Подчиняясь какому-то порыву, я двинула рукой, и комок плавно и аккуратно полетел к мусорному ведру, на дне которого и распался на части окончательно.
И только после этого я заметила, как по губам и подбородку течет что-то теплое и вязкое. Опустила голову вниз и увидела, что на груди все мое платье уже просто пропиталось кровью.
Быстро определив, что та идет из носа, я его зажала и присела на кровать. Выходить из комнаты не хотелось, сильно клонило в сон, будто я зачаровала с десяток предметов — такая потеря сил. Но если меня в таком виде, с кровавым пятном на груди, спящей заставит Марьяна, она точно поднимет шум, подумав, что меня убили с особой жестокостью.
Даже мне самой было не по себе от того, сколько крови натекло. Так что я, немного посидев, переоделась в халат, с неудовольствием констатировала, что платье погибло окончательно, вытерла, как могла, носовым платком лицо, шею и грудь и пошла приводить себя в порядок, искренне надеясь никого не встретить по дороге.
— Нет, ты видела эту выскочку? — послышался высокий голос через тонкую дверь душевой, как только я выключила воду. Хорошо хоть, когда я зашла, в купальне никого не было, а то платком кровь по лицу я только размазала — видок тот еще.
— А что ты хотела от этой?.. — ответил ей не менее писклявый и противный голосок.
Готова спорить на что угодно, что обсуждают меня. Кто тут у нас еще может быть “эта”?
М-да, отсюда надо скорее ретироваться. Вечеринка, судя по всему, закончилась, занятия у других факультетов тоже, так что скоро здесь будет тьма не слишком дружелюбного народа.
Ну а с другой стороны, а что я такого сделала? Можно подумать, тут раньше никто никого не целовал! А обидные слова декана если и кто и слышал, то максимум пара человек, хотя и это нехорошо.
В любом случае — не скрываться же от мира до конца времен в этой демоновой кабинке? Так что я толкнула дверь и вышла в купальню, где уже никого не наблюдалось, а в других душевых шумела вода. Ну и слава богам, а то я сейчас могла и сорваться, что могло бы плохо сказаться на здоровье — оружие-то в комнате осталось.
Марьяны еще не было, так что я со спокойной совестью легла в кровать. Думала, не засну, но отключилась почти мгновенно.
Но посреди ночи меня будто что-то в бок толкнуло. Фигурально выражаясь, конечно. Видимо, сработало глубинное сознание или, как герцог его называет, подсознание, во время сна прокручивающее все события дня, обрабатывающее их, раскладывающее по полочкам, пытающееся найти ответы на не заданные сознанием вопросы.
Всякие старосты со своими поцелуями и деканы со своей ревностью — или что это там было
— отошли на второй план. Покадрово мое сознание воспроизвело другой, более интересный и значимый момент. Для меня, возможно, меняющий все, ставящий с ног на голову все известные мне незыблемые основы моего дара.
Вот я иду к столу с целью что-то взять и разбить, так? Взлетает кинжал, повинуясь… Чему? Воле? Уж точно не сознанию, ведь я и не думала его метать в дверь. Но это и ладно, в конце концов, я один раз им уже так управляла, не используя руки. Я думала, что дело в глазах, но, похоже, нет: сегодня я на него не смотрела. В общем, это надо прояснить, но позже.
Далее. Что дальше? Дальше в дверь летит незачарованный будильник. Как? И так ли он был не зачарован, ведь я уловила вспышку красного цвета перед тем, как он отправился в свой последний полет. А потом у меня пошла кровь из носа. От перенапряжения, наверное.
Но что, если нет? Я ведь кровотечение почувствовала не сразу, а значит, кровь могла пойти раньше, перед тем, как я на расстоянии без всякого ритуала на что — то зачаровала несчастные часы.
И ведь не просто зачаровала, кровавый оттенок ауры предмета означает кровавые же чары. Только вот какие свойства я придала объекту? Просто управляемый вектор? А что, если нет? Что, если там было еще что-то и это что-то опасно и сейчас лежит себе тихо до поры до времени в нашем мусорном ведре?
