слегка устаревшие, но классические камзолы? Он сейчас одет вполне по современной моде, в светло-серый приталенный сюртук, и с определённым вкусом и претензией, чего я у него раньше никогда не замечал.
– Ну, надо же, как всё удачно складывается, – потёр я подбородок, получив только что ещё один козырь в руки, – Не иначе, как нас ангел крылом осенил, – в последний момент поменял я выражение, так как сначала хотел было про чёрта ляпнуть, который нам ворожит, – Раз уж у вас появилась столь информированная особа в близких друзьях, то может она и устроит нам встречу с графиней в самое ближайшее время? Очень уж мне хочется, чтобы наши аристократки не дурью маялись, а делом занялись. Причём таким делом, в котором их вряд ли кто сможет заменить. Как по мне, так давно пришла пора показать некоторым особо шустрым француженкам зубы.
– Вы хотите весьма всем известную вертихвостку каким-то образом связать с Академией? – вслух ужаснулся Шабалин.
– Если вы считаете, что искусство обольщения и свежие веяния моды нашим курсанткам гораздо лучше преподадут монахини из Свято-Покровской женской обители, то сразу предупреждаю, что мы разойдёмся во мнении, – серьёзно глянул я на ректора, обозначив решительное несогласие с ним насчёт альтернативного варианта.
– Ещё ей и преподавать! – в голос взвыл Шабалин, – А что я буду их родителям говорить?
– Валите всё на меня, – доброжелательно посоветовал я, – К тому же девочки у нас обучаются не совсем маленькие и очень дерзкие. Или наших парней – курсантов в лазарет отправлять им можно, а с признанной модницей и поговорить не о чем?
– И о чём же они будут «разговаривать», – скептически передразнил меня Шабалин, уцепившись за неудачно вырвавшееся слово.
– Естественно, о нарядах. А наша Академия будет ежемесячно каждой из них новое платье оплачивать. То, какое они на занятиях с графиней Браницкой сами себе сочинят. Скажем, с бюджетом до трёх тысяч рублей за штуку, – влёт прикинул я цену очень приличного вечернего платья, пусть и не самой высшей ценовой категории, как мне уже известно, не имеющей границ, – Мы от ста тысяч в месяц теперь не обеднеем, зато и обвинить в жадности Академию ни у кого язык не повернётся. Девушкам дадим понять, что они взрослые и их одежда уже вполне скоро должна будет соответствовать их необычному положению в обществе и статусу архимага. Значимому статусу, если что. И моя жена в Совете Князей тому яркий пример. Вот пусть Браницкая это движение и возглавит. Модели одежды для женщин- архимагов! Каково?
– Допустим, – смирился Шабалин с моим предложением, прикинув его полезность, – Но причём здесь француженки?
Вот, блин. Это уже я проговорился в запале. Не стоило про них…
Так-то они очень даже при чём… А для князя Обдорина, так и вовсе постоянная головная боль. Положа руку на сердце, и у меня тоже небольшой личный счётец имеется. Кто-то из этих мадмуазелей, может и искренне смысла не ведая, но передал как-то раз заказ на моё устранение, поступивший из Франции.
И казалось бы, лично я к лягушатникам напрямую никаких претензий не имею. Ну, вот нечего мне всерьёз им предъявить.
Винтовки их производства у кочевников? Французские пушки у персидской армии? Те два корабля французских верфей, один из которых я утопил, а второй подбил мой маголёт? Попытка купить самолёты Артемьева? Это всё частности, и они наверняка легко могут быть объяснимы.
Манией французоненавистничества пусть князь Обдорин болеет. У него, кстати, оно неплохо получается. По крайней мере даже при наших встречах он после моих докладов «французский след» везде находил. И это при всём том, что я говорил лишь про то, что видел своими глазами или знал наверняка.
Порой мне кажется, что я понимаю какой-то смысл в тех осколках мозаики, которые иногда вижу, но их мало, чертовски мало, чтобы сложить полновесную картину.
Могу добавить, что гораздо более тягостные впечатления у меня остались от недавно проведённой моим банком аналитики.
Французские банкноты. Типа, бумажные деньги Франции.
По какому курсу их реально покупают? Хотя, правильнее сказать, по какому курсу из уже не покупают.
Казалось бы, какая разница?
Она есть. Два – три раза в день на валютной бирже выстреливают вполне себе приличные по курсу для французских ассигнаций небольшие предложения. Уточняю, для франков приличные. Где-то чуть больше трети от стоимости из номинала в серебре.
Это мелкие всплески, или, как их уже стали называть русские биржевики, «французские высеры». Обидное название придумали, особенно с учётом того, что все они на этих попытках французов «сохранить лицо» приличные деньги поднимают каждый день. Между тем, общий курс франка по отношению к золоту и серебру, уверенно и стабильно катится вниз. До одной пятой номинала докатывается, и как сказали мои аналитики из банка, это далеко не предел.
– Мне нужно, а правильнее будет сказать, что ни мне одному нужно, чтобы к концу следующей недели французская карета превратилась в тыкву, – наконец-то сформулировал я себе квинтэссенцию из всего происходящего, попытавшись в очередной раз сложить осколки мозаики в картинку.
– При чём тут наши новенькие курсантки? – озадачился Шабалин названными мною сроками и предлагаемыми кандидатурами.
– Пока не при чём, но именно они станцуют танец на костях, – сжал я кулаки «на счастье».
Глава 100
Зима в этом году выдалась аномально холодная. Уже в середине декабря всю северо-восточную часть Империи накрыло холодами и снегопадами, а затем мерзопакостное погодное безобразие покатилось всё дальше и дальше на запад, накрывая снежным саваном сёла и города.
Утром в нашем столичном особняке я проснулся от тишины. В столице редко бывает тихо. Если прислушаться, то в любое время суток что-нибудь да шумит. Басовито гудят грузовики и автобусы, тарахтят мотоциклы, с перестуком и перезвоном прогремит по улицам трамвай, перекрывая своим шумом звуки далёкой стройки. А тут – тишина…
Стоило подойти к окну, и всё стало понятно. За окном шёл снег. Да что там шёл, валил. Крупные хлопья ночными мотыльками метались в свете ещё не погашенного фонаря, дружными стаями бросаясь вдоль по улице под порывами ветра. Оценив на глаз высоту образовавшихся за ночь сугробов, я чуть было не присвистнул.
– Что ты там высматриваешь? – сонно заворочалась Светлана, проснувшись от того, что не смогла меня найти рядом с собой.
– Соображаю, как мы с тобой сегодня через весь город будем добираться после такого снегопада. Не забыла, что сегодня Съезд промышленников и предпринимателей открывается?
– Может ты всё-таки один поедешь? – на всякий случай попробовала поканючить жена, собственно, уже заранее зная ответ.
Вот уж