Это произошло с ними. А тебя, дорогого нам отца, великая рука Божия да сохранит здравым, сияющим в учении, прославляемым за дерзновение, молящимся как о Церкви Христовой, так и о нас, недостойных, чтобы мне, спасаясь от зла, шествовать по вашим стопам.
76. К игумену Иоанну Халкиту <5>[509]
(197) <P. 6> Я хотел было воспользоваться для [доставки] этого письма услугами Силуана, нашего духовного чада, чрез которого и получил увещание, присланное мне твоей святостью, когда ты отправлялся в ссылку ради Господа.[510] Но так как в тот раз у меня не получилось, я счел подобающим приветствовать твою честность через апокрисиариев, которых нашел только что. Радуйся, благой брат, из [всех] отцов наиболее мне любезный, ты изгнан со Христом, состраждешь Страдавшему за тебя. Благо тебе, что подъял духовное состязание, благо тебе, что ради Христа ты все почел за сор (Флп. 3:8). Прекрасен монастырь, который ты построил, не пожалев своего труда и пота, и который превосходит окрестные острова своим местоположением и многими другими свойствами.
Но прими во внимание, что Он предоставил тебе место [вечной] жизни в раю, да и тот [монастырь] Бог, конечно, в силах вернуть тебе, если пожелает. Ты ярче солнца воссиял среди братьев по чину [монашескому]. Ты на деле стал монахом[511], ради истины оторванный от всех: и от духовных чад, и родственников, и друзей, и отечества, и всего прочего. Прибавлю нечто и более смелое (ибо ты позволяешь мне дерзновение): ты выполнил свои обязательства. Я потерпел доброе поражение и, побежденный, даже радуюсь, усвояя себе твой [победный] венец. Такова любовь по Богу (τα κατά Θεόν φίλτρα). Ты знаешь, о чем я говорю, – [о том], когда я порицал тогдашнее падение, хотя его и не считали таким; твое же благоговение искало более совершенного[512].
Я в твоей власти, друг. Но как здесь я проявляю благожелательность, так и ты в том, прошу, согласись [с нами]. В чем же именно? Что и тогда под стражу [отдавали] за истину. Это я говорю не в свою защиту, да не будет, но для того, чтобы Бог чрез признание этого укрепил тебя в настоящем [заключении], дабы ты подвизался законно (ср. 2 Тим. 2:5). Это я сказал от чрезмерной любви, (198) ибо другому я не осмелился бы сказать это, хотя сильно желаю, чтобы все думали так, от головы до пят. Ведь теперь наши дела уже вне подозрений и <p. 7> кривых толков (σκαιότητος), хотя вообще мы [живем] во грехах.
Сообщи нам, отец, и ты, в каких ты условиях и как сидишь, не унывая и не отчаиваясь в милости Божией, ибо если бы Он изрек: умолкни и перестань (Мк. 4:39), то и престала бы сечь (Пс. 105:30)[513]. При этом, прошу тебя, молись обо мне непрестанно, чтобы избавиться мне от лукавого.
77. К патриции Ирине <6>[514]
Тебе поистине подобает песнь (Пс. 64:2) не от меня только, грешника, но почти и от всей Церкви Божией. За что? За то, что в это потрясение от нечестия, когда иереи падают, архиереи погибают, монахи сокрушаются, начальники ниспровергаются, подчиненные разгоняются, мужи обессиливают, жены боятся, ты одна из [всех] женщин явилась непреоборимой, твердой, непоколебимой, бесстрашной, неподкупной, несокрушимой. Чем это объясняется? Тем, что ты основала на духовном камне свой душевный дом (ср. Лк. 6:48), скрепленный и украшенный, словно духовными камнями, многими и разнообразными прежними [твоими] благодеяниями, на которых, с помощью Божией, обнаружились тщета и бессилие демонских ветров и грозовых туч.
Благословенна ты в женах (ср. Лк. 1:28); блаженна ты среди властительниц, славна ты среди супруг. Ты поистине воздвигла рог спасения (ср. Лк. 1:69) для Церкви Божией, обрадовала Ангелов, посрамила демонов, победила нечестивых, поразила обманщиков народа, утвердила колеблющихся, уязвила отрекшихся от монашества, обожгла плотоугодников, исповедала Христа чрез Его святую икону, сопричислена к Его исповедникам. Радуйся, мужественная душа; радуйся, готовое к мученичеству сердце; (199) радуйся, почтенная моя мать! Если ты творила и творишь волю Христа, – я совсем не хочу сказать – волю меня, недостойного, – то и Бог также прославил и возвысил тебя и, может быть, еще возвысит, если только мы будем верны до конца своему лучшему исповеданию. Какая же <p. 8> польза от него? Небесное Царство, в котором ты со всеми святыми просияешь, как солнце (ср. Мф. 13:43).
