Ферн мысленно просчитывала свои возможности. Росс снабдил ее более чем щедрой суммой, которая позволила бы ей снять небольшой домик или коттедж в Беркшире и жить там вместе с малышом. Она больше уже не чувствовала себя одинокой. Она будет шить и вязать приданое для малыша, будет читать, гулять по окрестностям и постепенно привыкнет к жизни без Росса. К тому же Ферн надеялась, что когда-нибудь в будущем ребенок вновь сблизит ее с Россом, который рано или поздно все равно узнает о нем. Но никогда уже больше они с Россом не будут жить вместе, как прежде, ибо это было бы нечестно.
Наконец они добрались до Мейденхеда и остановились перед домом, где жили Скэнлены.
Ферн сразу же отправилась ставить чайник, Рик занес в дом багаж, а Брайони отнесла в постель уснувшего в дороге сына. Поужинали они незадолго до того в ресторане, поэтому никто не был голоден.
– А дом как прокурен! – посетовала Брайони, спускаясь вниз. – Рик, ты что, обкуривался тут до упаду?
– Почти, – усмехнулся Рик.
Выпив чаю, Ферн ушла к себе, прихватив небольшую пачку писем, накопившихся за ее отсутствие. Быстро перебрав конверты, она пришла в уныние, так как ни на одном из них не обнаружила твердого, размашистого почерка мужа. Приготовив постель, Ферн взяла наугад одно из писем. Письмо оказалось от Дианы, и в нем она настоятельно предлагала Ферн забыть их ссору с Россом и вернуться домой. «Мы все уже сыты по горло, – жаловалась Диана. – А совсем недавно Росс с тетей Виной ругались в кабинете, и я слышала, как он кричал на нее, советуя ей не соваться в чужие дела, иначе он перестанет приходить к ней в дом…»
Ферн в отчаянии закусила губу, представив себе эту ссору. Росс часто спорил с тетей, но никогда не доходил до того, чтобы кричать на нее. Она вздохнула и решила отложить остальные письма до утра, как вдруг узнала на одном из конвертов почерк Эдвины Кингдом. Достав письмо из конверта, Ферн увидела, что оно, так же как и письмо Дианы, было отправлено, когда она была в круизе.
Она принялась читать письмо, и очень скоро лицо Ферн, несмотря на загар, стало белее полотна.
Нет… этого не может быть!
И все же Ферн знала, что каждое слово в письме было правдой. Теперь каждый отдельный кусочек головоломки встал на свое место, а слова, сказанные Россом, приобрели новый смысл. Его мучительные головные боли и то, как он выглядел после них, – все это было лишь ужасным подтверждением фактов, изложенных его тетей в письме. Фактов, которые она открыла Ферн лишь потому, что знала о ее истинных чувствах к мужу.
Глава 11
«Мне совершенно плевать на сплетни Глэдис Хэммонд, – писала Эдвина. – Я верю только тому, что подсказывает мне интуиция, и тому, что я видела в твоих глазах, когда ты смотрела на парня и думала, что этого никто не замечает. Я знаю только одно – если он выберет смерть, ты предпочтешь оказаться рядом с ним».
Дрожь прошла по телу Ферн. Каждое слово этого письма отпечатывалось в ее мозгу так, что Ферн даже не нужно было заново пробегать глазами его строки.
На медицинской конференции в Сан-Франциско Оуэн Лэндз обедал с одним консультантом по нейрохирургии. Они, так сказать, делились опытом, и, не упоминая имен пациентов, консультант привел несколько интересных с медицинской точки зрения примеров, один из которых был так похож на случай Росса Кингдома, что в конечном счете у доктора Лэндза не осталось сомнений, что речь идет именно о Россе.
«Человек этот – журналист, – сказал консультант. – Находясь на Ближнем Востоке, он получил ранение в голову и проходил лечение в Англии, в больнице «Аткинсон Морли», где ему устранили трещину черепа. Но другая, более серьезная трещина тоже требовала операционного вмешательства, и хирург Эксел Райт счел своим долгом предупредить пациента, что после операции тот может навсегда остаться инвалидом. Если же он откажется от операции и предпочтет жить с трещиной, мучительные головные боли усилятся, и в конце концов его ждет приступ, который неизбежно окончится смертью. Пациент Райта выбрал второе, назвав его меньшим из зол».
По возвращении в Кэп-Фламинго доктор Лэндз рассказал об этом разговоре Эдвине, так как не сомневался, что речь идет именно о Россе. Та вызвала племянника на разговор и была потрясена, когда он признался во всем. Да, Эксел Райт предупредил его о риске, с которым связана вторая операция, – риске, к которому он был не готов.
– Я лучше умру, чем останусь на всю жизнь лежать бревном или буду прикован к чертовой инвалидной коляске, как выживший из ума старик, – сказал Росс. – Я не хочу этого! Не хочу, чтобы люди смотрели на меня сочувственными взглядами! Нет, я этого не хочу!
Ферн казалось, что она видит, как он произносит эти слова. Его бронзовая голова решительно откинута назад, а тело напряглось при мысли о том, что он может когда-нибудь не суметь взобраться на лошадь, или не проплыть сильными рывками по синим водам Тихого океана, или не догнать хохочущую девчонку и, повалив ее в высокую траву, зацеловать…
Ферн съежилась в комочек, словно от холода. В доме царила тишина, все его обитатели давным-давно спали крепким сном.
Теперь Ферн поняла, почему Росс отказался продолжить старый роман с Ларейн, он не хотел, чтобы она связывала свою жизнь с человеком, которому осталось так мало времени. Она поняла, почему он сказал тогда в Монтерее: «Спасибо тебе за эти две чудесные недели, моя Гретель!» Эти две недели были нужны ему даже больше, чем она могла подумать, они помогли Россу на время забыть о безжалостной реальности, и Ферн почему-то чувствовала, что такие две недели ему не смогла бы дать ни одна другая женщина, даже Ларейн.
Ферн вдруг вскочила с постели. Хирург такого класса, как Эксел Райт, наверняка рассчитывал, как минимум, на пятьдесят процентов успеха во время второй операции, раз он предложил Россу этот вариант!
В ту ночь Ферн почти не сомкнула глаз. Она встала рано и первым делом позвонила в аэропорт. Ей повезло – кто-то отказался от забронированного места на дневной рейс в Нью-Йорк. А оттуда она могла самолетом добраться до Лос-Анджелеса. Потом Ферн позвонила на телефонный узел и заказала разговор с Калифорнией, назвав номер Эдвины Кингдом. Ее попросили немного подождать, и она решила пока приготовить кофе. Ферн повернулась, чтобы пойти на кухню, и увидела, что сестра стоит на лестнице, изумленно наблюдая за ней.
– Так ты все-таки летишь в Америку? – спросила она.
– Да.
И Ферн рассказала Брайони о письме, полученном от тетки Росса.
– Ну надо же! Представляю, как тяжело ему носить все это в себе! – воскликнула потрясенная Брайони. – Удивляюсь, как он вообще с ума не сошел.
Ферн кивнула, но тут зазвонил телефон, и она поспешила снять трубку. Она думала, что своим звонком поднимет Эдвину с постели, и ожидала услышать ее недовольный голос, но ошиблась.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});