— О, ты удивишься, узнав, сколько на свете таких идиотов и кретинов. У большинства преступников не слишком острый ум. У них крошечные мозги. Как у белки, которая думает только об орехах, о том, как бы раздобыть побольше орехов. Нечестный ростовщик, скажем, вовсе не должен быть финансовым гением. Он просто умеет собирать огромные кучи орехов. Спроси у Леони. Вот она — великий финансовый ум.
— А как же…
— Аддерли тоже не очень умен, — продолжала Софи.
— Как и я, — буркнул Гарри. — Но я вполне способен соблазнить женщину, если поставлю себе такую цель, а он…
— Ты куда умнее, — снова перебила Софи. — Поверить не могу, что этот болван способен пригласить женщину пообедать с ним за несколько дней до собственной свадьбы. Да еще пригласил именно в тот отель, где его непременно узнают! Мне совершенно ясно, как он ухитрился наделать столько долгов. Он из тех людей, которые полагают, что все обернется им на пользу. Следующий бросок костей, следующая партия в карты… Короче говоря, он болван. Поэтому не имеет ни малейшего шанса меня соблазнить. Это я соблазняю его, помнишь?
— Нет! Я на такое не соглашался!
Софи улыбнулась, шагнула к нему и положила руки ему на плечи.
— Гарри, послушай… — прошептала она, — обдавая его синим сиянием.
— Нет, это безумие!
— Пойми, я не Клара. Я могу себя защитить.
— Не всегда.
— Всегда! И особенно в данном случае. Аддерли грозит куда бо#льшая опасность от меня, чем мне от него. Я пообедаю с ним, как он просит, именно в «Брансуике». Задержу минимум на два часа. Это даст тебе достаточно времени, чтобы обыскать его дом. Он не слишком велик.
Да, не слишком… Аддерли пришлось продать бо#льшую часть своих владений. А что не продано, то заложено. Фамильное же поместье он сдавал, а сам снимал небольшой дом у Лестер-сквер.
— Но это частная собственность, — напомнил граф. — Дом со слугами. Интересно, чем он им платит? Знаешь, у меня репутация не блестящая, но одного я никогда не делал — не вламывался в чужой дом.
— Ну… это ведь почти ничем не отличается от побега из школы после комендантского часа. Уверена, ты не раз сбегал!
— Откуда тебе знать? — проворчал Гарри.
Она стояла слишком близко. Ее аромат щекотал ноздри. И все сильнее возбуждал…
— Кроме того, я точно знаю, что ты не получал наград за хорошее поведение, — с улыбкой добавила Софи.
— Я другое хотел сказать. Откуда ты знаешь, что это одно и то же? Откуда тебе знать такие вещи?
Софи убрала ладони с его плеч и отступила на шаг.
— Но это же очевидно! — воскликнула она. — Из школы сбегают через окно, верно? Или взламывают дверь. Взломщики либо действуют отмычками, либо ищут незапертые окна. Или же разбивают запертые. Не знаю, какой метод лучше, но Фенуик должен знать.
— В таком случае пусть Фенуик этим и займется. Он мал и не так заметен. Сможет влезть куда угодно и вылезти откуда угодно. Так что вряд ли его поймают. А если все-таки поймают, то мы сумеем его выручить.
— Фенуик не умеет читать, — напомнила Софи. Склонив голову к плечу, она ненадолго задумалась, потом с улыбкой сказала: — А я полагала, ты придешь в восторг от перспективы вломиться в дом Аддерли и обнаружить его гадкие тайны.
— Я бы пришел в восторг, если бы он сейчас находился у себя дома, а ты — в любом другом месте.
— Гарри, попытайся понять: со мной ничего страшного не случится. Просто не может случиться. И поверь, Аддерли потеряет ко мне всякий интерес.
— А может, и нет, — проворчал Лонгмор. Он-то не потерял к ней интереса. Напротив, еще больше заинтересовался. И поэтому не знал ни минуты покоя. Он не помнил, когда в последний раз столько думал о женщине. Увы, пока что ему не удавалось снова уложить Софи в постель.
