— Это несправедливо! — воскликнула она.
— Несправедливо? — эхом отозвался он. — Как и, скажем, вход в лабиринт до начала состязания или пролезание сквозь проделанные кроликом дыры в изгороди, вместо того чтобы следовать по коридорам?
— Я что-то не припомню, чтобы запрещался творческий подход, — сказала она с таким достоинством, какое могла позволить себе женщина, подвешенная в воздухе.
Он сразу же пришел в себя, поняв, что все еще небрежно держит ее на руках с фамильярностью старого друга. У него перехватило дыхание. Больше всего на свете ему хотелось поцеловать ее. Но он поставил ее на ноги и взялся рукой за низко нависшую ветку, чтобы не позволить себе схватить Лидию, прижать к себе и, наконец, узнать, каковы на вкус ее губы.
— Для присуждения мне победы есть все основания, — сказал он, стараясь говорить нормальным тоном.
Ее шелковистые каштановые волосы в беспорядке рассыпались по плечам, возле виска в них застрял листочек. На щеке красовалась тонкая красная царапина.
— Определить победителя крайне спорно, — произнесла она.
— Но вы не выиграли. — Он протянул свободную руку и сбросил зацепившийся листочек. Она продолжала смотреть ему в глаза, но слегка покраснела.
— Только лишь потому, что вы воспользовались своей превосходящей физической силой, чтобы не позволить мне победить. — Дыхание у нее было учащенным. — Мой же маленький обман ни в коей степени не замедлил вашего продвижения.
— Есть ли у меня какая-то возможность выйти победителем из этого разговора?
— Сомнительно.
— Понятно. Я так и думал, — сказал он. — Смею предположить, что, поскольку вы убеждены, что я несправедливо обошелся с вами, вы полагаете, что я должен признать вас победителем.
— Это был бы весьма достойный поступок настоящего спортсмена, — заявила она.
Его губы дрогнули в улыбке.
— В таком случае позвольте мне извиниться, леди Лидия. — Он увидел, что ее глаза заблестели в предвкушении победы. — Я вел себя неспортивно, но… — он наклонился к ней, все еще не выпуская из рук толстую ветку над ним, — я все же победил, а вы проиграли.
Она пристально посмотрела на него, потом лукаво улыбнулась и грациозно склонила голову.
— Вы и впрямь выиграли, капитан, — сказала она. — Теперь говорите, что победитель желает получить от меня?
Она могла бы возразить или отказаться, а то и найти способ расторгнуть их сделку, но вместо этого она продемонстрировала честность, сообразительность и, к сожалению, полное незнание низменных импульсов мужчины. Такая доверчивость! Господи, как он ее любит!
— Вашу руку, — прошептал он. Удивленная, она поморгала, и он понял, что, сам того не желая, высказал вслух желание своего сердца. Но он не имел права, он еще не сказал ей о том, что у него пусты карманы, что кредиторы настойчиво требуют у его семьи уплаты долгов и что у него мало перспектив и очень много обязательств. Поэтому он протянул ей свободную руку, вцепившись другой рукой в ветку над головой, и придал своим словам совсем иное значение.
Когда ее взгляд упал на протянутую руку, она наморщила лоб.
— И это все? — спросила она. — Вы просите всего лишь рукопожатия?
— Да, — ответил он с достойной восхищения самоуверенностью. — А вы бы что попросили?
Она посмотрела ему прямо в глаза.
— Конечно же, поцелуя.
Глава 19
То, чего Лидия больше всего боялась в себе, подтвердилось: она была распутницей. С того момента как Нед обхватил рукой ее талию — пусть даже для того лишь, чтобы выиграть состязание, — у нее разыгралось воображение, и в голову полезли всякие бесстыдные мысли, от которых у нее перехватило дыхание.
Увидев его протянутую руку и поняв, что он хочет всего-навсего обменяться с ней рукопожатиями, как это делают спортсмены, она не сумела скрыть свое разочарование.
Она опустила глаза, лицо ее залилось краской. Она испугалась, что он все поймет и ему, как настоящему джентльмену, будет неловко за нее…
— Лидия.
Она повернулась к нему, и его рот осторожно опустился на ее губы. Его губы были нежными, гораздо нежнее, чем она себе представляла, и твердыми.
Она прильнула к нему и положила ладони на его грудь, смутно сознавая, что, кроме губ, он ничем не прикасается к ней. Но его губы!.. Они с лихвой компенсировали это упущение. Он целовал не спеша, осторожно перемещаясь с верхней губы на нижнюю и обратно, втягивая и потирая. Ее неровное дыхание смешивалось с его дыханием, под натиском новых ощущений у нее кружилась голова.
Она прижалась к его груди, чувствуя его тяжелое дыхание. Он был теплый и твердый на ощупь, словно нагретый камень, а она была похожа на расплавленный воск — мягкая и податливая. Он провел кончиком языка по линии соединения губ, и у нее подкосились колени. Не в силах оторваться, она закинула руку ему на шею и прижалась к нему. Губы ее раскрылись, чтобы впустить его язык.
По его крупному телу пробежала дрожь. Как будто откуда-то издалека она услышала женский возглас, означающий капитуляцию и страстное желание, и поняла, что это кричала она. Его язык, теплый, мускулистый и по-мужски напористый, глубоко погрузился в ее рот.
Но вдруг он неожиданно прервал поцелуй, поднял голову, так что ей пришлось снять руку с его шеи, и выпрямился. Глядя куда-то мимо нее, он тяжело дышал. То, что заставило его остановиться, явно не доставляло ему удовольствия. Не улыбаясь, он взглянул на нее серьезными глазами.
— Леди Лидия…
— Только не извиняйтесь, — предупредила его она дрожащим голосом.
— Но я должен извиниться, потому что, воспользовавшись отдаленностью этого места и ставкой в этом детском состязании, проявил полное отсутствие выдержки. Я обещал вам вести себя так, чтобы не пострадала ваша честь, а теперь вот…
Он печально покачал головой, преисполненный чувства вины.
Боже милосердный! Если бы ему хоть на мгновение пришло в голову, что она умышленно создала для него такую ситуацию, когда он будет вынужден сделать ей предложение…
— Я не считаю себя скомпрометированной, — пробормотала она.
— Я тоже так не считаю, — торопливо сказал он. — Вы неправильно меня поняли.
— В таком случае скажите, как вас следует понимать? — спросила она обиженным тоном.
— Прежде чем сказать то, что вы имеете полное право ожидать от меня и что я больше всего хотел бы сказать вам, я, как джентльмен, должен кое-что сообщить.
— Говорите, если считаете это необходимым, — холодным тоном сказала она.
Он нервно проглотил комок в горле, взглянул в сторону, потом снова на нее. Все еще держа руки за спиной, он расправил плечи, словно капитан, идущий на сближение с вражеским судном.