В те годы, когда только стало модным заниматься бизнесом, то на всех госслужащих смотрели с некоторым сожалением, как на тяжелобольных людей.
Теперь ситуация изменилась. Предприниматель в современной России выжить не может, да и не собирается. Вопрос времени: успеет ли бизнесмен первым сбежать за границу либо продать свое дело какому-нибудь наивному гражданину, или же его скрутят в бараний рог чиновники всех мастей.
Престижно работать в больших компаниях, и лучше в наших, принадлежащих или контролирующихся государством. Рисков немного, а заработная плата даже и не играет особой роли. Прелесть в позиции и в ее возможностях.
На эту тему долгое время ходил анекдот о визите господина Вяхирева, когда-то возглавлявшего «Газпром», к Путину.
– Дорогой Рем, вы так много сделали для нашего государства и по праву должны получить награду. Я говорю не только об ордене, но и о деньгах. Вы, конечно, заслужили миллион долларов, да что там миллион, пять, даже десять.
– Спасибо, Владимир Владимирович, я так растроган.
– Да, а вот остальное, господин Вяхирев, надо вернуть. Анекдот не особо веселый.
Но когда я рассказал его господину Починку, в то время возглавлявшему Министерство труда и социальной защиты, то он ответил: "А я его знаю, нам на заседании правительства рассказывали".
Россия всегда была чиновничьей страной. При любой власти без управления никуда деться было нельзя, и бюрократы, мимикрируя в зависимости от политического момента, все равно оставались на своих местах, передавая из поколения в поколение искусство унижения просителей.
Политические назначенцы, руководящие министерствами и ведомствами, быстро исчезали в мясорубке властных игр, а вот мудрые чиновники никуда не девались.
Несмотря на оскорбительно низкую зарплату, чиновники не только никуда не девались, но они еще и не роптали.
Были забастовки бюджетников всех мастей, от врачей до учителей, а вот сотрудники министерств особо и не роптали. Я спросил у Олега Митволя, пришедшего на государственную службу из бизнеса, знает ли он, что сотрудники его агентства берут взятки. Олег поморщился и ответил, что всех, кого на этом поймают, немедленно уволят, потом подумал и сказал, что людей честных на эти зарплаты все равно не найти.
Замкнутый круг. Низкие зарплаты развращают всех чиновников, во многом повторяя ситуацию в правоохранительных органах.
Сталинская логика царит в системе оплаты бюджетников. Именно вождь народов озвучил гениальный принцип в беседе с товарищем Семашко, возглавлявшим Наркомат, или Министерство, здравоохранения.
– А вы, товарищ Семашко, не волнуйтесь, что у врачей маленькая зарплата.
Хорошего врача народ и сам прокормит.
Чиновника даже не надо подкармливать, он и сам найдет где взять. В 2005 году в Московском арбитражном суде случился переполох, назначили нового председателя суда, человека въедливого и принципиального, да еще и бесшабашного, господина Свириденко.
Олег Михайлович начал с малого, лишил возможности девочек в канцелярии распределять дела по судьям, использовав для этого азбучные прелести научнотехнического прогресса. Конечно, дела и так должны были распределяться случайным образом, но вот у случая в судебной канцелярии были очень миленькие глазки.
В Московском арбитражном суде произошло страшное – практически решенные дела стали попадать уже к Другим судьям, и они, а не первые судьи выносили вердикт. в России даже появилась профессия – судебный брокер, многие из них роятся у здания суда. Брокеры пришли в уныние, сначала ставка от двух тысяч долларов поднялась до пяти, а позже уже взлетела до семи. Но дела все равно попадали к другим судьям. Наверняка скромные девочки из чцелярии и иже с ними замечательно себя чувствовали и огли даже не интересоваться официальной нищенскозарплатой. В день через канцелярию проходит 350 дел, около ста из них вызывают живой интерес, что приводит к смешной цифре в 200 тысяч долларов в день. Потеря таких денег не может пройти бесследно.
Да и судьи, конечно не все, но многие зачастую являются счастливыми наследниками богатых бразильских тетушек. Иначе никак не объяснить покупки машин, квартир, дач.
Ведь не хочется допускать мысль, что и они ведут себя, как их клерки.
Да и не девочки они из канцелярии, тут ставки иные, если дело пустяковое, то можно его порешать тысяч за десять – пятнадцать. Чем выше инстанции, тем выше ставки, доходят и до пятидесяти, и до ста тысяч долларов.
