долетела с попутным ветром. Ступа скакала на волнах снежного бурана. Укачало, как на корабле в шторм.
Домна Евстигнеевна уговорила Яну не бежать сразу к себе, а как следует отогреться и поужинать. Матреша сунула под нос тарелку с ароматной похлебкой. Сняла с полки давилку для чеснока, коробочки с приправами и баночку молотого перца.
Яна чихнула.
— Будь здорова.
Матреша принялась давить на блюдце жирный чесночный зубчик, ароматы специй вступили между собой в борьбу, отчего кухню сразу наполнил резкий запах, и в носу защипало.
Графиня тоже чихнула, а потом сообщила, сияя:
— Знаешь, машина-то наша работает. И хорошо! — поделилась она радостью. — Русалки с кикиморами не нарадуются. И им легче, и сделанного больше в разы.
— Я рада, — сказала Яна искренне.
Ее труд принес результаты, что не могло не радовать. А ведь сначала было очень страшно. Вдруг не получится? Все-таки колдовство…
Но получилось же!
— Знаешь, я ведь грешным делом подумывала о том, чтобы продать имение и торфы… — призналась вдруг графиня. — Акулина Гавриловна умеет убеждать. Долги опять же… Вовремя ты сюда пришла.
— Тетушка, ты ведь больше не думаешь о продаже Райского? — вмешалась в разговор взволнованная Фима. — Совсем-совсем?
— Я, Ефимия, думаю, как нам теперь торфодобычу нашу урегулировать, поставить на новые рельсы, так сказать. Оптимизировать. Знаешь такое слово?
Фима нахмурилась.
— Я думаю, надо вторую машину срочно покупать, — выдала строго.
— Это на какие ж деньги-то? — возмутилась ее прыти Матреша. Отрезала ломоть хлеба, самолично испеченного. Горчицей намазала и, жмурясь, сунула в рот. — Машина стоит знаешь сколько? Да и не достать ее так просто.
— Машины нам пока и этой хватит, — подвела итог графиня. — Мы с вывозом не справимся с одной-то подводой. Лошади нужны. Келпи. И новая гать…
Под горячий чай затянулись разговоры о том да сем. В итоге домой Яна вернулась совсем поздно. Тайна сопровождала ее и грозно залаяла, когда подошли к воротам. Перед ними в круговерти нахлынувшей метели таяли чьи-то следы.
И торчала из снега пресловутая пирамидка.
Опять!
Будто ее и не рушили…
Яна хотела вновь зашвырнуть надоедливые камни в озеро, но передумала. Что толку? Все равно вернутся. Надо будет с ними как-то иначе разобраться.
Знать бы — как?
Ну конечно же! Надо было спросить о них в Академии. Уж кто-нибудь бы подсказал…
Сказать по правде, выкинув камни в воду, Яна надеялась, что на этом ее борьба с неизвестным закончится. Пирамидка не появлялась некоторое время, и она успокоилась.
Потеряла бдительность.
Зря.
Разворошив снег, Яна пнула ненавистные камни, сломала зловещую постройку и раскидала по сторонам ногой. Она сделала это специально, решив попробовать последить за тем, что будет дальше. Рукотворен ли процесс восстановления?
Яна до глубокой ночи то и дело тенью прокрадывалась к окну, надеясь застать злоумышленника врасплох. Вот что-то застучало, и чутко вскинулась лежащая у печи Тайна.
В этот момент Яна как раз смотрела в форточку. Она изо всех сил вглядывалась в пустую улицу — никого.
А камни еще раз перестукнули, и…
Перед воротами снова стояла целая пирамидка.
Яна вышла и проверила.
Никаких следов рядом не обнаружилось.
Отправляясь в соседний мир следующим утром, Яна собрала камни и положила в сумку, решив показать их кому-нибудь сведущему в Академии. А если растворятся при переходе — оно и к лучшему. Надоели!
Но они не растворились.
