— Стало быть, Чёрный Доу тебя не убил? — спросила Чудесная.
— По крайней мере, не сразу.
— Он объяснил, что нас ждёт? — Йон кивнул на люд, со всех сторон наводнивший леса. На нём сейчас существенно меньше волос, чем с уходом Утробы, и от этого он выглядел как-то старее. Прежде Утроба не замечал у него морщин под глазами и седины в бровях. — Меня терзает предчувствие, что Доу решил выступать.
— Так и есть. — Утробу аж передёрнуло, когда он присел на корточки под кустом и посмотрел на юг. Кажется там, за линией деревьев, совсем другой мир. Под сенью листвы так темно и привычно. Тихо, будто погрузился в прохладную воду. Снаружи всё заливал режущий солнечный свет. Буро-жёлтый ячмень под голубым небом, вспухшие посреди равнины Герои в яркой кричащей зелени, старые камни на вершине по-прежнему несут свою бессмысленную стражу.
Утроба указал налево, в сторону Осрунга. На месте города, скорее угадывался, чем виднелся высокий частокол с парой блеклых башен над колосящимся полем.
— Первыми должны выйти отряды Долгорукого. Атаковать Осрунг. — Он понял, что говорит шёпотом, несмотря на то, что Союз на вершине холма в добрых нескольких сотнях шагов и вряд ли услышит, если даже он заорёт. — Старик понесёт с собой все штандарты, изобразит, будто это крупный натиск всеми силами. В надежде выманить с Героев хоть сколько-нибудь солдат.
— Считаешь, клюнут? — спросил Йон. — Как-то стрёмно.
Утроба пожал плечами.
— Все уловки стрёмны, для тех, кто о них знает.
— К тому же, спустятся они или нет — разница небольшая, — теперь Вирран подтягивался, повиснув на ветви, меч в перевязи за спиной. — Нам всё едино лезть на тот же самый холм.
— Всё-таки хорошо бы, если к тому времени, как мы заберёмся, союзные наверху бы уполовинились, — Дрофд спрыгнул со своего насеста.
— Тогда, будем надеятся, они клюнут, лады? — Утроба переместил руку правее, в сторону полей и пастбищ между Героями и Осрунгом. — Пусть только спустятся, а там уж Золотой выедет на лихом коне. Застигнет их без штанов в чистом поле, посечёт и загонит в реку.
— Топить мудачьё, — непривычно кровожадно прорычал Агрик.
— Тем временем, Доу нанесёт главный удар. По прямой, на Героев, вместе с Железноглавом, Стодорогом и всеми их войсками.
— И каким образом он собирается провернуть штурм? — спросила Чудесная, потирая свежий шрам.
Утроба удивлённо взглянул на неё.
— Ты чего, это ж Чёрный Доу. Он собирается очертя голову проломиться наверх, и из всего, что пока ещё не грязь, сделать грязь.
— А мы?
Утроба сглотнул.
— Айе. И мы.
— Впереди по центру?
— Снова на сучий холм? — забурчал Йон.
— Чё-то мне уже жаль, что в прошлый раз мы не стали за него драться с Союзом, — вымолвил Вирран, перелетая с ветки на ветку.
Утроба показал направо.
— Вон в тех лесах, под Соляной горой, Скейл. Сразу, после выхода Доу, он должен повести всадников вдоль Устредского тракта и захапать Старый мост. С ним и Кальдер.
Изумляет, насколько сильно Йон мог выразить неодобрение, лишь разок тряхнув головой.
— Твой, что ли, старый приятель Кальдер?
— Верно. — Утроба глядел ему прямо в глаза. — Мой старый приятель Кальдер.
— Значит точно, милая долинушка, неказистая, станешь наша ты! — пропел Вирран. — По новой.
— Во всяком случае, станет Чёрного Доу, — произнесла Чудесная.
Дрофд на пальцах считал имена.
— Долгорукий, Золотой, Железноглав, Стодорог, Скейл и сам Доу… это ж целая прорва народу.
Утроба кивнул.
— Должно быть, на Севере столько за один раз ещё не сражалось.
— Вот это будет битва — опыреть можно, — произнёс Йон. — Всем битвам битва.
— О ней сложат песни! — Вирран перекинул через ветку ноги и теперь висел вниз головой, по каким-то лишь ему ведомым соображениям.
— Мы этих южан вынесем и перемелем в кашу. — Произнёс Дрофд, правда, не слишком уверенно.
— Клянусь мёртвыми, надеюсь, — изрёк Утроба.
Йон подвинулся вперёд.
— Ты принёс нам золотишко, вождь?
Утроба скривился.
— Доу был не в том настроении, чтоб поднимать этот вопрос. — Кругом, в точности как он и предугадывал, послышались стоны. — Я потом всё заберу, не волнуйтесь. Оно положено по праву, и вы его получите. Поговорю с Полноги.
Чудесная цыкнула сквозь зубы.
— Уж всяко проще добиться здравомыслия от Виррана, чем монеты от Полноги.
— Я всё слышу! — отозвался Вирран.
— Вот о чём подумай, — сказал Утроба, тыльной стороной ладони похлопав Йона по груди. — Снова взойдёшь на тот холм — и тебе снова заплатят бабки. Получишь два жалования кряду. К тому ж, по-любому, когда б тут нашлось время их потратить? Нас ждёт битва.
С этим спорить было некому. В лесу уже пришли в движение снаряжённые и готовые к бою воины. С шорохом и стуком, шёпотом и хрустом, они опускались на колено, формируя шеренгу, вытянувшуюся в обе стороны промеж стволов. Ломаный солнечный свет проникал сквозь ветви, играя рябью на суровых лицах, сияя на шлемах и обнажённых клинках.
— А вообще, когда у нас в последний раз была полноценная битва? — пробормотала Чудесная.
— Была та стычка, у Оллензанда, — ответил Утроба.
Йон сплюнул.
— Вряд ли назову её полноценной.
— Тогда наверху, в Высокогорье, — сказал Скорри, заканчивая стрижку и стряхивая волосы с Агриковых плеч. — Пытаясь достать Девятипалого из проклятущего ущелья.
— Неужто семь лет назад? Или восемь? — Утроба поёжился от воспоминаний о том кошмаре. Десятки, сотни бойцов сгрудились в скальном проёме так тесно, что едва удавалось дышать, так тесно, что никому не удавалось замахнуться, а только бить друг друга коленями, друг друга колоть, друг друга кусать. Он не думал и не гадал, что переживёт ту ужасную участь. За каким чёртом человеку идти на такое по новой?
Он посмотрел на пологую чашу колосящихся между лесом и Героями полей. Выглядит мерзко длинным путём для пробежки старика с раздолбанным суставом, да не с одним. Песни выше крыши переполнены славными бросками на приступ, но в обороне есть одно неоспоримое преимущество — это враг идёт к тебе. Он переминался с ноги на ногу, пытаясь отыскать самое удобное положение для колена, лодыжки, да заодно и бедра, но лучшее, чего добился — разнообразил убийственную боль всеми возможными её разновидностями. Он сам себе усмехнулся, мол, чего ты хотел? В основном, такова вся жизнь.
Он огляделся проверить готовность дюжины. И тут его пробрало до печёнки — шагах в десяти, в зарослях папоротника, на колено припал сам Чёрный Доу. С секирой в одной руке и мечом в другой. За его спиной — Полноги, Трясучка и приближённые карлы. Он скинул свои меха и наряды, и казался обыкновенным воином, точно таким же, как и остальные в ряду. Не считая лютой ухмылки. Похоже, ждёт битвы с той же страстью, с какой Утроба мечтает её избежать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});