было его удивление и сменившая затем радость, когда среди ветеранов стоявших около Вечного Огня он увидел ту самую старушку. На ней был одет военный китель, на котором блестели больше десятка орденов. Для себя Алексей понял — выбор профессии сделан.
— Лёх, ты чего молчишь то, обиделся? — голос Михаила вывел Алексея из воспоминаний.
— Нет, не обиделся. Если нужно будет, то и выпью.
— Вот, это другой разговор. Мы уже почти пришли. Вон видишь, на краю улицы три дома стоят? — Это цыганские.
Милиционеры подошли к среднему из трёх домов. Как только они прошли за калитку из будки, стоявшей рядом с крыльцом, высунулась большая, лохматая собачья голова и недовольно забрехала.
— Не боись, она на цепи. Сейчас выйдут, нас встретят. — По тому как спокойно Мишка остался стоять около калитки Алексей понял, что он тут частый гость.
Алексей огляделся по сторонам. Все три строения стояли в глубине садовых участков и между домами не было забора. Для себя Алексей приметил, что нет никакого намёка на огород, большая часть участка стояла заросшая высокой травой. Только большая куча металла сваленного справа от входа говорила, что этой землёй ещё пользуются.
Входная дверь дома открылась и на крыльцо вышла молодая цыганка в разноцветной одежде. Она крикнула какое-то непонятное слово собаке, которая при виде хозяйки вылезла из будки и лаяла уже со всей своей силы, вероятно желая показать свою значимость. Услышав команду, собака завиляла хвостом и полезла обратно в будку, всем своим видом демонстрируя, что на этом её работа закончилась.
— Проходите, пожалуйста, в дом, — немного с акцентом сказала цыганка.
— Вера Ивановна дома? — поднимаясь на крыльцо, спросил Михаил.
— Да, она дома, проходите, — и цыганка вошла следом за милиционерами.
Чтобы попасть в жилую часть дома нужно было сначала пройти через кухню, где две цыганки в больших кастрюлях готовили еду. Зайдя в центральный зал дома Алексей поразился большому количеству цветастых ковров. Они были везде на стенах и полу и лишь только на потолке было ещё свободное место. Однако на потолке располагалась другая достопримечательность — огромная люстра со множеством светильников. Посреди комнаты стоял большой стол из тёмного лакированного дерева. Вокруг стола было около восьми стульев с высокими спинками, сделанных из того же дерева что и стол. На одном из стульев сидела уже немолодая цыганка. Одета она была в яркие одежды и на голове у неё был повязан розовый платок. Увидев вошедших, цыганка с улыбкой встала из-за стола и разведя руки украшенные неимоверным количеством золотых изделий направилась им навстречу.
— Какие люди! Эй, романэ, смотрите кто к нам пришёл!
Тут же открылись три из четырёх дверей, расположенных в стенах большой комнаты и от туда повыскакивали дети и подростки. Они встали в нерешительности около своих дверей, не зная, что нужно делать — радоваться незнакомцам или начинать причитать и голосить.
— Аври! — Быстро сказала женщина и все цыганята сразу забежали назад в комнаты и закрыли за собой двери. — Какими судьбами, дорогой, к нам пожаловал? — Цыганка смотрела только на Михаила, Алексея она вовсе не замечала.
— Вот, с новым сотрудником нашим хожу по территории. Показываю ему всё, с людьми знакомлю, — Михаил кивком головы показал на Алексея.
— Значит знакомиться будем! Проходите, садитесь за стол. Мы как раз обедать собирались.
Милиционеры прошли и сели на массивные стулья около стола. Цыганка, обернувшись к открытой двери на кухню, что-то громко крикнула и оттуда сразу же послышался шум от посуды. Через короткое время в комнату вошли молодые цыганки неся перед собой тарелки с разложенными на них закусками.
— Кем же будешь работать? Молодой, красивый, — впервые обратилась цыганка к Алексею.
— У нас в милиции одна работа, это преступников ловить, — опередил Алексея Михаил, — вот он и будет этим заниматься. Кстати зовут нашего нового сотрудника Алексей.
— Имя хорошее у тебя, — не переставая изучать Алексея сказала цыганка, — Божий человек значит.
— Ну, скажешь тоже. Он наш, советский милиционер, — улыбнувшись сказал Михаил.
— Милиционер то он может быть и ваш, а вот человек то Божий. Вижу сердце у него доброе и ещё не испачканное. Большое будущее у него впереди, даст Бог силы пройдёт свой путь и оставит своё сердце чистым. — На мгновение цыганка замолчала, продолжая рассматривать засмущавшегося Алексея. — Вот любовь он свою ищет, но он потеряет её и долго потом не найдёт, — сказала словно отрезала цыганка.
— Как так потеряю? — Не выдержал Алексей.
— Придёт время, сам всё узнаешь. — Цыганка теперь потеряла интерес к внешности Алексея и переведя взгляд на уже накрытый стол продолжила, — давайте обедать, а то остынет всё.
Перед каждым сидевшим находилась глубокая тарелка наполненная щами, от которых исходил ароматный пар. Посреди стола стояла хлебница с нарезанным большими ломтями чёрным хлебом, рядом была большая тарелка с крупными кусками варённого мяса, несколько тарелок с различными видами колбасы и металлическая посудина с холодцом. При виде всего этого изобилия Алексей непроизвольно сглотнул слюну. Возле каждого стоял стаканчик и вошедшая молодая цыганка поставила на стол запотевшую бутылку водки «Столичная».
— Вот, это правильно! За знакомство можно и по стаканчику пропустить, — сказал Мишка, взял бутылку и открыв её начал разливать по стаканчикам.
Хлопнула входная дверь в дом и в зал зашли два цыгана лет тридцати.
— Сколько лет, сколько зим? — Сказал один из вошедших увидев Михаила и с улыбкой пошёл к нему с протянутой рукой.
— Познакомься, Алексей, это два моих сына — Степан и Михэй.
Степан, который так обрадовался Михаилу, показался Алексею постарше. Однако возможно это впечатление было только из-за растительности, сильно покрывавшей лицо Степана. У Михэя были только большие чёрные усы. Мужчины поздоровались за руки и сели за стол. Тут же перед вновь пришедшими были поставлены тарелки со щами, а Михаил наполнил их стаканы водкой.
Первый тост выпили за знакомство. Немного закусив, Вера Ивановна начала рассказывать о своих детях, о том, как тяжело ей было вырастить их. Оказалось, было ещё три дочери. Когда цыганка прервала свой рассказ, то Степан наполнил всем стаканы и предложил выпить за родителей. Все выпили, последним влил в себя огненно-горькую жидкость Алексей. Михаил одобрительно подмигнул ему.
Потом были ещё и ещё тосты, Алексей честно выпивал налитое в стакан. Сначала ему стало жарко. Допитую бутылку сменила следующая, а затем и ещё одна. Теперь уже начала кружиться голова. Руки плохо слушались. В какой-то момент Алексей отказался от вилки и теперь брал из общей тарелки, как и все, еду руками. Кругом все что-то рассказывали и смеялись, молодой милиционер тоже смеялся