у двери. Арутюнян встал в угол, чтобы быть в «слепой» зоне, когда откроется дверь, Сучков скрылся на кухне, а Цуцуряк с обрезом приготовился открыть дверь. По оговоренному плану, объект должен был войти в прихожую, Арутюнян бы захлопнул дверь, а ещё двое приняли бы Вознесенского тёпленьким прямо в коридоре.
Арутюнян нажал на кнопку выключателя в прихожей, Дмитро также выключил свет на кухне, и квартира погрузилась в вечернюю темноту.
– Всем приготовиться. Открываю.
27 апреля. Тверь-Москва. Дмитрий Вознесенский.
«Паркетник» мчался в Москву по платной магистрали, которая была практически пуста. Навстречу попадались автомобили – но их было на удивление немного, как будто люди уже уехали из Москвы, что казалось весьма странным – по идее, мегаполис с развитой правоохранительной системой стал бы реагировать несколько позднее. И как раз основные потоки выезжающих должны были двинуться из города день на пятый, а то и седьмой. Всё-таки жители Москвы, что ни говори, а местным властям и полиции доверяли, потому как столичная система жизнеобеспечения на всех уровнях работала как часы.
На развязке платника с рукавом, ведущим в сторону Солнечногорска, ждал первый сюрприз: возле терминалов на боку лежала двадцатитонная фура, перекрыв половину дороги. Вознесенский, приглядевшись, понял, что фура лежит не просто так, а на смятой в лепёшку легковушке. Аварийных служб не было, людей из числа гражданских тоже. Что произошло, а главное – что случилось с пассажирами легкового автомобиля, Вознесенский старался не думать, надеясь, что пронесло и все живы и здоровы, хотя сам в это не очень-то верил. Обычно в таких ситуациях после аварии толпится народ, люди пытаются как-то помочь, приезжают экстренные службы. Сейчас же лежавшая фура представляла собой скорее элемент пейзажа. Видимо, некому было приезжать на разбор аварии. Пассажиры «Соренто» присвистнули, что-то начали обсуждать между собой, засмеялись. Вознесенский не слушал. Он был погружён в себя.
По дороге из Твери троица пыталась в достаточно хамской и панибратской манере общаться с новым пассажиром, но попутчики быстро отстали, потому как Вознесенский общаться не хотел, отвечал односложно и показался компании очень скучным, о чём ему и заявила сидящая на заднем сидении женщина, затем достала из лежащей рядом сумки бутылку виски и приложилась прямо из горла, после передала её по кругу своим друзьям. Дмитрий уже сделал определённые выводы по поводу этой компании, поэтому поведение пассажиров внедорожника его не удивило. Сейчас, когда нет карающей руки правосудия и надзора за гражданами, наступила долгожданная мечта всех анархистов и либералов – полная свобода. Действий, мыслей, проявлений. Правда, эти самые анархисты и либералы, представлявшие собой достаточно неадекватные и недальновидные, но при этом политизированные слои населения, в своих желаниях быть неподконтрольными любой власти в любой стране не понимали, что наступает не свобода, а банальный хаос. Смутные времена всегда порождали и порождают зверьё, – думал Вознесенский. Отличное время и безграничные возможности для уродов всех мастей – садистов, маньяков, психопатов, закомплексованных и забитых серых мышей, которые будут использовать все возможные методы и средства для того, чтобы отыграться на отвергнувшем их социуме. Вопрос пары дней – и на улицах самыми опасными будут не заражённые, а именно люди, которые очень скоро потеряют человеческий облик, мораль и нравственность, и будут убивать друг друга либо за еду и оружие, либо просто так, сводя счёты или самореализуясь на насилии над другими. Так было во все времена. Даже в «лихие девяностые», когда в России по сути шла гражданская война, а уровень преступности подскочил до запредельных значений, правоохранительные органы хоть как-то, но работали, и становились естественным тормозом для многих граждан, задумавших недоброе – кроме самых отмороженных. Сейчас же, в условиях катастрофы, ограничителей не будет вообще. И уголовный элемент, всевозможные маргиналы, отморозки – найдут себя. И от этого становилось всё страшнее с каждой последующей минутой осознавания ситуации.
Дмитрий лихорадочно соображал, пытаясь перебрать все возможные варианты в голове и вспоминая, где он что видел, слышал – где можно найти оружие и большое количество боеприпасов. На оружейные магазины он не надеялся, потому как люди при оружии и имеющие дело с оружием, как показывала многолетняя практика общения, были как правило очень адекватны по человеческим меркам, а также хорошо информированы и не витали в облаках. Очень интересная особенность, причём непонятно, либо такие люди стремились к оружию, либо близость оного делала людей более рациональными, что ли… Поэтому чуть какой кипиш начнётся на улицах, и все сразу понимают, куда и главное зачем направят свои стопы наиболее активные граждане – и в силу осознания очевидного, владельцы оружеек всё своё барахло уже вынесли почти наверняка. Просто так зайти как в музей, разбить витрину и утащить пару гладкостволов – из разряда ненаучной фантастики.
О чём очень сильно жалел Вознесенский, так это о том, что свой «Бекас-Авто» двенадцатого калибра он продал через комиссионку пару месяцев назад и намеревался по полученной новой лицензии прикупить полуавтоматический «Вепрь Молот» на базе Калашникова, как раз искал модификацию с коротким стволом. Но не получилось – в командировку уехал, а «зеленая» бумажка, по которой можно было прикупить что-нибудь эдакое, осталась лежать дома. А теперь уже всё, поздно. В итоге из-за неудачного стечения обстоятельств Дмитрий остался без оружия вообще. И сейчас пытался перебрать в голове все возможные варианты, но пока ничего толкового не придумал.
Тем временем паркетник подъехал к выезду с платника уже на МКАД. Шлагбаумы были закрыты, и при этом в будках не было ни души. Водителя «Соренто» это никоим образом не смутило – он подъехал к одному из шлагбаумов и быстро оторвал его, ударив капотом, что вызвало веселье у пассажиров. Водитель нажал на педаль газа, и паркетник начал бодро набирать скорость, оставляя позади пустующие будки терминала. Крутанувшись по «клеверу» на развязке, «Киа» выскочила на МКАД и устремилась на восток. На кольцевой машин было немало, но движение не было плотным. На подъезде к Дмитровскому шоссе обогнали идущую в правом ряду воинскую колонну из четырех армейских грузовиков и двух бронетранспортёров. Вознесенский очень удивился, обнаружив, что в четырёх грузовиках оказалось всего пять человек, а из кузовов виднелась мебель, бытовая техника, и прочие предметы совершенно не военного назначения. По всей видимости, – догадался он, – небольшая группа военных, всего вероятнее – либо местных, либо откуда-то из близлежащих регионов, возвращается домой, угнав технику из своей части и попутно где-то прихватив немало полезных вещей.
А еще через несколько километров, не доезжая Алтуфьевского шоссе, четверо пассажиров «Соренто» с удивлением обнаружили, что три огромных