гарнитуре, а в том, что здесь располагался огромный, почти во всю стену, иллюминатор, не круглое большое окно, как в каюте, а здоровенный панорамный полноценный «выход» в небо. Находясь здесь, можно было поймать себя на таком ощущении, что ты – маленький винтик и являешься частью большого великого летательного аппарата. Стоило мне протянуть руку, как я наткнулась на прозрачное препятствие, которое возвратило из грез на палубу дирижабля «Стремительный».
Сейчас в столовой никого не было – я пришла раньше, чем было нужно. Я с Лазуром удобно расположилась на лавке и все свое внимание сосредоточила на головокружительном, в прямом и переносном смыслах, виде из окна. Одно из любопытных наблюдений в копилочку: Лазур тоже наблюдал. Мне представлялось, что в это время он скучал по своим собственным крыльям и по потерянной семье.
Прервал наше уединенное созерцание голос Сеймура:
– Проголодалась?
Я, по-простецки пожав плечами, продолжила наблюдать за облачными равнинами.
– Кок обещал подать в обед шедевральное праздничное блюдо. Он хотел поразить диковинного профессора в самый желудок. Тебе известно, что на дирижаблях первый прием пищи – всегда праздник? Первоначально полагается задобрить воздушную стихию, пока есть чем ее угощать. Команда немного празднует начало полета, тем самым задавая настрой на дальнейший путь, – объяснял мне Сеймур, пристроившись горой рядом со мной.
– Нет, не знала. Это же мой первый полет, Сеймур, – тихо ответила я, а после небольшой, но не обременительной паузы спросила с малой толикой грусти. – А ты много летал? Наверное, ты видел столько стран…
– Много, Рыженькая! И летал, и видел, но знаешь? Самой запоминающейся была поездка на Торфяные острова! – заявил Гровейнец.
Воспоминание об этом путешествии заставило меня улыбнуться. Я не могла сказать, почему, но слышать это было приятно. Все-таки Сеймур не такой уж и плохой. Он блестяще выполнял свою работу тогда и не дал мне себя угробить теперь. Ну и что, что все это сопровождалась насмешливыми фразами, в конце концов, я это слышала чуть ли не каждый день, а задевали слова именно из его уст. Могло ли быть такое, что мне хотелось, чтобы Сеймур думал обо мне иначе? Так свое поведение я еще не рассматривала.
– Спасибо, что я осталась жива и даже цела после той экспедиции на Торфяные острова, – поблагодарила я Сеймура, оторвав свой взгляд от иллюминатора. Я посмотрела на сопроводителя, которому предстоит в очередной раз вытаскивать мою рыжую и бедовую голову из непредвиденного.
Гровейнский бородач басовито рассмеялся и толкнул меня своим плечом совсем не сильно, но ощутимо для такого маленького профессора, как я.
– Что за упаднический настрой, Лия? – шутливо спросил он, резко сменив шутливый тон на серьезный и уверенный.
Глядя прямо мне в глаза, он произнес:
– Ты выберешься отсюда без потерь и, поверь, никакие богатые аристократы мне не помеха.