— У меня сложились неблагоприятные обстоятельства.
Она была готова услышать что угодно, но только не это.
— Неблагоприятные?
Он кивнул.
— Моя фамилия старинная и уважаемая, и я всегда носил ее с гордостью. Джостен-Холл, мое родовое гнездо, был символом благородства и прочности моей семьи. На протяжении дюжины поколений он вызывал восхищение всех, кто там побывал. — Он взглянул на нее. — Я говорю это вам с надеждой, что вы поймете мою привязанность к тому, что является всего лишь камнями, скрепленными известковым раствором, и землей.
— Я понимаю, — сказала она. — Как-то раз вы сказали, что вернулись домой. Дом представляет собой место, где человек находит успокоение, не так ли? Это место, откуда он черпает силу, где он чувствует себя в безопасности. Все это я тоже ценю. Но мне это обеспечивают друзья, а не какое-то место.
— Вы готовы многое сделать, чтобы сохранить вашу дружбу?
«Они — это все, что у меня осталось», — подумала Лидия.
— Так же как вы — для своего фамильного гнезда.
— Именно так, — согласился он и покачал головой, вспомнив о том, что его тревожило. Сделав глубокий вдох, он продолжил: — Когда я вернулся домой с моря, мне сообщили, что Джостен-Холл в опасности и что, если не найти какое-нибудь средство спасения, его придется продать.
— В опасности? Кто ему угрожает?
— Экстравагантные поступки членов моего семейства, неразумное управление, неурожаи, нестабильность послевоенной экономики, «хлебные законы» и скверные излишества, допускаемые моими несчастными родственниками, — спокойно сказал он.
Когда смысл его слов дошел до нее, она запаниковала. О нет! Только не это! Насколько все это серьезно? Может быть, его понимание трудностей подразумевает продажу нескольких экипажей…
— Ваша семья испытывает… финансовые затруднения? — спросила она. Задавая такой вопрос, она поступала слишком смело, но ей было необходимо знать правду.
Он печально усмехнулся.
— Моя семья — полный банкрот.
У нее неожиданно подогнулись колени, и она опустилась на траву. Он наклонился, чтобы помочь ей встать, но она была твердо намерена получить ответ на свой вопрос, поэтому не обратила внимания на его руку.
— Но в вашем распоряжении имеются личные средства, — сказала она, глядя на него. — Капитанская доля от всех кораблей, которые вы захватили. И я уверена, что в финансовых вопросах вы придерживаетесь консервативного подхода… — Она замолчала, не договорив фразу.
Он опустил руку.
— Боюсь, что, кроме своего имени, колоссальных финансовых обязательств и невероятно расточительной семьи, мне нечего предложить какой-либо молодой леди. — Он сделал паузу. — Не считая меня самого.
«Боже, он так же беден, как я».
Она глядела на него словно пораженная молнией, не понимая, как за какие-то несколько коротких минут жизнь из такой соблазнительной превратилась в ужасную.
— Мой долг — сделать все, что в моих силах, чтобы сохранить то, что создавалось несколькими поколениями моих предков, — сказал он. — Однако я не могу сказать больше, пока не увижу вашу реакцию.
И тут она поняла еще кое-что. Он не знал, что она тоже «полный банкрот». Да и откуда ему это знать? Она делала все возможное, чтобы никто, в том числе и он, об этом не узнал. Он, должно быть, думает, что она баснословно богата… Боже милосердный, он искал богатую супругу, как и она — богатого супруга.
Нет, нет, нет…
Она закрыла глаза и начала хохотать. Она не могла остановиться. Она закрыла лицо руками, и из ее глаз покатились слезы. И она не могла бы сказать, что заставило ее плакать — трагичность ситуации или абсурдность.
— Леди Лидия? — услышала она его обеспокоенный голос. — Лидия?
— Извините. Простите меня. Со мной все в порядке. Я… — Она прижала ко лбу костяшки пальцев. Все произошло слишком быстро: поцелуй, ожидаемое ею и почти уже сделанное им предложение, признание в катастрофическом положении семьи.
— Лидия? — услышала она встревоженный голос Неда.
Она открыла глаза. Надо взять себя в руки. Надо сказать что-нибудь.
— Капитан, — произнесла она, все еще сидя у его ног. — Боюсь, что мы провели последние недели, прокладывая один и тот же курс и имея в виду один и тот же пункт назначения.
— Извините, но до меня не доходит смысл сказанного вами, — сказал он, наморщив лоб.
— Я тоже стала жертвой обстоятельств, которые вы кратко описали как экстравагантные поступки, неразумное управление, неурожаи, нестабильность послевоенной экономики, «хлебные законы» и скверные излишества. Иными словами, капитан, — она чуть заметно улыбнулась, — если ваша семья живет в долгах, то мы с вами соседи по несчастью.
— Понятно.
Он отнесся к этой новости с большей выдержкой, чем она! Он по крайней мере не шлепнулся на заднюю часть. Его брови сошлись на мгновение на переносице, но быстро снова разгладились. Чему тут удивляться? Нед был джентльменом с идеальным самообладанием. Но на сей раз она отнеслась к его сдержанности без одобрения. Ей очень не понравилось, с какой легкостью он примирился с концом их отношений, у которых не было будущего. Но его сердце, возможно, не было затронуто так сильно, как ее собственное. Она не сомневалась, что он испытывает к ней нежные чувства. Но насколько они глубоки? Такие же, какие Элинор испытывала к своему спаниелю? Она его очень любила, но когда пес начал пачкать восточный ковер, Элинор сразу же отправила его жить на ферму. Или такие, какие испытывает Сара к принцу Карвелли, ради которого она выставляет себя на посмешище?
Не было смысла размышлять об этом. Нед не станет теперь просить ее руки — не станет, если только не почувствует себя обязанным. А она не примет его предложение, если, несмотря ни на что, он его сделает, как бы велико ни было искушение. Она не настолько глупа.
Такой брак мог бы быть… приемлемым, даже если бы это означало, что леди должна жить отдельно от своих друзей, в незнакомой обстановке, но только в том случае, если бы леди была уверена в любви своего мужа и если бы руки ее просили, несмотря на ее бедность, а не потому, что мужчина чувствовал себя обязанным поступить так. Но если бы джентльмен не любил леди всем сердцем, страстно и преданно, для леди было бы катастрофой выйти за него замуж, сознавая, что, женившись на ней, он расплачивается за это своей честью и поворачивается спиной к тем, кого действительно любил. И тогда она останется по-настоящему одна.
Она посмотрела на него. Он напряженно вглядывался в ее лицо, ожидая, когда она начнет говорить.
— Ну что ж, ситуация сложилась забавная, не так ли? Оба мы ищем супругов, которые смогли бы избавить нас от наших финансовых проблем, и заканчиваем… на этом. — На последнее слово ее веселого тона не хватило. Ну да ладно.