Как там декан Сарентон сказала? Репутация, ага…
Зал наполнялся народом медленно, мы болтали с ребятами о всяких пустяках, подшучивали над близняшками. О да, ходили по краю. Еще немного, и этот демонический дуэт развернет свои хлысты. Но вынуждена признать, издеваться над ними даже веселее, чем над братом.
Кстати, Норена я видела, и он даже мне кивнул, когда проходил мимо. Нет, не соскучился, просто проигнорировать меня было неприлично — тогда многие узнали бы про наши натянутые отношения. Я его тоже одарила улыбкой, он, правда, вздрогнул, уж не знаю почему.
— Спрячь людоедскую ухмылочку, — шепнул мне на ухо Гарет, — всех людей распугаешь, одни близняшки останутся.
— Тьфу-тьфу. Не пугай меня так, а то испугаюсь и убегу, — так же тихо пошутила я в ответ.
Но себе на память зарубочку сделала, что, во-первых, надо в мимике быть аккуратнее, а во-вторых, одногруппник слишком много замечает, нужно в его присутствии быть еще осторожнее.
Тем временем на сцене началось какое-то движение, и буквально через пару минут весь зал замолчал, потому что перед нами предстал сам ректор.
Я ожидала, что хотя бы пару слов скажут о погибших, почтят их память. Не знаю. Может, на пару минут заставят весь зал склонить голову в знак скорби. Но нет, всем было плевать. Вот вообще всем.
И ведь все знали. Нельзя сказать, что эта информация как-то скрывалась руководством академии. Но на главной башне не был приспущен флаг, не было какого-то торжественного мероприятия, я уж не говорю про то, что разрешили вечеринку двух факультетов.
Кажется, из всех здесь присутствующих неуютно было мне и, как это ни парадоксально, Шаху. Вот уж не подумала бы! Он внимательно слушал речь ректора и хмурился все больше, а в конце так и вовсе поджал губы и отводил взгляд.
— Ей, Рафаэль, ты чего? — аккуратно пихнула его в бок.
Парень посмотрел на меня с непонятным каким-то выражением лица. В них было столько грусти и даже. Боли? Странно.
— Он ничего не сказала про них, — созвучно моим мыслям шепотом выдал он. Я кивнула, дав понять, что тоже осуждаю. — С одним из погибших, Дарианом, мы росли вместе — наши родители дружат. Он был старше всего на год. А всем плевать!
— Мне жаль, — я не смогла смотреть ему в глаза, отвернулась и пробормотала в сторону. — Не могу сказать, что в полной мере понимаю, что такое терять друзей, но мне правда очень жаль. А еще они, — я мотнула головой в сторону сцены, — не правы.
— Мне приятно думать, что я не один тут такой… чувствительный, — криво усмехнулся парень. — А то мне уже высказали, что я преувеличиваю, что надо жить дальше, что если я так реагирую, то не ту профессию выбрал и еще придется терять друзей. И знаешь, я думаю, что так и есть.
— Не пори горячку, — покачала головой я. — Подумай об этом в спокойной обстановке еще через пару-тройку недель.
— Не буду, не беспокойся, — Рафаэль опять криво усмехнулся, а потом натянул высокомерно-скучающую маску на лицо.
Тем временем речь закончилась и в зале началось хаотичное движение студентов. Большинство, конечно, пошли к столам, но часть оставались поболтать между собой, собирались даже довольно большие компании. Заиграла легкая приятная музыка, пока не танцевальная — так, для фона.
А мне тут было душно и хотелось чего-нибудь выпить. И нет, не алкоголя (не сейчас и не здесь), а просто чего-то освежающего. Так что я протолкнулась у соседнему столику — на нашем две сестренки-троглодитки оставили только далеко не безобидный пунш, а весь лимонад выдули еще минут двадцать назад. И как в них столько помещается только?
Но на полпути к вожделенной воде меня остановили.
— Эй, Амелия, не ожидал тебя здесь увидеть, если честно! — Хармс улыбался мне открыто дружелюбной улыбкой, но за ней, во взгляде, сквозило беспокойство.
— Я и не собиралась идти, — пожала плечами.
— И что же тебя убедило все же почтить эту скромную обитель порока своим присутствием?