Так, вспоминаем, что я перед этим думала. Однозначно я была зла. Очень зла. Я хотела что — то разбить. А еще я хотела чем-нибудь в кого-нибудь запустить. Только с целью не определилась. Даже не знаю, кто в тот момент меня бесил больше, Хармс или декан.
И какой вывод из всего этого можно сделать?
Есть вероятность, что остатки будильника все еще опасны для окружающих? Небольшая, но есть. А значит, их надо немедленно деактивировать. Тем более что больше я уж точно не засну.
Вот как? Как я смогла на расстоянии без ритуала зачаровать предмет кровью?!
Я встала, стараясь не разбудить сладко посапывающую Марьяну. Натянула в тишине и темноте форму. Ладно, в туалетной комнате проверю, не задом ли наперед я все напялила, и причешусь заодно.
Теперь самое сложное. Я опустилась на колени перед мусорным ведром, вытащила свое изгвазданное платье, стала буквально поштучно собирать все железки. Хорошо хоть, мы с соседкой девушки чистоплотные и кроме этого там больше ничего не было.
— Ты чего? — сонно пробормотала Марь, поворачиваясь на бок, когда я почти закончила. Эх, все-таки разбудила.
— Ничего-ничего. Из кармана платья кое-что не вытащила, а завтра боюсь забыть. Спи.
— А с платьем что? Я вроде кровь видела…
— Да, кровь из носа пошла. Сильно. У меня от всех этих переживаний голова разболелась.
— Хочешь, я отнесу платье артефакторам? Может, они что — то придумают, чтобы очистить?
— Спасибо, но ему уже не помочь. Я точно знаю.
Да, а еще я знаю, что среди артефакторов обретается некий зачарователь Марек, который может уловить остаточную силу от ритуала крови. Это слишком сильные зачарования, и кто знает, как это ощущается другими. Я, например, эманации до сих пор чувствую, хоть и не очень явно.
Но такого въедливого типа это наверняка заинтересует.
— А ты куда? — спросила соседка, когда я, уже не таясь, стала цеплять на ноги ножны.
— Уже не засну. Пойду, наверное, прогуляюсь или в библиотеку.
— Ты же не будешь делать глупостей? — девушка поднялась на локте и внимательно посмотрела.
— Не волнуйся, — я усмехнулась. — Спокойному сну Хармса сегодня ничего не грозит. Я его потом убью.
— Я не про это… Ладно, забудь.
Криво усмехнувшись, я выскользнула за дверь. И что только Марь себе напридумывала? Впрочем, неважно. Сейчас у меня есть о чем подумать и без странных фантазий соседки. Хотя, конечно, она за меня переживает. Только зря.
Приведя себя в порядок, я вышла из общежития и зашагала по центральной дороге к главному корпусу, но на полпути свернула в заросли. На поляну зачарователей с последствиями кровавого ритуала я идти не могла по той же причине, по которой следовало выкинуть платье, — кто-то что-то мог почуять. В конце концов, о подобных зачарованиях я не так уж много знаю. К тому же магическая аура поляны может от такого поменяться.
Так что я прошла через лесок и остановилась у того самого ручейка, который мне недавно показывал Сарентон. Не у беседки — там мне делать нечего, а ниже по течению, почти у самой стены, отделяющей академию от внешнего мира.
Найдя небольшую ровную площадку почти у самой воды, я выложила на носовом платке железки и, помянув всех своих прародителей до седьмого колена — в хорошем смысле, естественно, — начала процесс снятия чар. Понятия не имею, подействует ли это.
Стандартный ритуал снятия был сродни ритуалу зачарования. Нужна та же сила, тот же набор ингредиентов и желательно те же ритуальные предметы. И то это еще ничего не гарантирует.
Так что я отошла на шаг, порезала одним из клинков палец и всю свою волю вложила в одно-единственное повеление: “Снять!”
Некоторое время ничего не происходило, и я уже отчаялась. Вдруг кровавые чары снять вообще нельзя? Я об этом, по крайней мере, ничего не читала. Впрочем, я и читала-то только про один ритуал.
И в тот момент, когда я уже решила, что просто завяжу платок и закопаю его поглубже, детали засветились и чары, напоследок подмигнув кроваво-красным, пропали.