Необходимо учитывать, что в России уже давно правят рыночные отношения, поэтому в случае крупных дел судейским может достаться и до десяти процентов от суммы иска.
Председатель суда Олег Свириденко даже предложил страшный шаг: открыто сравнить расходы и доходы судей. Он готов начать с себя, надеюсь, что на нем все и не остановится.
Не хочется верить, что вся судебная система продажная. Есть и иные методы работы, начиная от политических покровителей и заканчивая семейными связями.
Долгое время в Администрации президента работал господин Каланда, довольно тесно общавшийся с судейским корпусом, по счастливой случайности его супруга служила в компании ТНК у господина Хана. Правды ради надо отметить, что в Администрацию господин Каланда попал уже тогда, когда его жена работала в ТНК.
Я спросил у Михаила Фридмана: "Миша, часто приходится обращаться с просьбами?" Фридман посмотрел на меня слишком серьезно, что моментально понизило уровень доверия к ответу, и сказал: "Ты знаешь, – и он сделал паузу и характерным движением потянул уголки губ вверх и вправо, чуть позже ненадолго устремив в том же направлении и взгляд, – жена-то его У нас уже работала, когда он пошел в Кремль, и что, увольнять теперь ее за это, да и он парень принципиальный. Мы, может быть, пару раз и хотели бы обратиться, но он и слушать не стал, и вообще, это к Хану".
К сожалению, опыт судебной войны «Сибнефти» с "Сибирь энерджи" заставил усомниться в выводах Михаила Маратовича. Долгое время повторялся один и тот же сценарий.
"Сибирь энерджи", пытаясь вернуть похищенное у нее «Сибнефтью» месторождение, оцениваемое в полтора миллиарда долларов, подавала в суд и побеждала в первой инстанции, но как только дело доходило до кассации, то судья не хотел видеть размывания доли одного партнера другим и принимал решение в пользу компании Абрамовича. Когда стало очевидным, что без административного ресурса честного судебного решения во всех инстанциях получить невозможно, была задействована тяжелая артиллерия. Ситуацию донесли до президента, и господин Каланда потерял свое место работы, а «Сибнефть» стала проигрывать в судах не только первой инстанции.
В этом конкретном судебном процессе было много забавного. Так, перед самым оглашением вердикта судья вдруг вспомнил, что он не может вести это дело, так как его жена работает в «Сибнефти». Таким образом, уже и после нейтрализации административного ресурса «Сибнефти» удалось оттянуть вынесение решения суда на несколько недель, пока за дело не взялся другой судья.
Любопытно, а есть ли судьи, у которых члены семьи не работают в олигархических структурах? И я даже не сомневаюсь, что если случайно на стол судьи ляжет дело компании, к которой он испытывает почти что родственные чувства, то он тут же проявит принципиальность и, гордо подняв голову, скажет: "Беру самоотвод". Хотя, наверное, только я один такой наивный.
Не хочется во всем винить только судейский корпус, они не лучше и не хуже всех остальных чиновников. Нельзя отметить их высочайшую народность и верность традиции. Ведь в русском фольклоре с незапамятных времен живет убежденность в несправедливом и продажном суде. Закон как дышло куда повернешь, туда и вышло, да и шемякин суд воспринимается нынче чуть ли не как образ российского судебного решения.
КОСМЕТИЧЕСКИЕ ШТРИХИ К СТАРОМУ ПОРТРЕТУ
Чиновники бессмертны и, может быть, поэтому и особо не изменились. Это люди без души.
Такими людьми плотно упакованы все приказы России на протяжении тысячелетней истории. Они называются теперь госслужащими и отбывают свой жизненный срок в собесах и судах, жэках и дэзах, в здравоохранении и образовании. Им всегда хорошо, при любом режиме. Они востребованы и убеждены в своей абсолютной необходимости.
Довольно скучно смотреть на эти лица, но без них картина нашей жизни не была бы полной. На каждом этапе взросления они окружают нас в школе и в институте, наиболее активные из них занимаются профсоюзной и общественной работой, потом их замечают и двигают по службе, и вот они уже работают в разнообразных государственных учреждениях и целеустремленно карабкаются по служебной лестнице.
Нельзя назвать их откровенными негодяями, просто они понимают свое предназначение. Чиновник осознает, что ему оказало доверие вышестоящее начальство. Надо проявить обязательность и это доверие оправдать, вовремя отчитаться – вот что самое важное. Надо понравиться начальнику.