Одного взгляда на старосту хватило, чтобы понять, что «Скорая» уже ничем не поможет и что о естественной смерти не может быть и речи. Тело было привязано к стулу и носило явные следы пыток. Над черной раной под подбородком вились жирные мухи. Егора замутило.
– Матерь Божья, – прошептал Макар и перекрестился. – Да как же это?..
– Антоха, вызывай ментов, – прохрипел Егор, пятясь к выходу. – И не трогайте тут ничего.
– Сами знаем, чай, не дураки, – Померанец не сводил взгляда с паяльника, лежащего на столе, возле разобранного телевизора. – Слышь, Макар, кажется, его сначала этим… – он кивнул на паяльник, – а уже потом горло перерезали…
– Пойдемте, мужики, – позвал Егор уже с улицы.
…Менты приехали быстро. Из добитого «уазика» выбрался местный участковый и несколько людей в штатском, Егор предположил, что это эксперты. Их с Макаром и зеленого от увиденного Померанца оттерли к дому, велели ждать.
Ждать пришлось долго, часа полтора, пока наконец один из прибывших, оказавшийся следователем районной прокуратуры, не взялся за них всерьез. Следователь доброжелательно улыбался и называл их разговор нейтрально «беседой», но под шквалом его вопросов Егор чувствовал себя как партизан на допросе в гестапо. Несмотря ни на что, он старался быть объективным – кто ж виноват, что у следака такая сволочная работа, а они оказались не в то время и не в том месте! А вот Померанец, окончательно пришедший в себя и осознавший, в какую историю они вляпались, разошелся не на шутку. Когда увещевания и уговоры не оказали никакого действия, а следователь вдруг проявил повышенный интерес к его разбитой физиономии, он пустил в ход тяжелую артиллерию: позвонил своему товарищу и покровителю, без пяти минут губернатору края. Одного-единственного звонка хватило, чтобы они чудесным образом превратились из подозреваемых в ценных свидетелей и были отпущены восвояси с убедительной просьбой информировать следственные органы о смене своего местопребывания.
А вечером за накрытым на веранде столом состоялся военный совет, результаты которого озадачили и удручили всех троих. Оказывается, пока Егор терпеливо отвечал на вопросы следователя, а Померанец дозванивался до «без пяти минут губернатора», Макар успел переговорить с участковым и узнать очень много интересного. Хотя, по мнению Егора, век бы не слышать таких «интересных» новостей.
Менты были почти на сто процентов уверены, что ниточки к совершенному преступлению тянутся из тайги. Оказалось, что пока они гонялись по лесу за медведем, на Глубокском подворье Свято-Никольского женского монастыря было совершено ужасное преступление. Неизвестные разграбили скит и убили четырех стариц, в скиту проживавших. На первый взгляд связи между этим злодеянием и убийством старосты не прослеживалось, но связь была, да еще какая связь! Следствие считало, что напали на скит коммунары – трое из них как раз накануне дали из коммуны стрекача – и что у нападавших была сообщница, какая-то девица, несколько месяцев прожившая с сестрами в качестве паломницы. Это обстоятельство не нравилось Егору особенно.
– Вот такие пироги! – Макар закончил рассказ, хлопнул ладонями по столу. – А Наташку мы нашли в лесу на третий день после нападения на скит.
– Так она же сказала, что из коммуны сбежала. – Егор посмотрел на Померанца в ожидании подтверждения своих слов.
– Могла и соврать, – тот пожал плечами.
– Вот в том-то и дело, что соврала! – Макар дернул себя за бороду. – Я специально уточнил – в коммуне все девки на месте.
– Думаешь, Наталья и есть пропавшая паломница? – спросил Егор, уже зная ответ.
– Я даже больше тебе скажу, ее не Натальей зовут, – буркнул Макар.
– А как?
– Настасьей. Матушка-настоятельница Свято-Никольского женского монастыря ее пару месяцев назад в скит направила. Говорит – пришла неприкаянная душа, прямо с улицы, назвалась Анастасией, попросилась в послушницы. Вот настоятельница и дала ей испытательный срок.
– Что еще настоятельница про эту паломницу рассказывала? – спросил Померанец. – Ну там, фамилия, прописка?
– Ничего не рассказывала, сказала, что Господу прописка без надобности, что у девчонки душа чистая, такая бы на смертный грех ни за что не пошла.
– Ну, вот видишь! – сказал Егор с надеждой. – Раз настоятельница так считает…
– …А сестры в монастыре шепчутся, что девчонка – бывшая зэчка, – не дал ему договорить Макар. – И сидела не за мелочовку какую-нибудь, а за покушение на убийство.
Верить услышанному не хотелось. Ну не похожа Наталья – или Настасья? – на матерую преступницу!
– А что, если все это сплетни? – сказал Егор зло.
– Может, оно и так, да только мы все видели, как она медведя с одного выстрела завалила. И дело даже не в том, что с одного выстрела, а в том, как ловко она с карабином управилась, – покачал головой Макар. – Вот моя Софья Семеновна даже не знает, с какой стороны к винтовке подойти, хотя уже больше тридцати лет замужем за охотником.
– Так вы что, и в самом деле думаете, что это Наталья тех монахинь?.. – Егор осекся.
– Следствие считает, что она могла быть наводчицей. В скиту были старинные иконы, они пропали.
– Нет, что-то не сходится, – Егор мотнул головой. – Во-первых, не было при ней никаких икон, только папка эта дурацкая.
– Награбленное она могла и в лесу спрятать, – подал голос Померанец.
– Так на нее же саму охотились! Ну, вспомните, ребята! Антоха, ты же сам одного из них того… подстрелил!
– Спасибо, что напомнил, – Померанец поморщился.
– Прости.
– Сдается мне, те, что возле нашего лагеря ошивались, и были сбежавшими коммунарами, – подумав, сказал Макар. – Наверное, решили от девчонки отделаться, чтобы награбленным не делиться или просто избавиться от лишнего свидетеля. Первый раз ты, Егор, ее на реке спас, видать, спугнул иродов, а второй – Антон одного из троицы подстрелил. Думаю, нам крупно повезло, что нас вертолет забрал до того, как эти бандюки в лагерь вернулись, а так перестреляли бы из засады, как глухарей.
– Ладно, допустим, эти бандюки скит грабанули и что-то там между собой не поделили, но староста-то тут при чем? – спросил Егор.
– А притом, что в скиту что-то искали, и в доме Евсеевича все вверх дном. Старосту, перед тем как убить, пытали, и на теле одной из монахинь обнаружены следы пыток.
От этих слов на Егора накатила липкая волна тошноты, захотелось спешным порядком выбраться из-за стола.
– Кстати, староста наш зажиточным мужиком был, – продолжил Макар, – да только во время обыска никаких денег не нашли.
– Думаешь, это Наташка его убила? – спросил Егор, борясь с тошнотой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});