— Негостеприимность — коронная черта всех Смиренных, или это изюминка исключительно вашего друга?
Люфир и ухом не повел на грубую шутку Бритты. Ему было проще перетерпеть временное присутствие гости, чем вступать с ней в утомительную перепалку. Отрешившись от мира вокруг, он практически не слышал, о чем говорили в комнате, пока страницы дневника не заслонило блюдо с теплой сдобой.
— Отвлекись, а? — Бритта свысока смотрела на юношу.
— Благодарю, но я предпочту закончить, — сдержанно ответил Люфир, злясь на куда-то исчезнувших Фьорда и Мелиссу. Притащить в дом постороннюю было не его идеей, так что развлекать гостью должна была Мелисса и допустивший этот бардак Фьорд.
— Еще успеешь, — пальцы Люфира сжали воздух, когда Бритта выдернула из его рук рукопись и бросила на стол. — Я старалась. Прояви уважение.
— К гостю, диктующему свои условия в чужом доме?
— Ну, прости! — блюдо жалобно звякнуло, когда девушка поставила его на стол. — Что с тобой не так? Вы в убежище уже больше месяца, а ты продолжаешь держаться особняком. Мелисса скоро станет бойцом одного из отрядов, Фьорд уже давно помогает защищать Убежище. Ты же…
— Сижу здесь и пишу дневник, — ядовито закончил за девушку Люфир.
— Именно! Мелисса — замечательный человек и станет прекрасным магом, но когда рядом с ней есть такие, как ты…. Я не поддерживаю Цейру в его фанатичной ненависти к магам Ордена, но и не отрицаю гнилого зерна, сокрытого в тех, кто предал свои идеалы. Как сознательный член общины я не собираюсь утаивать своих опасений и скажу о них тебе прямо в лицо: твое присутствие в Убежище не дает мне спокойно спать.
— Нравится тебе это или нет, я пробуду в этом месте столько, сколько потребуется.
Забрав дневник, Люфир собирался закончить бессмысленный разговор.
— Мелисса говорила, что ты странный, но кто ж мог подумать, что все настолько плохо, — Бритта недовольно скривила губы. — Хотя бы попытайся понять нас и стать частью Убежища. Я помогу тебе, если только захочешь.
— Нет, — скупо бросил Люфир. — Ты знаешь, где выход.
Бритта осталась на кухне сама, пропитанная ароматом выпечки и сдерживаемым негодованием. Задетая упрямой холодностью лучника, она и не думала оставлять попыток добиться желаемого.
* * *
На темных листках плюща притаились капли, разбрасываемые водопадом. Близость к источнику воды превратила сад вокруг дома в густые заросли, в которых угадывался рисунок, созданный воистину талантливым садовником. Мелисса выкроила несколько часов, чтобы подрезать деревья, вырвать сорняки и выкорчевать все лишнее, расчистив тропку, ведущую в ложбину у самого края острова. Крошечный пруд, выглядывающий из сочной травы, долгие века дрожал от падающих в него брызг.
Копая землю носком ботинка, Мелисса сидела на пороге дома, время от времени поглядывая на почти погасшие уличные фонари. Мановением пальца земля возвращалась в вырытую ямку, и девушка начинала все сначала. После визита Бритты Люфир снова стал возвращаться незадолго до полуночи. Мелисса корила себя за случившееся: она предполагала, что лучнику не понравится вторжение на его территорию, но надеялась, что новый человек хоть немного отвлечет юношу от его забот, тем более Бритта давно изъявляла желание пообщаться с магом, о котором была немало наслышана.
— Люфир! — Мелисса вскочила на ноги, когда в сумерках появился силуэт юноши, отбросив девушке под ноги длинную тень. — Опять ты так долго. А ведь у нас гость.
— Ты снова пригласила ту укротительницу камня? — Люфир сверкнул глазами и решительно направился к дому, намереваясь выпроводить постороннего. Мелисса, улыбнувшись, отметила, что лучник ступает намного крепче, чем раньше, даже без трости, теперь пылящейся в углу кабинета.
Из гостиной лился мягкий свет от зажженного очага. Замерев в арке двери, Люфир забыл, что хотел сказать, встретившись взглядом с Дэрком. Церковник сидел в глубоком кресле, закинув ногу на ногу и потягивая старое вино, что Фьорд отыскал в крошечном погребе под лестницей.
— А вот и он, — сказал огненный маг, чтобы прервать затянувшуюся паузу.
Дэрк пристально смотрел на лучника, отмечая все произошедшие с ним изменения. Люфир свел брови, когда в его голове стали всплывать воспоминания, которые он не звал.
— Разговор есть, — Крайснер поставил бокал на столик и, проведя рукой по голове, выбрался из кресла. — Выйдем?
Сидя у пруда и глядя на потоки воды, с шумом обрушивающиеся из-под свода пещеры, церковник долго молчал. Осторожно перебирая воспоминания лучника, Дэрк был готов в любой момент прекратить, но Люфир терпеливо ждал, позволяя копаться в своей голове.
— Угораздило же тебя, — заключил церковник, облокотившись на согнутую в колене ногу. — Я был во дворце Берилона. Не по своей воле, но не без пользы для нашего дела. Оника там. Цела и здорова, и ведет игру, которую я пока что понять не могу. Но беспокоиться за нее не стоит. Она передала сообщение.
Люфир не без интереса наблюдал, как церковник снимает куртку и закатывает левый рукав рубахи.
— Уж извини, в нем ни слова о любви, — взгляду лучника предстало предплечье, в фигурных кровоподтеках на внутренней стороне которого можно было угадать расплывчатые очертания букв. — Проклятая плутовка, я думал, у меня рука отсохнет. В первые дни, конечно, было понятнее. «Ментальный Данмиру» — вот ее послание. Очевидно, это связано с ее братом, ментальными магами и жуком.
— Уже сообщил Командору?
— Нет. Я и сюда не сразу смог прийти. Старые соратники так скучают по былым денькам, что глаз с меня не спускают. Пришлось потратить немного времени, чтобы избавиться от хвоста. Но встречаться с Сапфиром сейчас плохая идея. Нам всем лучше запастись терпением и ждать, пока Оника сыграет свою партию. Я ненавязчиво побеседовал с Первым советником, с глазу на глаз, так сказать, — Дэрк ухмыльнулся, довольный филигранной работой, проделанной с сознанием старика Ульена, — так что у Оники появится еще один крайне полезный союзник. Это должно упростить ей задачу, что бы она ни задумала.
Люфир кивнул и посмотрел на лежавший у него на коленях дневник. За прошедшие недели больше половины страниц покрыли выжженные необычным стило письмена, перекрещивающиеся с переводом и пометками, содержащими комментарии и размышления о трактовке тех или иных фраз. Но сколь бы увлеченно он не старался разгадать тайну города, мысли об Онике не уступали своего места, теснясь в нервных очертаниях букв и пузатых точках, едва не пропаливших листы. Засиживаясь допоздна за оставленным на вечер переводом, Люфир лишь спустя долгие минуты бездействия замечал, что его разум невольно оставляет раскрытые страницы и возвращается к шуму водопада и ощущению узких девичьих плеч под пальцами.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});