- Однажды он... - заговорила она, но затем умолкла.
- Однажды он что?
- Ты знаешь.
- Он это сделал?
Она кивнула.
- Он потребовал, чтобы я ему исповедалась, и затем сказал, что отпустит мои грехи, только если я покажу, чем занималась с Этельредом.
- Ты так и поступила?
- Конечно же, нет, - её голос звучал обиженно.
- Извини.
Подняв голову, она взглянула мне в глаза. У неё были зелёные глаза. Эдит пристально посмотрела на меня, а затем вновь опустила голову.
- Эльфвинн сказала, что ты хороший человек.
- И что ты ей ответила?
- Что ты дикарь.
Меня это рассмешило.
- Ты никогда со мной не встречалась!
- То же самое сказала и она.
- Но ты оказалась права, - ответил я, - а она ошибалась.
Она тихо засмеялась. Это было получше слёз.
И мы лежали, слушая пение петухов.
Колокола ещё звенели, когда я одевался. Эдит лежала в постели, укутавшись в шкуры и наблюдая за мной. Я натянул на себя свою дорожную одежду, сырую, забрызганную грязью и пахнувшую потом, и затем нагнулся, чтобы поцеловать её, но меня опять резанула боль. Она притупилась, но полностью не исчезла.
- Пойдем позавтракаем, - сказал я ей и вышел в центральный двор. С реки тянулся туман, смешавшись с пеленой низких серых туч.
Финан, ожидавший меня во дворе, ухмыльнулся.
- Хорошо спалось, господин? - спросил он.
- Проваливай, ирландский засранец, - ответил я. - Где мальчишка?
- Уже проснулся. Эдрик присматривает за ним, - он глянул на небо. - Не лучший день для погребения души.
- Для похорон Этельреда любой день хорош.
- Пойду в очередной раз разнюхаю, что творится на улице, - сказал он, кивая на арку ворот. - Посмотрю, что происходит. Час тому назад всё было спокойно.
Я отправился вместе с ним, но двор замка казался уснувшим. Несколько часовых виднелось у большого дома, стайка гусей щипала мокрую траву, а одинокий священник спешил к личной часовне Этельреда у главных ворот.
- Ты заглядывал в дом? - спросил я Финана.
- Всё в порядке. Её светлость в верхних покоях, и двое наших фризов преграждают путь к лестнице как парочка бычков. Никому не пройти мимо них.
Я отправил Гербрухта и Фолкбальда в помощь воинам Этельфлед.
- Да никто и не пытался, - добавил Финан.
- А Этельхельм?
- Он в главном зале вместе со своей дочерью и епископом Вульфхедом. Просил пожелать тебе доброго утра, - ухмыльнулся Финан. - Не стоит беспокоиться, господин.
- Мне следовало провести ночь в главном доме, - сказал я.
- Оо, это было бы мудрым решением. Любовник леди Этельфлед дарит ей жаркую ночь за день до похорон мужа? Почему мне это не пришло в голову?
Я печально улыбнулся и отправился на кухню, где завтракали мои дочь с сыном. Оба неодобрительно на меня посмотрели, очевидно, сплетники уже сообщили им, с кем я разделил свое ложе.
- Добро пожаловать в один из лучших дней моей жизни, - приветствовал я их.
- Лучших? - откликнулся сын.
- Мы хороним Этельреда, - ответил я, отломив ломоть хлеба и отрезав себе кусок сыра. - Помнишь отца Пенду? - спросил я сына.
- Припоминаю, как мы вместе мочились.
- Я хочу, чтобы ты разыскал его, - сказал я, - когда закончишь набивать брюхо. Вероятно, он в большом зале, так что найди его и передай, что мне необходимо с ним увидеться. Но скажи ему это с глазу на глаз. Убедись, что об этом не прознает епископ!
- Отец Пенда? - удивилась Стиорра.
- Один из священников Вульфхеда, - пояснил я.
- Священник! - поразилась Стиорра.
- Я перехожу в христианскую веру, - ответил я, и мой сын поперхнулся элем в то самое мгновение, когда вошел Этельстан, склонив голову в приветствии. - Ты отправишься на похороны, - сказал я мальчику, - и сделаешь вид, что опечален.
- Да, господин.
- И будешь держаться рядом с Финаном.
- Конечно, господин.
Я направил на него нож.
- Я серьезно говорю! Тут есть ублюдки, которые хотят твоей смерти, - я сделал паузу, воткнув нож в стол. - Хорошенько подумай над этим, хотя это, возможно, облегчит мне жизнь.
- Присядь, - обратилась Стиорра к ухмылявшемуся мальчишке.
Колокол всё еще звонил. Полагаю, он будет звонить, пока не начнутся похороны, а это не случится, пока лорды Мерсии не решат отправиться в церковь.
- Что они сделают, - сказал я, - так это соберут витан сразу же после того, как закопают ублюдка. Может, и сегодня, но завтра уж наверняка.
- Не отправив вызовов? - удивился мой сын.
- Им и не надо их рассылать. Все заинтересованные лица находятся сейчас здесь.
- Кроме короля Эдуарда.
- Он не состоит в витане Мерсии, олух ты эдакий, - сказал я ему. - Он западный сакс.
- Он захочет, чтобы его пригласили, - заметила Стиорра.
- На витан? - спросил мой сын.
- Принять корону, - терпеливо ответила она. - Если он здесь, создастся впечатление, что он просто принял ее. Ему удобнее, если его пригласят.
- И его пригласят, - продолжил я. - Вот почему здесь находятся Вульфхед с лордом Этельхельмом. Дабы убедиться, что его пригласят.
- А Этельфлед? - поинтересовалась Стиорра. - Что станет... - она резко смолкла, когда в комнату нервно вошла Эдит, остановившись у двери. Её волосы были собраны в пучок и скреплены заколками из слоновой кости, но пряди выбились, беспорядочно свисая на лицо. Зелёное платье выглядело мятым.
- Освободи место для леди Эдит, - обратился я к Этельстану, сидевшему рядом со Стиоррой. - Можешь сесть рядом с принцем Этельстаном, - сказал я Эдит. - Всё в порядке, - вернулся я к мальчишке, - она всё же решила тебя не убивать.
- Я не голодна, господин, - проговорила Эдит.
- Конечно же, ты голодна. Присядь. Стиорра нальет тебе эля. Ты спрашивала, - повернулся я дочери, - какая участь ждёт леди Этельфлед? Ее попытаются удалить в женскую обитель.
- И ты остановишь их, - сказал мой сын.
- Нет, их остановишь ты вместе с леди Эдит.
- Я? - удивился Утред.
- Разыскав мне этого священника. Немедленно! Отправляйся! Приведи его сюда.
Мой сын ушел. Когда открылась дверь, я заметил, что дождь усилился.
- А что мне предстоит сделать, господин? - тихо спросила Эдит.
- То, что я тебе прикажу, - отрезал я, - и ты отправишься на похороны вместе со Стиоррой. Но не в этом платье. Найди ей тёмный плащ, - последние слова были обращены к моей дочери, - с капюшоном.
- С капюшоном?
- С большим капюшоном, - подтвердил я, - чтобы никто не смог увидеть её лица и приказать ей покинуть церковь.
Я повернулся, когда в дверь ввалился Финан.