Твоей сподвижнице и поистине отпрыску шлю соответствующие приветствия.
78. К консулу Захарии <7>[515]
Приветствую тебя, человече Божий, наилучший из друзей, делатель Христов. За какое доброе дело нас, грешников, ты воздаешь милостями? И милостями, которые не плоть увеселяют, от которых благодеяние не временное, а поистине относящимися к душе и не истощающимися вовек. Ты знаешь, о чем я говорю – [об оказанных] и боголюбивейшему архиепископу и брату нашему[516], и протопресвитеру[517], и нам, грешным, и кому-либо иному из наших чад[518]. Конечно, вовсе не ради получения какого-то блага – но отчего и когда? От доброго своего сердца и из боголюбивого расположения, по которому ты и раньше благодетельствовал [нам], и тогда, когда царь неистовствовал против нас по-иродовски (ήρωδιανίζων) – так сказать будет вполне подобающе (σεμνοπρεπεστερον).
Тот, Кто по человеколюбию принял на Себя милости, какие ты сотворил на нас, смиренных, да воздаст тебе благодать на благодать (Ин. 1:16) и избавит тебя со всем домом от всякого зла, и прежде всего от безумствующей на Христа ереси.
79. К чаду Афанасию <8>[519]
(200) Познал Господь Своих, как написано (2 Тим. 2:19). Поэтому, чадо мое любезное, Он не восхотел, чтобы ты в настоящие дни прошел незаметно, но чтобы явился открыто, как некий бисер благочестия, дабы Ему как можно более прославиться от твердости твоего сердца, как и в некоторых из прежних твоих братий. Впрочем, разве не печально, что ты разлучен с боголюбезнейшим архиепископом, лишенным утешения и совета твоей стойкой добродетели? Однако силен Бог промыслить о полезном, дабы обнаружилась испытанность добродетели обоих.
Самое невыносимое.
Я радуюсь о тебе, чадо мое, и горжусь. Ты – Афанасий[520], так будь им и на словах, и на деле, по милости укрепляющего всё Бога. <p. 9> Перенеси, чадо мое, заключение за Христа и, если Он судит и еще что-либо, прими с радостью. Ведь для рассудительных самое невыносимое и вредное – это не страдать, а не вынести страданий за Христа. Господь со духом твоим. Да осенит тебя благословение блаженного отца нашего[521] и преподобных братий, а прежде всего предстательство Святой Богородицы со всеми святыми.
Поминай меня, своего грешного отца.
80. К чаду Тимофею <9>[522]
О, добрый Тимофей, я знал тебя всегда боголюбивым, отцелюбивым, благожелательным, задушевным, бесхитростным, верным, сострадательным к блаженному отцу нашему, ко мне, грешному, и к боголюбивейшему архиепископу[523]. Яви же теперь дела своей силы, дружбы, (201) верности, богочестия, божественной ревности. Что это [значит]? Чтобы ты не давал сна очам своим (см. Пс. 131:4) и решительно не успокаивался, пока не найдешь боголюбивейшего архиепископа. Соболезнуй ему, чадо мое любезное, подвизайся с ним, запечатлей прошлое уже наступившим. Таким образом ты благоугодишь Господу и уврачуешь меня, грешного. Только поезжай надлежащим путем и осмотрительно, найди его и вручи ему мое письмо.
Всегда молись обо мне, чадо желанное.
81. К чадам Анатолию и Савватию <10>[524]
Вот уже третье письмо я получил от вас, мои милые и любезнейшие чада. Из него я узнал ваше доброе расположение по Богу и отношение ко мне, грешнику. То обстоятельство, что вы сравнительно часто пишете и сообщаете о своих делах и даже о делах братьев, в окрестности рассеянных, – где и как они проживают, о чем и говорило предыдущее письмо, – служит доказательством вашей теплой любви к отцу и пылкой ревности по Богу. Да пребудете в этих чувствах, добрые дети, заимствуя теплоту от [моей] теплой [любви] и воспламеняемые Духом на всякое дело благое. Теперь время терпения, братья, время злострадания, воины Христовы. Перенесите бедствия. [Этих] страданий <p. 10> нельзя и сравнивать с будущей славой, ради которой много потрудившиеся отцы наши удостоились венцов.
(202) Вы знаете, что Нектарий, старинный предатель, отступил, совершив дело, худшее Иудина. Тот, став отступником и предав Господа славы (ср. 1 Кор. 2:8), от раскаяния удавился (Мф. 27:5); а этот изменнически отложился от Христа, отрекшись от святой Его иконы, и нераскаянно вместе со своей душой погубил души многих других, требуя нечестивые расписки. Также и Орест, ради гнусной страсти отпав от семи[525], впал в бездну нечестия.