Читать интересную книгу Путешествие на Луну - Жорж Ле Фор

янки.

Вдруг крик ярости вырвался из груди молодого инженера.

— Что такое? — спросили все в один голос.

— Ядро негодяя, своим притяжением, сбило нас с пути!

— Что же будет? — беспокойно спросила Елена.

— А будет, вероятно, то, что мы не упадем на Луну, а станем вечно вращаться вокруг неё в пространстве. — хладнокровно отвечал Сломка.

ГЛАВА XXVII

Каким образом достопочтенный американский гражданин попал на удочку Теодора Шарпа. — Венский астроном и его друзья, — Отлет двух немцев на Луну. — Страшное известие. — Ядро остановилось. — Одни в небесной пустыне. — Ужасная перспектива. — Что замышлял Теодор Шарп.

Теперь нам пора пополнить краткий рассказ Джонатана Фаренгейта об отъезде Шарпа. Как и все граждане Нового Света, Фаренгейт был в высокой степени наделён практическим смыслом, делающим осторожных янки неуязвимыми со стороны самых искусных мошенников. Тем удивительнее было то, что американец не обратил никакого внимания на веское заявление Михаила Васильевича, сделанное старым ученым в Ниццкой обсерватории. А между тем ему следовало бы повнимательнее следить за человеком, которому предоставили в распоряжение несколько миллионов долларов.

"Горбатого только могила исправит", — гласит народная мудрость. Можно смело ставить сто против одного, что тот, кто украл в понедельник, украдет и во вторник. Достопочтенному сэру не мешало бы помнить это, но дело в том, что у Фаренгейта голова шла кругом при одной мысли о необыкновенном путешествии.

Подумайте только: лететь на Луну! Какая необыкновенная вещь! Как возвысит она, как прославит во всем свете его, Фаренгейта, бывшего до сих пор простым скотоводом, нажившимся от продажи сала!.. Это был первый пункт, ослепивший тщеславного американца и усыпивший его обычную осторожность.

Во-вторых, как человек практичный, Фаренгейт видел в путешествии на Луну и обильную жатву долларов. Убежденный доводами Шарпа, он рассчитывал, что алмазные россыпи Луны сторицей возвратят затраченный на предприятие капитал.

Наконец, было еще третье обстоятельство, побуждавшее американца ухватиться за предложение австрийского астронома. Уже несколько лет Фаренгейт состоял членом Нью-Йоркского "Клуба оригиналов", одно название которого достаточно объясняет его цели и характер. В члены этого клуба принимались лица, сделавшие какую-либо эксцентричность, выходящую из ряда вот обыкновенной жизни. Для этих господ было высшей честью, если на них прохожие указывали пальцами, говоря: "Это оригинал!" В Европе последнее слово заменили бы словом "сумасшедший".

Но самой заветной мечтою, к которой стремилось честолюбие членов "Клуба оригиналов", было — попасть в председатели клуба, вице-председатели, секретари или члены комитета. Само собою разумеется, что эти почетные должности давались лицам, выкинувшим наиболее сумасбродные эксцентричности.

Фаренгейт давно уже сгорал от желания какой-нибудь необыкновенной выходкой обратить на себя всеобщее внимание, чтобы добиться председательства. К несчастью, не одного его обуяло подобное честолюбие, и каждый год достопочтенный сэр встречал конкурента, который перебивал у него почётное кресло.

Фаренгейт начинал уже отчаиваться, как вдруг ему подвернулся Шарп со своим головокружительным проектом.

Теперь президентство, без сомнения, за ним, Джонатаном Фаренгейтом! Кто может соперничать с человеком, проделавшим 96.000 миль в пространстве?!

Ослеплённый блистательной перспективой, достойный американец до последнего момента заблуждался насчет истинных намерений Теодора Шарпа. Его подозрений не возбуждали ни загадочные улыбки, ни двусмысленные фразы последнего, ни таинственные беседы, которые коллега Михаила Васильевича вел со своими двумя помощниками, Германом Шнейдером и Францем Фишером.

О чем говорили три немца? Узнать это было очень трудно, так как Шарп имел предосторожность разбить свою палатку в месте, отдаленном и открытом, так что ни один нескромный не мог, подкравшись, подслушивать его слов. Но если бы Фаренгейт имел возможность узнать, о чем шептались Шарп и его друзья, то ему во многом пришлось бы изменить свое мнение о немецком профессоре. Он узнал бы, что Шарп думает единственно о своей славе и выгоде, — выгоде, так как астроном так же любил деньги, как и науку, а путешествие на Луну, позволяя покрыть славою его имя, не мешало набить и карманы. Что касается интересов Фаренгейта, то о них Шарп и не помышлял…

Наконец наступил день отлета экспедиции. Шарп собрал около себя всех рабочих, трудившихся над устройством чудовищной пушки, и голосом, которому он старался придать растроганное выражение, произнес следующие слова:

— Дорогие мои друзья! — да позволено будет мне назвать так всех вас: инженеров, мастеров, простых рабочих, словом, всех, кто с таким рвением помогал мне привести в исполнение мой смелый проект, — дорогие друзья мои! Наши общие труды увенчались успехом, и теперь наступил решительный момент сделать последний шаг. Позвольте же мне, прежде чем расстаться с вами, поблагодарить вас…

Тут Фаренгейт перебил речь оратора.

— Со своей стороны и я благодарю вас, — сказал он взволнованным голосом, — благодарю от имени "Общества лунных копей" и от имени своей великой родины, звёздное знамя которой покроется новой славой, если моя попытка увенчается успехом…

Сказав это, американец быстро обернулся, чтобы расслышать шёпот, раздавшийся за его спиною, — то Шарп и его друзья тихо беседовали между собой. Однако Фаренгейту удалось схватить лишь последние слова, которыми обменялись немцы.

— Поняли? — спросил своих помощников Шарп.

— Поняли, хорошо, — отвечали те.

Затем астроном снова выступил вперёд и жестом руки попросил у собравшихся внимания.

— Ровно в восемь часов тридцать пять минут, — сказал он, — заряды еленита будут взорваны, и ядро, в котором поместятся: уважаемый сэр Джонатан, я и герр Шнайдер, — понесётся в пространство… Чтобы избегнуть опасности, которой угрожает взрыв, я советовал бы вам, господа, немедленно уехать с острова.

Громкое: ура! встретило это заявление. Потом все рабочие по очереди пожали Шарпу руку и стали готовиться к отъезду. Несмотря на предостережение профессора, последний грозил затянуться, так как пароход стоял довольно далеко от берега, а между тем для перевозки людей были всего две небольших лодки.

— Но каким же способом воспламенится еленит, — спросил Фаренгейт, оставшись один с тремя немцами.

— Не беспокойтесь, мой друг Фишер сделает все в нужный момент, — успокоил американца Шарп. Затем, посмотрев на свой хронометр, ученый обратился к Фишеру с вопросом:

— Который у вас час?

— Семь с четвертью, секунда в секунду, — отвечал тот, бросив взгляд на часы.

— Ваши часы вперед на тридцать семь секунд, любезный друг, — сказал Шарп серьезным тоном. — Переведите их… Минуту отъезда не следует ускорять ни на одну секунду.

Едва заметная улыбка зазмеилась при этом на тонких губах астронома.

— Итак, — продолжал он, — нам остается быть на земле час двадцать минут. Если хотите, любезный Шнейдер, то мы можем за это время еще раз осмотреть внутренность нашего вагона…

Ничего не подозревая, Фаренгейт помог своим спутникам