— Как ты, оказывается, боевиков не любишь! — фыркнула я, затягивая с ответом и пытаясь придумать что-то благообразное. Не про декана же говорить. — Решила составить компанию соседке. Не отпускать же ее одну.
— Благородно. А меня ты не хочешь видеть? Совсем-совсем?
— И тебя я тоже рада видеть, — закивала послушным болванчиком.
— Как тебе речь ректора?
— Воодушевляюще. Только он кое-что забыл.
— Ты опять об этом? Амелия, я уже говорил, что.
— Ладно, неважно. Считай, я просто сморозила глупость вслух. — Глупость, о которой постоянно думаю. Но это тоже неважно. Мои мысли — только мои.
— Да не куксись ты так! Пошли лучше потанцуем, — парень галантно предложил мне ладонь. А я только сейчас поняла, что легкая фоновая музыка сменилась вполне себе танцевальной.
— А давай! — улыбнулась я и вложила руку в его.
Если уж про меня ходят всякие разные сплетни, то почему бы не дать им еще подпитку? Хоть теперь не на пустом месте будут судачить.
Танец оказался не быстрым, без каких-то резких движений и переходов, так что мы, можно сказать, все время находились в паре и не отстранялись далеко друг от друга.
— Ты великолепно выглядишь, — сделал комплимент староста. — Такая волевая, жесткая. Уверен, в этом зале все мне завидуют.
— Благодарю, — мило улыбнулась в ответ, хотя, честно говоря, хотелось пнуть и посильнее.
— Я очень рад, что ты пришла, — опять попытался завести разговор парень, немного ближе притягивая к себе. Излишне близко.
— Хармс? — Я попыталась отстраниться, но кто мне даст?
— Что? — улыбнулся он.
— До меня доходили слухи, что вы с Шарин — пара. Как, думаешь, она к этому отнесется? — Староста на секунду даже застыл и чуть не сбился с ритма.
— Никак не отнесется, — пожал плечами он. — Даже если бы мы были парой, мы же с тобой просто танцуем, разве нет?
Ой, и почему я ему не верю? На вопрос-то не ответил, юлит, и вообще моська хитрая.
— Тогда отстранись от меня немного, раз мы просто танцуем.
— Не хочу, — усмехнулся он. — И что ты сделаешь?
— Летающий клинок в сапоге. Лишних дырок наделаю запросто.
— Тут магическое и колдовское подавление. — Я прислушалась к себе — так и есть, полное отсутствие поля.
— Ас чего ты решил, что это помешает зачарованному предмету? Артефакты ведь действуют.
— Хм… Ну да. Не подумал, — мне показалось, он даже смутился.
— А еще староста, эх! — подначила я.
— Не испытывай мое терпение, женщина! — насмешливо возмутился он, но тут же ойкнул и преувеличенно скривился от боли, когда я чуть вывернула его запястье, не размыкая рук в танце.
— Ты мое тоже, Хармс. Я же делать больно не только клинками умею.
Нет, я, конечно, не люблю драться и не умею, но кое-какие приемы мне показывали и тренер, и маменька. Она в особенности упирала на то, как незаметно для большинства поставить на место наглого кавалера. Кто знал, что так скоро пригодится?
— Верю, только не обижай меня, я хороший!
Еще и ухмыляется, гад.
— Тогда будь добр, хороший, не стискивай меня так сильно. А то я, когда не могу дышать, становлюсь нервной, поломаю еще с испугу что-нибудь в жизни нужное.
— Фурия! Чисто фурия!
— Я похожа на злобное, неадекватное, визжащее существо? Ну спасибо тебе, дорогой староста. Только у меня теперь сомнения, как ты будешь работать следователем с такой-то наблюдательностью?
— Был не прав, исправлюсь.
— Тебе много исправлять придется, — со смехом сказала я под последний аккорд музыки.
Честно говоря, я думала, что он меня сейчас доведет до того места, где взял, или я сама дойду, но все случилось иначе.
Хармс резко притянул меня к себе и впился в губы грубым поцелуем. В попытке возмущенно пискнуть, я приоткрыла рот, чем этот наглец и воспользовался, углубляя поцелуй…
В голове моей проносились вопросы, ответы на них, возмущение, злость и все остальные не слишком приятные эмоции, ни во что конкретное так и не сформировавшиеся. Калейдоскоп затягивался, уже стало не хватать воздуха, поскольку парень явно пытался добиться от меня отклика.