– Пистолет хорош, когда тебе все ясно, Билл. Вот ты, а вот враги. Но что делать, если ты в полумраке и каждая тень может оказаться последним, что успел заметить? Не стрелять же в каждый угол?
– Но можно взять прибор ночного видения, фонарь, осветительную шашку и много еще чего, – возразил Кларк. Ему казалось странным, что Джейн может не понимать таких простых вещей.
– Если бы все упиралось в дюжину фонариков, Билл, мой миллион давно бы был у меня в кармане.
– Что, твои дела так плохи, что тебе непременно нужны эти деньги?
– Нет, Билл, еще на борту шаттла я сказала тебе, что мои дела идут хорошо, и я тебе не лгала. Но неужели ты думаешь, что я работаю только за деньги? – Остер сделал короткий взмах мечом и срубила кончик, торчавшей из подставки авторучки. – Здесь есть и чисто спортивный интерес, – продолжила она, – каждый раз хочется выволочь из берлоги зверя покрупнее.
– Ну хорошо, а как весь этот подвиг будет выглядеть в деталях?
Джейн вернула меч в футляр, закрыла его на все замки и села на тахту:
– В деталях все просто. Мы берем вездеход у Рахматкула – это здешний бизнесмен, делающий деньги на аренде техники. Потом едем в ущелье Калан, это примерно четыре часа езды. А дальше пешком в горы. На самом деле ничего сложного – тропа, натоптанная дикими козами.
– Подожди, я что-то не понимаю, ты же говорила о каком-то дворце, – напомнил Кларк.
– Не спеши, партнер. Сначала мы попадем в катакомбы – там есть такая система подземных ходов, промытых когда-то подземной рекой. Вот по ним-то мы и доберемся до оазиса, где расположен дворец Адольфа.
– Понятно. И именно в этом оазисе нас ждут твои зензиверы?
– В том-то и дело, что нет. Оазис охраняют обычные качки с автоматами – личная гвардия мистера Кочмы, а зензиверы прячутся по катакомбам.
– Понятно, – кивнул Эдди. – Значит, оба раза, что ты пыталась добраться до Адольфа, тебя останавливали еще в катакомбах?
– Увы, – развела руками Джейн, – Но во второй раз я прошла на полкилометра больше.
– Это, конечно, похвально, – заметил Кларк. – Ответь мне еще на один вопрос: как тебе удалось уйти живой, если, ты говоришь, тебя ранили заговоренным мечом?
– Про то, что меня ранили мечом, я тебе ничего не говорила. Наверное, это выдумал старик Гусман. А на самом деле на меня насели сразу три зензивера, и я коснулась мечом одного из их клинков.
– И упала?
– Ну что ты, нет, конечно. Если бы я упала, они из меня бы набили чучело, есть у них такая веселая забава.
Просто когда я иду на опасное дело, то оставляю себе небольшой резерв, чтобы добраться до убежища.
– Что значит резерв? Еду, что ли? – не понял Кларк.
– Нет, не еду, Билл, а силы. Вот я иду и часть усилий от ходьбы складываю отдельно и, когда доходит до драки и я получаю ранение, то тут же высвобождаю резерв и сразу – фьюить! Смываюсь от преследователей.
«Она меня разыгрывает, – подумал Кларк. – Она держит меня за болвана».
Заметив, что Кларк слишком напряжен, Джейн сказала:
– Ты можешь обдумать все до завтра, Билл. Я тебя не тороплю.
– Хорошо, Джейн, до завтра я все обдумаю.
На этом они распрощались, и Кларк покинул Джейн со смешанными чувствами – он и верил ей, и не верил.
В полутемном коридоре Эдди едва не налетел на кого-то, кто неподвижно стоял в полумраке.
Эдди хотел обойти незнакомца, но тот неожиданно сказал:
– Кажется, мы с вами еще незнакомы.
– Да, незнакомы, – согласился Эдди и остановился.
– Вам очень идет местный наряд.
– Спасибо, – поблагодарил Эдди.
Он уже догадался, с кем разговаривает. Это была мадам Садальская.
– Собираетесь в дорогу, мистер Кларк?
Эдди как огнем ожгло – эта старая карга произнесла его настоящее имя!
Отступив на шаг, он выхватил свой пистолет, готовясь пристрелить любого, кто посягнет на его безопасность.
– Не волнуйтесь, Эдвард, я никому вас не выдам, – пообещала мадам Садальская, но теперь ее голос как-то странно изменился. Эдди готов был поклясться, что последняя фраза была произнесена молодой женщиной. – Не выдам, Эдвард, не бойтесь. – Теперь голос снова принадлежал старухе. – Зайдите ко мне в гости, я познакомлю вас с одной очаровательной особой. И спрячьте свой пистолет, он вам не пригодится.
После этой фразы мадам Садальской Эдди почувствовал, что страх исчез. Скучающая одинокая старушка приглашала его в гости, так почему не зайти? Тем более что Франц Гусман считает ее колдуньей. Поговорить с колдуньей – это интересно.
Мадам Садальская толкнула дверь своего номера, и в сумрачный коридор полился приятный золотистый свет. Он исходил от большого светильника в виде статуэтки Пионикк – богини юности и красоты, державшей в вытянутой руке светящийся шар.
За спиной Кларка захлопнулась дверь, и он обнаружил, что стоит посреди номера мадам Садальской.
– Вижу, что вам у меня нравится, – сказала хозяйка и улыбнулась.
Эдди отметил, что она вовсе не безобразная, а даже очень приятная пожилая женщина. В длинном черном одеянии она выглядела довольно стройной.
– А почему у вас завешены окна? – спросил Кларк.
– Дневной свет разрушает мои сны. А я теперь только ими и живу. – Мадам Садальская посмотрела на своего гостя, и в ее глазах блеснул синий огонь.
– Эдвард, я обещала вам знакомство. Вы помните?
– Да, но я не очень понял...
– Ничего, сейчас поймете. Я выйду, а вы пообщайтесь.
С этими словами мадам Садальская покинула номер, и Эдди даже не успел выяснить, что же она имела в виду.
Неожиданно за ширмой, прикрывавшей небольшую нишу, послышался шорох, а затем под свет золотистого шара вышла обнаженная девушка.
Едва Эдди взглянул на нее, он чуть не упал в обморок от нахлынувших вдруг воспоминаний из его юности.
Он и не подозревал, что все давно ушедшие в прошлое переживания могут вернуться вновь и он почувствует их с такой остротой.
Ну конечно, он стразу узнал Дениз Плейдок. Их бурный роман начался на втором курсе колледжа, когда обоим было по двадцать. Несколько безумных ночей любви и долгие дневные ожидания новых встреч.
Затем Дениз неожиданно перевелась в другой город – ей предложили хорошие условия и именную стипендию. Эдди жутко страдал, и более оттого, что был для Дениз не тем, чем была для него она. Он не хотел терять свою любовь и надеялся, что расстояние ей не помеха, но жизнь все расставила по местам.
– Дениз, неужели это ты? – хрипло произнес Кларк.
– Конечно, я, любимый, – ответила она и улыбнулась такой знакомой улыбкой.
Дениз подошла ближе, и Эдди обнял ее. Обнял и сразу ощутил такой знакомый свежий запах волос, и тепло гладкой кожи, и трепет своего сердца. Все было именно так, как когда-то – целую вечность тому назад.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});