Глава 7
Врут ли зеркала
В моём воображении храм был величественным сооружением, внутри которого в свете свечей таинственно поблёскивали золотом рукописные божественные лики, один другого суровее. Дабы пришедшие каяться делали это вдвое усерднее, а просто завернувшие с дороги не забывали, что каждому в конечном итоге воздастся. Однако открывшееся с поворота зрелище заставило меня всерьёз задуматься о том, что, наверное, не надо верить всему услышанному от престарелого сельского баюна-домоседа. Рассказывает красиво, но врёт при этом бессовестно.
— Всё в порядке? — тронул меня за локоть Гудор, по какой-то очередной традиции стоявший у входа и сопровождавший проход каждого гостя улыбчивым «да войдёт вместе с тобой счастье!»
— Да, я просто представляла всё немножко по-другому. — Озадаченно призналась я, чувствуя вежливый тычок в спину от следующего в очереди. — Ой, я тут задерживаю…
— Это из-за Праздника Коронации. Если напомнишь, я потом объясню. Да войдёт вместе с тобой счастье!
— Войдёт и останется с теми, кому предназначено. — Ответила я предусмотренной ритуалом фразой и торопливо перешагнула каменный приступочек, долженствующий означать порог.
«Храм» представлял собой условный круг массивных каменных плит, будто бы вырастающих прямо из вершины холма. Сам холм имел пологий земляной подъём от города и круто обрывался с другой стороны. По центру утоптанной площадки между плитами уходила вниз прямоугольная яма длиной в семь моих шагов и шириной в два с половиной. Прямоугольник был неровный, по его сторонам доживала последние дни чахлая пожелтевшая трава. Крыши не было вовсе. Заходящее солнце лило ослепительно-золотой свет в зазор между двумя плитами, и тот послушно стекал в тёмный земляной провал. Интересно, для чего он? Может, внутри что-то есть? Я вытянула шею, силясь рассмотреть со своего места, но меня одёрнули. Многочисленные гости, наконец, разместились в отведённом пространстве, и церемония началась.
Донельзя гордый отец невесты кузнец Ерухей Антипыч, уже где-то успевший пригубить праздничную чарочку, подвёл ставшую непривычно тихой Турасью к яме и издал значительное «гхм!». «Только бы вниз не спихнул» — мелькнула у меня шальная мысль, и я тут же выругала себя за такие глупости. Тем временем Гудор занял место напротив своей суженой на другой стороне ямы. «Боже мой, да что там в этой яме?! Надеюсь, в неё никто не свалится!» Но, похоже, из всех присутствующих волновалась я одна. Гости плотным кольцом окружили брачующихся, кто-то тактично подпихнул меня в спину, потом подпёр сбоку, так что в итоге я оказалась на более короткой стороне и получила возможность лицезреть профили молодых. Заходящее солнце как раз повисло сзади на верхушке плиты, и освещало мне только самую макушку, зато жениха с невестой по пояс, а всю противоположную наблюдающую сторону целиком.
— Да придёт власть Всемогущего Света! — с надрывом проблеяла подмышка будущего тестя. Из толпы гостей к яме выкрутился сутулый мужичок с вытянутым обвисшим лицом, заплетенной в косичку бородкой и в дерюжной рясе до земли.
— Храмовник, храмовник! — зашептались и зацыкали друг на друга приглашённые.
— Мы собрались здесь, — надрывно заголосило духовное лицо, согнув руки в локтях, подняв их параллельно земле и сделав пару поворотов торсом сначала влево-вправо. Глядя на эту зарядку, я сперва подумала, что к нам пожаловал ещё один Свадебный Благостник. Но гости потолкались и отступили на шаг, а храмовник довольно хмыкнул и принял торжественную позу. Стало ясно, что эти телодвижения были просто оригинальным способом освободить побольше места для своей значительной персоны. — Итак, мы собрались здесь, чтобы засвидетельствовать перед Светом, Пресветлым Богом и Потоком Всея Мира свадебный союз двух любящих сердец.
Гости отозвались одобрительным гомоном, храмовник вскинул руки (рукава рясы упали до самых плеч, явив жадным взорам закатанные до локтя рукава поддетой рубахи с богато сверкнувшей на солнце отделкой по плечу), снова наступила тишина, и венчальная речь продолжилась.
— А чёй-то он такую добрую рубаху под дерюгой носит? — тихонько пробасил позади справа от меня голос.
— Может, у вас в деревне и принято непонятно что, — надменно раздалось в ответ слева, — а у нас храмовник должен наружно выглядеть бедно.
— А на что оно ему? — не унимались справа.
— Традиция! — отрезали слева, и вопрос мгновенно отпал. Традиция — это святое, и пояснений к ней требовать стыдно, это каждый селянин знает. Раз чтится, значит, нужная и Светом одобренная.
Невольно прислушавшись к диалогу, я пропустила часть надрывной храмовнической речи, поэтому совершенно растерялась, когда толпа гостей заволновалась, раздалась, и появились ещё двое в рясах, каждый с длинной доской в руках. Настораживало то, что все, за исключением жениха с невестой, изумились не меньше моего.
— Да обретут брачующиеся благословение Света и Потока! — Храмовник махнул рукой, и помощники уронили доски поперёк ямы где-то на расстоянии вытянутой руки друг от друга. — Вступите на опору, чада, возьмитесь за руки и скрепите поцелуем союз, который я свидетельствую ныне в этом храме, и в котором нарекаю жениха мужем, а невесту женой!
Гудор ступил на доску первым. Дерево выглядело прочным и даже не прогнулось, но у меня ёкнуло сердце. Яма, судя по чернеющему прямоугольнику, была очень глубокой. Турасья на секунду замерла, но потом решительно подхватила подол и, вытянув шею, чтобы видеть поверх пышного кринолина, куда ступает, тоже оказалась на своей доске. Жених повернулся немного неловко, но равновесие удержал и широко расставил ноги. Невеста засеменила на месте и разок опасно покачнулась. С обеих сторон тут же протянулись руки, поддержали мелко трясущуюся то ли от волнения, то ли от страха девицу, и она, наконец, тоже заняла предписанное обрядом место.
Дальнейшего действия мне видно не было, поскольку широкая турасьина спина и пышное платье, сверкающее на солнце своей блестящей обсыпкой, полностью загородили от меня Гудора. Но, видимо, за руки молодые всё-таки взялись и (судя по тому, как наклонился невестин затылок) подарили друг другу объявленный поцелуй, ибо в тот же момент храмовник прочувствованно возвестил:
— Да исполнится пророчество о двух половинках целого, нашедших себя под этим благословенным солнцем! Хвала Свету! Хвала Пресветлому Богу! Хвала Потоку!
Гости закричали, захохотали, захлопали. Храмовник ещё немного потряс поднятыми к небу руками, потом быстренько закруглился и ввинтился в шумные ряды радующихся. Гудор сошёл с доски, помог сойти жене, и они рука об руку направились к выходу. Гости расступались, выкрикивали поздравления и напутствия, кто-то даже ввернул сальную шуточку. Молодожёны кивали и улыбались. Официальная часть праздника закончилась, и теперь предстояли части сытная и хмельная, и предвкушение этого заставляло звучать поздравления ещё веселее и искреннее.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});