– Ты сам виноват! – живо возразила она. – Твоя идея! И ты первым начал!
– А ты не особо сопротивлялась! И с большим даже удовольствием отвечала на мои поцелуи.
– Ты застал меня врасплох.
– Вот как? А по-моему, ты мгновенно оценила всю прелесть такой неожиданной атаки!
Она бросила на него виноватый взгляд и тяжело вздохнула.
– Ты прав! Я ужасное, аморальное создание, потому что действительно целовалась с большим удовольствием.
– Почему ты не разорвешь помолвку, Джулия?
– Все очень сложно, Алекс! Майкл был рядом в самые тяжелые моменты моей жизни. Он держал меня за руку, когда я сидела подле умирающей матери. Он меня утешал, выполнял все мои просьбы, он был мне опорой.
– Спасибо за откровенность. Хотя я надеялся услышать другой ответ.
– Мама его очень любила. Она была так счастлива, когда мы объявили о помолвке. Говорила, что о другой партии для меня она и не мечтает. Кажется, впервые она испытала за меня гордость. Мама никогда не поощряла мое увлечение музыкой. Напротив! Она считала мою работу диджея на радио совершенно никчемным занятием. Она хотела, чтобы я поскорее вышла замуж, завела ребятишек и зажила нормальной семейной жизнью.
– Иными словами, ты дала согласие на брак с этим парнем, только чтобы потрафить матери? – воскликнул он в изумлении. – Да любишь ли ты его вообще, Джулия?
– Конечно, люблю! Разве я тебе не говорила?
– Представь себе, нет! Ты сказала, что многим обязана своему жениху и что брак с ним сделал бы твою мать счастливой.
– Тогда я говорю сейчас: «Да, я люблю его!» Майкл замечательный человек. Если честно, то он слишком хорош для меня.
– Все образуется, Джулия! Поверь мне! – заметил Алекс саркастически после некоторой паузы. – У тебя случилась небольшая интрижка с плохим парнем, потом ты выходишь замуж за хорошего парня, и все прекрасно! Но что будет, если ты вдруг подустанешь от хорошего парня? Заведешь новую интрижку?
– Никогда! – воскликнула она разгневанно и тоже вскочила с кровати. – За кого ты меня принимаешь? Я что, по-твоему, гулящая женщина?
– Понятия не имею, что ты за женщина! Кажется, ты и сама без понятия на сей счет! У тебя же полнейшая каша в голове. Разберись с собой, Джулия!
– А все ты виноват! Из-за тебя у меня эта каша в голове! Вот не сфотографировал бы меня тогда, двадцать пять лет назад, и все было бы по-другому! – взорвалась она с яростью. Хорошо, когда есть на кого спустить пар.
– Если бы ты знала, как я сам себя корю! – воскликнул он и стал нервно прохаживаться по комнате.
Злость моментально куда-то улетучилась.
– Из-за чего мы ругаемся, Алекс? – вздохнула она. – Оба мы смертельно устали и взвинчены до предела. Давай отложим все разговоры до утра и хоть немного поспим.
– Не буду я спать! Я слишком устал, чтобы заснуть! – живо возразил он. – И ты тоже приложила к этому руку. В таком состоянии я точно не засну до утра!
– Тогда включи радио! – посоветовала она, хотя ее состояние было ничуть не лучше.
– Зачем?
– Найдешь хорошую музыку. Она поможет расслабиться. Мне всегда помогает. Знаешь, – начала она, понимая, что совершает еще одну непростительную ошибку. Но, наверное, сегодня у нее ночь ошибок, – я не хочу оставаться в номере одна. Останься со мной. Только никаких поцелуев и прочих ласк, ладно?
Алекс колебался.
– Кровать огромная! – Она снова села на кровать и положила по центру несколько подушек. – Вон твоя половина, а вот моя.
– Ты мне доверяешь? – удивился он.
– Да, – ответила она без тени сомнения.
– Хорошо! Тогда я остаюсь.
– Вот и чудесно! – Джулия включила радио и, прокрутив несколько станций, остановилась на классическом репертуаре. Полилась плавная мелодия Моцарта в исполнении виолончели и скрипки. – Ну, разве это не прекрасно? – негромко выдохнула она, откидываясь на подушку и чувствуя, как улучшается ее настроение.
Алекс улегся на своей половине и некоторое время слушал молча, подперев голову рукой.
– Да, мило!
– Мило? Что за дурацкое слово! «Мило»! Да это же верх совершенства! Ты только вслушайся! Какая дивная гармония двух солирующих инструментов! Какая чистая мелодия! Она заполняет собой все вокруг, и кажется, что музыка звучит уже в тебе.
– Согласен! Неплохо! – улыбнулся он. – Но лично я предпочитаю саксофон или на худой конец тромбон. Что-то такое, что громогласно заявляет о своем появлении.
– Давай поищу другую станцию.
– Нет, оставь все, как есть. Музыка нравится тебе, это – главное.
Джулия бездумно уставилась в потолок, отдаваясь плавному течению мелодии и почти физически ощущая, как спадает напряжение с плеч, головы, шеи, со всего тела. Она старалась гнать от себя прочь мысли о минувшем дне. Слишком много всего случилось, чтобы заниматься осмыслением и анализом произошедшего прямо сейчас.
– Джулия!
– Да! – повернула она голову в сторону Алекса.
– Красота!
– Вот это более подходящее слово для определения музыки Моцарта. А то – «мило»!
– Я говорю не о музыке, – сказал он, и глаза его вспыхнули нехорошим огнем. – Я говорю о тебе!
О боже, снова испугалась она. Выдержит ли барьер из подушек напор его страсти? Она сделала глубокий вдох и закрыла глаза. Придвинется или нет, лихорадочно соображала она и сама не знала, чего хочет. Алекс слегка пошевелился на своей половине, а потом повернулся на другой бок. Наверное, разозлился, подумала она с сожалением. Может, следует что-то сказать?
– Расслабься, Джулия! – насмешливо воскликнул он в темноте. – Нам не обязательно переделывать все дела сегодня. Для этого всегда есть завтра.
Они приземлились в Сан-Франциско в двенадцатом часу дня. Шестичасовой перелет утомил обоих. Алекс, хоть и привык к постоянным перелетам и недосыпам, тоже был вынужден признать, что чувствует себя разбитым. Всего лишь пару часов беспокойного сна минувшей ночью давали о себе знать. Лежать в одной постели с красивой девушкой, зная, что между ними лишь стена из подушек, было большим испытанием на прочность. Они оба повели себя опрометчиво, размышлял он в пути. Ему не стоило поддаваться порыву и целовать ее. С другой стороны, чем больше он узнавал Джулию, тем сильнее она ему нравилась и тем чаще он ловил себя на мысли, что она воистину неотразимая девушка.
И потом, как-никак, а их поездка все же увенчалась успехом. Джулия нашла бабушку и многое узнала о прошлом матери. Осталось лишь сбросить завесу тайны со всего остального.
Они уже направлялись на автостоянку, когда раздался звонок. Номер, который высветился на экране мобильника, был Алексу неизвестен.