не понимаю. Если бы не его красные глаза, которые я частенько у него замечал во время его пребывания в Бережково, то я бы подумал про наитие свыше, а не про долгие ночные расчёты.
Как бы то ни было, но совмещение двух источников Силы возможно.
Собственно, из-за этой идеи Шабалин когда-то и разосрался со всем сообществом теоретиков от магической науки, забив на все свои должности и звания. Взял и ушёл в наставники подрастающего поколения Семьи Рюминых. И лишь спустя годы он триумфально вернулся, показав своим старым оппонентам, как его метод работает на практике.
Спорить можно о чём угодно, если речь идёт о научных предположениях и открытиях. Но вот спорить об Имперских наградах не принято. Ордена, полученные боевой звездой архимагов, поставили крест на происках оппонентов Шабалина «от науки».
В спорах между собой учёные многое допускают, включая нелегитимные выражения, а то и вовсе сходясь в драку, но когда речь идёт про политику, то задор у них резко падает до нулевых отметок.
Оно и понятно. Ссориться с государством, на иждивении которого находятся их кафедры, никто не хочет.
Первичный комплекс самых простых упражнений «от Шабалина» я уже освоил. Как мне и говорил наставник, это оказалось не сложнее, чем научиться одной рукой жонглировать двумя металлическими шариками. Из бесед с Константином Семёновичем я знаю, что дальше придётся сложнее. Количество шариков возрастёт и ещё одна рука добавится. По крайней мере так мне наставник попытался объяснить смысл разработанных им упражнений, найдя для них сравнение с жонглированием.
– Константин Семёнович, я конечно же понимаю, что у вас есть трудности, но давайте не будем грузить друг друга своими проблемами. Уверяю вас, что у меня их столько, что хоть ложкой черпай, – попытался я отмахнуться от рассказа ректора о шалостях великосветских девиц, отправивших за последние две недели трёх курсантов в лазарет.
– Простите, князь, а где мне ещё искать союзника, способного меня понять? Если на то пошло, то именно вы виноваты во всём происходящем, – как-то чересчур резко и неожиданно огорошил меня Шабалин.
– Э-э, барон, не соизволите ли объясниться? – выпучил я в ответ глаза, как кот, который гадит.
Выразительно так у меня получилось, судя по реакции наставника.
– А что непонятного? – резко выдохнул разъярённый ректор, и вытянув перед моим носом руку, принялся загибать пальцы, – Любую из своих жён берите, и на пьедестал перед этими дурами ставьте, как образец для подражания. Хоть Дарью Сергеевну – архимага и Главу Рода, – загнул Шабалин первый палец, – Хоть Светлану Бережкову, в девичестве Второву, которая кучей заводов управляет, хоть в племянницу Императора, а то и вовсе вашу Императрицу Японии Аюко. В какую пальцем не ткни, везде и сплошь одни нарушения традиций и порядков. Может ли кто большие возмущения в существующем порядке вызвать?
Чего мне стоило проглотить прямо таки просящийся на язык быстрый ответ, один Бог ведает.
Чуть было не ляпнул вслух, что у тётушки моей есть все шансы стать Императрицей. Случись что с нашим Императором непотребное, и после их свадьбы, а уж тем более, после рождения наследника, кто, как не Анна на престол взойдёт. Как минимум, до совершеннолетия наследника быть ей регентшей при сыне. А как максимум…
– Нам нужна графиня Браницкая! – решительно заявил я ректору, радикально меняя опасную тему разговора и пытаясь забыть свои крамольные мысли.
– Простите, князь? – ожидаемо вытаращился на меня Шабалин, ничего не поняв.
– Мы с вами убьём одним махом двух зайцев, а нет, трёх, а то и вовсе четырёх! – решительно, как любой опытный охотник, наращивал я количество трофеев и мысленно увеличивал их размер, обдумывая только что родившуюся идею. Так и хотелось развести руки в стороны, чтобы обозначить размер самого маленького зайчика, а потом вскинуть руку выше пупа, чтобы обозначить, какой высоты в холке остальные будут.
Ректор не знает, чем, кроме учёбы, занять почти три десятка девиц. Надо заметить, очень богатых и знатных, что само собой подразумевается их победой в сверхдорогом тендере, и сюда стоит добавить немаловажную деталь, что все они красивы. Скажем так, Одарённые и с пониманием своей силы магии.
Знаете ли, у девушек для покорения уровней магии имеется свой стимул. Страшненькую «семёрочку» вряд ли кто сможет увидеть, а все «восьмёрочки» и «девяточки» уже чудо, как хороши.
Каюсь, мы с Шабалиным слегка поспешили с тендером и с открытием платного отделения.
В результате слишком поздно осознали, что будущих курсанток нам не особо будет чем занять. Три часа теории и два часа магических тренировок – это тот максимум, который они выдержат в первые месяцы обучения. Большее время на эти занятия лишь во вред пойдёт. Проверено.
Если у обычных курсантов остальные часы мы занимаем физическим развитием и работой с оружием, то для платного отделения нас не раз и очень убедительно просили этих чадушек оградить от ненужных им занятий, и мы с Шабалиным не раз это прилюдно пообещали.
Были ошибки и тактического плана. В частности, с расписанием. Например, барышни иногда по полтора – два часа ничем не были заняты и дожидались начала общих теоретических занятий, при этом маясь бездельем.
Теперь расхлёбываем последствия и вырабатываем план, как решить создавшуюся проблему.
– Что вы знаете о графине Екатерине Браницкой? – всем корпусом развернулся я к Шабалину, демонстрируя своим видом полководца, принявшего эпохальное решение.
– Умна, красива. Во многих салонах считается признанной законодательницей моды. Болтают, что в настоящее время полностью завершила роман с князем Головиным и сейчас в поиске.
– Браво! – похлопал я в ладоши, – Сумели удивить. Если бы я это услышал от своей тётушки, то воспринял бы такой ответ, как нечто само собой разумеющееся, но от вас, Константин Семёнович, признаюсь, не ожидал.
– Надеюсь, вы не считали меня анахоретом или ещё кем-то более неподобающим, – слегка застенчиво произнёс наставник, – Да, есть у меня дама сердца. А поскольку беседовать с ней на темы теоретической магии – затея заведомо безнадёжная, то говорим мы в основном о том, в чём она отлично разбирается и что её действительно интересует. Впрочем, моё дело там лишь поддакивать, да изображать внимательного слушателя, но Лизу всё устраивает. Тот греческий стиль, который сейчас усиленно вытесняет французская мода, как раз нам и привнесла графиня Браницкая, – открылся мне Константин Семёнович не только знатоком общества, но и опытным семейным дипломатом.
Мда-а-а… Я словно другими глазами посмотрел на вроде бы хорошо знакомого мне человека. Как я раньше мог не заметить, что Шабалин за последнее время даже внешне прилично изменился, ума не приложу. Куда подевались его