И, что самое интересное, не показали присутствия никакой магии в себе. А ознакомились с ними многие. Ни опытные преподаватели, ни именитые специалисты по волшебству не узрели в камнях ничего необычного.
Камни не излучали силу и не держали ее внутри.
Сама замдекана Аглая Алмазовна, не желая опускать руки, обратилась к одному из смотрителей музея. Он внимательно оглядел камни, сравнил их с лежащими за стеклом витрины экспонатами и предложил:
— Давайте свяжемся с моей наставницей, госпожой Ван. В молодости она изучала инквизиторские приспособления для охоты на ведьм. Тогда эта тема была актуальной, а потом сошла на нет за практической ненадобностью. Госпожа Ван настоящая специалистка в своей теме. Уж что-нибудь да подскажет. Будьте уверены.
Получив одобрение начальницы, смотритель, которого звали Платоном, связался с некой таинственной и явно уважаемой госпожой Ван через артефакт. На том конце «линии» старческий скрипучий голос подробно расспросил обо всем. Платон долго и в подробностях объяснял. В ответ донеслось скупое:
— Надо бы мне самой взглянуть. Скоро буду. Ждите.
Она прилетела через час на огромном грифоне, черном с проседью серебра, и сама казалась серебряной из-за цвета седых волос. Длинные одежды того же оттенка развевались ветром, и снег оседал на блестящей накидке, подбитой мехом.
Женщина, сухая и тонкая, как пергамент, сошла со спины крылатого зверя в центре парка и тяжелой походкой приблизилась к Яне, Планиде, Аглае Алмазовне, Агнессе Пантелеймоновне, Элизе Вьюговне и смотрителю Платону. Все они встречали именитую гостью на крыльце.
— Рад приветствовать вас, — заулыбался Платон своей старой во всех смыслах знакомой. — Проходите в музей. Экспонаты скучают без вас…
Госпожа Ван первой поднялась по лестнице в башню. Оглядела хищными узкими глазами глянцевый пол и начищенные стекла витрин в помещении музея.
— Ты хорошо справляешься с работой смотрителя, Платоша. А как Агафьюшка поживает?
Платон склонил голову и послушно отчеканил:
— Уехала в Ясноград, в Главную магическую библиотеку за материалами для статьи. Пишет…
— Это хорошо, — удовлетворенно улыбнулась госпожа Ван. — Давно я здесь не была… — Она заметила камни, разложенные на высоком столике с круглой столешницей. Поинтересовалась, явно зная ответ: — Эти? — кивнула сама себе. — Ага… Угу… Вижу. Все понятно. Они. — Ее лицо потеряло последние капли благодушия и стало ответственно-строгим. — Это рабочие камни инквизитора. У меня сомнений нет.
Взглянув в серьезные настороженные глаза старой волшебницы, Яна почувствовала, как между лопаток пробежал холодок, и живот неприятно свело.
В глубине души тонкой змейкой свился в клубок страх.
— За мной охотятся, да? — спросила Яна напрямую.
Если угроза есть, лучше о ней знать.
— Не исключено, — подтвердила опасения госпожа Ван. Она задумчиво пожевала сухие губы, похмурила белые брови, подозвала ученика: — Послушай-ка, Платошенька. Коробка со старыми артефактами в подсобном помещении еще стоит? Та, опечатанная? Принеси-ка ее к нам сюда…
— Да, госпожа Ван. Сию минуту.
Платон послушно умчался выполнять приказ наставницы. Вскоре вернулся, запыхавшийся, с коробкой в руках. Госпожа Ван сдержанно кивнула ученику в знак похвалы, без сомнений рванула печать, выпустив в воздух фонтан искр из-под костлявых пальцев.
— Подойди, — позвала она Яну. — Я покажу тебе, как они работают. Вот. — На стол лег перекошенный, покрытый гарью невзрачный камень в тяжелой оправе из красного металла. — Сама пирамида