устремились к своему дому, черной ветви шипастого коралла.
Джас поморщилась. Неужели они питались мертвой креветкой? Она перевернула креветку. Ее обычно полупрозрачные ноги были полностью черными. Одна конечность сломалась и отлетела в сторону. Креветка, похоже, была мертва уже несколько дней, что еще раз доказывает отсутствие внимания со стороны Кима к его работе.
Джас вздохнула и сосредоточилась на своей задаче. Ухватившись за толстую ветвь A17, она высверлила образец керна. Проверила также, что захватила нужное количество полипов, для чего потребовалось всасывающей трубкой погоняться за несколькими особями. После чего собрала все в контейнер для извлечения. Как только крошечный контейнер был запечатан, Джас нажала кнопку, чтобы медленно сбросить внутри него давление. Декомпрессия заняла четыре долгие минуты.
Пребывая в ожидании, она прислонилась лбом к резервуару, чтобы понаблюдать за выходками розовых креветок. Трудно было злиться на этих незваных гостей. Словно ватага шумных братьев, они носились и кувыркались по всему резервуару. Один подобрался слишком близко к A17. Дюжина полипов немедленно оторвалась от черного стебля; выпустив завитки щупалец, они набросились на нарушителя, яростно стегая его.
Креветка корчилась на месте, брыкалась, вздрагивала панцирем. Затем медленно опустилась на дно, присоединившись к остальным внизу. За ней последовали несколько полипов, остальные вернулись на свои насесты внутри коралла. Подвергшаяся нападению креветка приземлилась на спину, и Джас заметила сквозь ее полупрозрачный панцирь яркое сияние, как будто та горела изнутри. Она повернулась, чтобы лучше рассмотреть, но живот креветки тут же потемнел.
Джас нахмурилась. Должно быть, ей показалось и это просто был блик света на стекле. Тем не менее, глядя на упрямый кусок черного коралла, она повторила мучивший ее весь день вопрос:
– Кто ты?
У кого-то был похожий вопрос.
– Что вы делаете с моими образцами? – резко спросил ее чей-то голос. Она вздрогнула и обернулась.
Сердито прищурившись, на нее смотрел Ким Ченсук. Всего на три дюйма выше ее, он держал себя так, словно был выше семи футов ростом.
Джас не дрогнула:
– Ваши образцы? Я думал, вы собрали их для ночного перекуса… Ясно, что ни один исследователь не станет так небрежно обращаться со своими объектами исследования.
Губы Кима побледнели и сжались в жесткую линию под тонкими черными усиками. Он был профессором Корейского института передовых технологий и явно не привык к тому, чтобы кто-то бросал ему вызов, особенно аспирант, да еще и женщина.
– Мисс Патель, – холодно произнес он, подчеркивая, что у нее нет докторской степени. – У меня есть срочное исследование, и я обнаружил, что ваша камера почти пуста. И, в отсутствие доктора Рид, я полагал, что здесь не будут вестись никакие настоящие научные исследования. Тем временем для резервуара можно было бы найти более полезное применение. Я уверен, какая бы ответственная работа ни была вам поручена доктором Рид, пока будут проводиться настоящие исследования, она может подождать.
Не сводя с него глаз, Джас лишь улыбнулась его высокомерию.
– Мы вот-вот идентифицируем совершенно новый подтип Cnidaria. А вы играете с видами креветок, которые изучались годами… В чем состоит ваше исследование? Чтобы открыть новый способ их обжаривания?
– Мисс Патель, я хочу, чтобы вы знали…
– И я вижу, вы все еще здесь, на станции «Титан-Нижний». Пока моя начальница находится на глубине шести миль, исследуя совершенно новую биосферу… Итак, чьи исследования действительно важнее?
К этому времени другие биологи в комнате уставились на них во все глаза. Джас не сомневалась: история об этом противостоянии мгновенно разлетится по всей станции.
Ким сжал руки в кулаки.
Улыбка Джас стала шире. Давай-давай, попробуй. Она выросла с тремя старшими братьями и знала, как драться.
Конфликт был прерван резким щелчком, донесшимся от резервуара позади нее. Она повернулась: декомпрессионная дверца у основания камеры открылась. Она могла вынуть свой образец.
Джас повернулась и осторожно вытащила маленькую бутылочку с открытым горлышком, в которой хранился ее осколок коралла. Хотя ей и хотелось сбить Кима с ног еще несколько раз, ее ждала настоящая работа. Она захлопнула декомпрессионную камеру и, прежде чем обернуться, взяла подходящую крышку.
Ким топтался рядом, ожидая, когда она уступит ему дорогу, пытаясь утвердить свое превосходство. Джас продолжала стоять у него на пути, глядя в бутылочку. Он громко фыркнул, но она даже не сдвинулась с места, демонстративно взболтав ее содержимое и перекатывая в морской воде черную ветку извлеченного коралла.
– Не могли бы вы отойти в сторону? – спросил ее Ким. Его явно напрягало быть даже таким вежливым.
В конце концов, почувствовав, что неплохо утвердила свои права, Джас уступила. Но прежде чем она успела убраться с дороги, пол вздрогнул. Резкий толчок отбросил ее на Кима. Тот машинально схватил ее за руку – и нечаянно выбил бутылочку с пробкой. Ее содержимое выплеснулось им на пальцы.
Земля содрогалась еще пять долгих секунд.
Когда все закончилось, Джас вырвалась из объятий Кима; ее лицо горело от смущения. Она потрясла мокрыми пальцами и, посмотрев на бутылку, лежавшую на полу, наклонилась, чтобы поднять ее, молясь, чтобы образец с сердцевиной все еще был внутри.
Прежде чем Джас успела коснуться ее, что-то ужалило ее за средний палец. Это было больнее, чем жало шершня. Она ахнула и упала на колено. Резкая боль переросла в настоящий огонь. Джас повернула руку и заметила зеленую точку размером с миллиметр, прилипшую к ее пальцу. Она поморщилась от отвращения и стряхнула полип.
Потирая руку о грудь, Ким отшатнулся. Его лицо исказилось гримасой боли. Корейца тоже явно ужалили.
– Что это было?
Джас подняла бутылку, в которой все еще лежал образец.
– Просто укол коралла, – небрежно отмахнулась она, хотя ее палец продолжал гореть.
Затем взяла пластиковую крышку и прикрутила ее на место. Боль постепенно утихала. Ким нахмурился и вышел из помещения; очевидно, его срочное исследование не было таким срочным, как он утверждал.
Джас подошла к санитарному столику, взяла бумажные полотенца и аэрозольный баллончик с антисептическим раствором и вытерла пролитую жидкость. Все это она выбросила в мусоропровод для биологических отходов, где содержимое будет сожжено. Закончив, ушла, растерянная и подавленная. Она не сомневалась: об этом происшествии также будут шептаться на всех ярусах станции. Чувствуя себя отчасти проигравшей, Джас вернулась в лабораторию и оставила образец на ночь.
«Ладно, начну заново с утра».
Она направилась наверх, в женское общежитие. Шагая, сжимала и разжимала ладонь, пытаясь избавиться от остаточного тепла в пальце. Джас нарушила протокол безопасности и теперь чувствовала себя глупо. Как только она забрала бутылочку из декомпрессионной камеры, ей следовало запечатать ее.
Поднимаясь по лестнице, Джас представила себе, как,