— Мне начать слушать твои указки? — отстранено спросил Люфир, чье внимание привлекла оказавшаяся совсем близко надпись: «…прославляя наши добродетели, мы…» — остальная часть фразы пряталась от взглядов на другой стороне колонны.
— В конце концов, я могу силой заставить тебя вернуться домой, — Фьорд и сам не сразу поверил, что смог сказать такое лучнику.
— Да неужели? — огненный маг нервно сглотнул, осознав, что пусть не сейчас, но после его слова еще аукнутся ему. — Ты, и правда, повредил голову. Пойдем, Фьорд.
Опираясь на трость, Люфир сдвинулся с места, стараясь не думать о долгом пути к постоялому двору, где их поселили. Лучнику была отвратительна сама мысль, что преодоление нескольких сотен метров теперь стало для него настоящим испытанием. Еще больше не по себе ему было от того, что узнай он раньше о последствиях своего целительства, все равно не поступил бы иначе.
— Погоди, разве ты не собирался…? А как же…, — Фьорд в недоумении смотрел на зажатый под мышкой лучника кожаный переплет дневника.
— Что? Ты прав, Фьорд. Немного отдыха не помешает.
Скрепя сердце, юноша направился следом, предчувствуя, что эти перемены гнева на милость не предвещают ему ничего хорошего.
На то, чтобы спуститься по паре лестниц и добраться с одного края улицы до другого, ушло больше полу часа. Фьорд никак не комментировал частые передышки, которые делал Люфир, маскируя их за разглядыванием архитектуры зданий. Когда тот щурил глаза, присматриваясь к деталям, огненный маг ухмылялся тому, как друг переигрывает, стараясь скрыть недомогание.
Мелисса ждала друзей у двора постоялого дома, вглядываясь в далекие силуэты и надеясь в скором времени опознать в них Фьорда и Люфира. Чувство тревоги не покидало девушку с того самого момента, как лучник потерял сознание и больше дня не приходил в себя. Стоило юноше очнуться, как его взяли под стражу двое магов Убежища, которые нависли над койкой в шатре Сааны и простояли так несколько часов, пока Люфир не смог подняться. Требование немедленно явиться на собрание возмутило девушку. Она была готова своими же руками придушить Цейру за его низость и подлость, но Люфир только кивнул головой и попросил найти ему трость, чтобы он мог самостоятельно дойти до Дома собраний.
— Что там было? Вас отпустили? Как ты себя чувствуешь? — Мелисса металась между Фьордом и лучником.
— Все в порядке. У нас не будет неприятностей, чего нельзя сказать о Цейре, — улыбнувшись, пояснил огненный маг.
Люфир, не замедляя шага, прошел в дом мимо девушки, обдав ее волной присущего ему безразличия. Обменявшись устало-безнадежными взглядами, Фьорд и Мелисса последовали за лучником.
Взобравшись по ступеням в отведенную им комнату, Люфир с облегчением устроился на кровати и некоторое время пролежал без движения, погрузившись в одолевшее его головокружение и чувство полной разбитости. Немного отдохнув, он подложил под спину подушку и раскрыл раздобытую Фьордом записную книжку. Следовало как можно скорее записать все то, что он выучил за время пребывания в Море Теней. Сейчас Люфир не мог полагаться ни на свое тело, ни на память, а лишиться возможности перевести письмена из-за собственной недальновидности — означало накликать на себя новые проблемы, когда ему в следующий раз придется прибегнуть к новооткрытой силе.
Он заметил сидящего на соседней койке Фьорда, только когда поднял голову на стук в дверь. Мелисса вошла в комнату, сжимая в руках горячую чашку, над которой вился белый дымок.
— Я подумала, что было бы неплохо заглянуть к Саане, вдруг она может что-то сделать, — Мелисса сбивчиво затараторила, оказавшись в центре внимания не только лучника, но и мага огня. — Госпожа Саана была крайне добра и дала мне замечательный сбор из трав, растущих в здешних пещерах. Я сделала из него чай, он должен улучшить твое самочувствие.
Не в силах более выдерживать внимательный взгляд Люфира, Мелисса поставила порядком обжегшую ей ладони чашку на прикроватный столик и ретировалась к двери.
— Если я могу что-то еще сделать…
— Не стоит так обо мне печься, Мелисса, — спокойно произнес лучник и, вернувшись к своим записям, добавил. — Спасибо.
Когда девушка выскользнула за дверь, Фьорд пристально посмотрел на лучника.
— Я что-то пропустил, пока отдыхал после встречи с ползучим гадом?
Вздохнув, Люфир закрыл глаза, вынужденный снова отвлечься от работы. Уже четверка страниц была испещрена мелкими символами, объясняющими основные звуки и правила словообразования. Язык Моря Теней оказался смесью шифра и частичной замены слов, привычных для мира живых.
Открыв глаза, Люфир удобнее перехватил стило, все еще видя заплаканные глаза Мелиссы и губы, целующие лицо огненного мага.
— Разве что несколько часов, которые можно было провести с пользой, а не валяясь в шатре лекаря из-за собственного безрассудства.
— Опять ты за свое?! Да сколько можно!
— От тебя слишком много шума. Будь так добр, закрой рот и посиди молча, раз тебе нечем заняться, и ты собрался торчать здесь. Ты меня отвлекаешь.
Фьорд откинулся на спину, спрятав за недовольной миной удовлетворенность: если у лучника хватало сил оставаться таким же несносным, как и ранее, значит, его состояние не было настолько плачевным, как казалось.
* * *
Когда Люфир проснулся на следующее утро, опустевшую чашку сменила новая, с уже успевшим остыть приторным напитком, и тарелка с холодным ломтем мясного пирога. Борясь с разбитостью, он сел на кровати, и, щурясь, посмотрел в окно, окаймленное надписью: «Весь мир я зрю перед собою, и взгляд мой чист и ясен». Фонари горели по полуденному ярко и бодро.
Он был в комнате один, не разбуженный ни звоном колоколов, возвещающих о наступлении нового дня, ни сборами Фьорда. Умывшись и расправившись с завтраком, Люфир вооружился записной книжкой и тростью и направился к входу в Убежище. Он решил начать изучение надписей с места, где впервые их увидел.
Путь наверх в другой конец города Безвременья забрал у лучника немало времени и еще больше сил. Расположившись под пристальным взглядом стража, Люфир принялся переписывать в дневник символы, украшающие кольца-врата туннеля. Строчка за строчкой он переводил написанное, делая пометки о возможных вариантах трактовки фраз.
— Чем ты занят, Смиренный? Мне сообщили, что ты сидишь здесь уже несколько часов и что-то усердно пишешь, — высокая фигура Волина загородила лучнику свет.
— Не нужно меня так называть, вы же знаете мое имя. Я перевожу надписи на стенах. Это же не запрещено?
— Переводишь?! — старик был настолько удивлен, что, не поверив, заглянул в раскрытый дневник лучника. — Хочешь сказать, ты знаешь этот язык?!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});