Вечером Дафф и Шон привезли из Претории договор. Это был внушительный четырехстраничный документ, полный подробностей и дополнительных условий. Канди отвела их в свою спальню, и они тревожно ждали, пока она прочтет его дважды.
Наконец она подняла голову и сказала:
– Кажется, все в порядке, но есть еще одно обстоятельство.
Сердце у Шона упало, и даже в улыбке Даффа появилось легкое напряжение. До сих пор все казалось очень легким. Канди заколебалась, и Шон с легким удивлением заметил, что она покраснела. Приятно было наблюдать, как персики ее щек превращаются в зрелые яблоки, и они оба с интересом наблюдали за этим. Напряжение заметно спало.
– Я хочу, чтобы шахту назвали моим именем.
Они едва не вскрикнули от облегчения.
– Превосходная мысль! Как насчет «Золотая шахта Раутенбах»?
Канди покачала головой.
– Я бы не хотела упоминать о нем. Давайте оставим его.
– Хорошо, назовем ее «Глубокая Канди». Несколько преждевременно, мы ведь еще на уровне поверхности, но пессимист никогда не выигрывает, – сказал Дафф.
– Да, это замечательно! – воскликнула Канди, снова краснея, теперь от удовольствия.
Она подписала договор, а Шон тем временем раскупорил бутылку шампанского, которую Дафф привез из Претории. Они сдвинули бокалы, и Дафф произнес тост:
– За Канди и за «Глубокую Канди», пусть первая с каждым днем становится все милей, а вторая – все глубже!
Глава 6
– Нам понадобится рабочая сила, для начала по меньшей мере десять туземцев.
– Это – твоя задача, – ответил Дафф Шону.
Это происходило на следующее утро, они завтракали перед своей палаткой. Шон кивнул, но не пытался ответить, пока не набил полный рот беконом и не проглотил его.
– Прямо сейчас попрошу Мбежане. Он приведет зулусов, даже если придется подгонять их копьем.
– Хорошо, а мы с тобой тем временем вернемся в Преторию и купим основное оборудование. Кирки, лопаты, динамит и тому подобное. – Дафф вытер рот и налил себе кофе. – Я покажу тебе, как вскрывать породу и складывать руду в отвал. Подберем место для дробильни, и я оставлю тебя тут командовать, а сам поеду на юг в Кейп и повидаюсь со своим другом-фермером. Если Бог и погода позволят, наша дробильня станет второй работающей на этом поле.
Они привезли из Претории покупки в небольшом запряженном быками фургоне. Мбежане тем временем хорошо справился со своим заданием – рядом с палаткой сидела дюжина зулусов, дожидаясь одобрения Шона, а Мбежане, как добродушный пес, караулил их. Шон прошел вдоль ряда, у каждого спрашивая имя и шутя на зулусском. Он подошел к последнему в ряду.
– Как тебя зовут?
– Хлуби, нкози.
Шон показал на круглый животик, торчащий над набедренной повязкой туземца.
– Если ты пришел работать на меня, мы заставим тебя скоро родить твоего младенца.
Все радостно рассмеялись, и Шон с симпатией улыбнулся им – простые гордые люди, высокие и мускулистые, абсолютно беззащитные перед уместной шуткой. В его сознании вдруг возникли холмы Зулуленда, поле битвы и мухи, ползающие в пустом животе… Он быстро отогнал эту картину и крикнул, перекрывая их смех:
– Будет так: шесть пенсов в день и еды до отвала. Беретесь у меня работать?
Они хором выразили согласие и забрались в фургон. Шон и Дафф отвезли их к «Глубокой Канди», а они смеялись и болтали, как дети, отправляющиеся на пикник.
Даффу потребовалась еще неделя, чтобы научить Шона обращаться с динамитом, объяснить, как провести первые шурфы и наметить место для дробильни и самой шахты. Они перенесли палатку к шахте и работали по двенадцать часов в сутки. А по ночам отправлялись в гостиницу Канди, ужинали, и назад Шон возвращался один. Он так уставал к вечеру, что не завидовал Даффу, который пользовался удобствами спальни Канди; напротив, он восхищался его выносливостью. Каждое утро он искал признаков усталости в партнере, и хотя лицо того оставалось, как всегда, худым и плоским, глаза были по-прежнему ясными, а кривая усмешка все такой же жизнерадостной.
– Поразительно, как это у тебя получается, – сказал ему Шон в тот день, когда они закончили размечать шахту.
Дафф подмигнул ему.
– Годы практики, приятель, но, между нами, поездка в Кейп будет желанным отдыхом!
– Когда уезжаешь? – спросил Шон.
– Откровенно говоря, я думаю, что каждый день здесь увеличивает риск того, что кто-нибудь нас опередит. Отныне шахтные механизмы будут здесь в большом спросе. Теперь все в твоих руках… Что скажешь?
– Я думал примерно так же, – согласился Шон.
Они прошли к палатке и сели на складные стулья, с которых могли видеть всю долину. Неделю назад вокруг гостиницы Канди стояли два десятка фургонов, но сейчас их было не меньше двух сотен, и со своего места Шон и Дафф видели еще несколько таких лагерей, причем некоторые были гораздо больше. Палатки начинали сменяться деревянными и металлическими строениями, и весь вельд покрыли пересекающиеся дороги, по которым повсюду без очевидной цели двигались всадники и фургоны.
Непрерывное движение, облака пыли, поднятые людьми и животными, изредка глубокий низкий грохот динамита на шахтах – все это обостряло повисшую над золотоносными полями атмосферу возбуждения, захватывающего дух ожидания.
– Выеду завтра на рассвете, – решил Дафф. – Десять дней до станции в Коулсберге, еще четыре дня в поезде – и буду на месте. Если повезет, вернусь через два месяца. – Он поерзал на стуле и прямо посмотрел на Шона. – После того как мы заплатили Канди ее двести фунтов и после потраченного в Претории у меня осталось сто пятьдесят фунтов. Когда доберусь до Паарла, мне придется заплатить ему три или четыре сотни за дробильню, а потом нанять двадцать-тридцать фургонов, чтобы привезти ее сюда. Скажем, в целом восемьсот фунтов, с учетом возможных дополнительных расходов.
Шон посмотрел на него. Он знает этого человека несколько коротких недель. Восемьсот фунтов – средний заработок за три года. Африка – большая земля, человек легко может здесь исчезнуть. Шон снял пояс и положил на стол; расстегнул денежную сумку.
– Помоги пересчитать, – сказал он Даффу.
– Спасибо, – ответил Дафф, и говорил он не о деньгах. С подобным доверием, о котором так легко попросить и в котором столь же легко отказать, исчезли последние преграды в их дружбе.
Глава 7
После отъезда Даффа Шон безжалостно загонял себя и своих людей. Они сняли покрывающую породу с жилы и обнажили эту жилу по всей длине участков Канди, потом начали добывать руду и складывать ее близ места расположения будущей дробильни. С каждым рабочим днем шахта становилась глубже. По-прежнему не было ни следа Главаря, но Шону некогда было беспокоиться из-за этого. По вечерам он забирался в постель и спал, пока следующее утро вновь не призывало его на работу. По воскресеньям он отправлялся в палатку Франсуа, и они беседовали о горном деле и о медицине. У Франсуа был огромный ящик с патентованными лекарствами и книга под названием «Домашний врач». Здоровье было его хобби, и он лечил себя одновременно от трех серьезных болезней. Хотя он изредка проявлял неверность, его подлинной любовью был сахарный диабет.