— Пойми, если я отдамся ему, он не будет так стремиться угодить мне. Больше не будет искать возможности встретиться со мной. Не будет подстерегать меня. То есть потеряет ко мне интерес. Конечно, его следует немного охладить, но не настолько, чтобы обескуражить. Ах, зачем я все это тебе объясняю? Ты ведь мужчина и знаешь, как мыслят мужчины.
— Вообще-то, мы в таких случаях не слишком много мыслим…
— Ты знаешь, о чем я.
— Я знаю, что такие ситуации иногда выходят из-под контроля. — Он вспомнил пьяных мальчишек. И мгновенно представил Софи во власти Аддерли.
— Хотелось бы знать, как ситуация выйдет из-под контроля, когда женщина находит мужчину отталкивающим? Или ты считаешь, что все женщины — рабы желания и если мужчина целует их и ласкает, то они мгновенно теряют голову?
— Он не посмеет целовать и ласкать тебя!
— А я не собираюсь терять голову.
— Помню, что со мной ты была… немного не в себе.
— Так это же ты! Это совершенно другое дело! Я вижу разницу. И обижена тем, что ты ее не видишь. Неужели все женщины для тебя одинаковы? Но нет, не отвечай. Похоже, я не хочу этого знать. Предпочитаю сохранить девичьи иллюзии.
— Девичьи иллюзии?! А у тебя они есть? Потому что мне кажется… — Гарри осекся. До него дошло, что все женщины действительно одинаковы, кроме нее. — Ладно, неважно, — проворчал он. — Даже не знаю, что думать…
— А ты не думай, — посоветовала Софи. — Делай то, что необходимо. Надо войти в дом и отыскать Порочащие Доказательства. Я его отвлеку.
Лонгмар понимал, что не сумеет остановить Софи. Разве что привяжет ее к стулу и запрет в комнате… Но она и в этом случае найдет способ освободиться.
— Ладно, хорошо, — кивнул он.
Софи снова подошла поближе и положила руку ему на грудь.
— Спасибо. Я знаю, ты тревожишься за меня. Хотя послал бы меня ко всем чертям, если бы не твоя сестра.
Это было не совсем так, но Гарри не стал спорить. Вместо этого он взял лицо девушки в ладони и поцеловал ее. Потом сжал в объятиях, заглянул в ярко-синие лживые глаза и прошептал:
— Буду счастлив, если ты не позволишь ему целовать и ласкать тебя.
— Доверься мне, — шепнула в ответ Софи.
Он хотел ее. Думал о ней слишком много. И волновался так, что его даже подташнивало. Но верить ей? Никогда!
Он не доверял ей — знал, что она обязательно сделает то, что пожелает. Но у него не было выхода. Пришлось согласиться. Впрочем, во всем этом было и кое-что приятное. До чего же весело вломиться в дом Аддерли и найти что-то такое, что сотрет наглую ухмылку с его физиономии. Навсегда!
А если это не сработает, его всегда можно пристрелить!
Тем же вечером
Пробраться в дом Аддерли оказалось довольно легко. Фенуик пошел на разведку и, вернувшись, объявил, что слуги, собравшиеся в полуподвале, курили, пили и играли в карты.
Мальчишка был способен проникнуть в любой дом. Он взобрался наверх по водосточной трубе, оттуда залез в незапертое окно, после чего спустился на первый этаж и открыл дверь Лонгмору. Всякий, кто проходил мимо дома, посчитал бы, что слуга впустил одного из друзей хозяина.
Гораздо труднее было пройти по незнакомому плохо освещенному дому, не наткнувшись на стул. И графу это сначала не удавалось — он то и дело натыкался на стулья, после чего замирал. Но постепенно освоился и зашагал уже увереннее, стараясь не думать о том, что будет, если его поймают. «Главное — найти что-то важное», — говорил он себе. Но найти — это оказалось куда сложнее. Они с Фенуиком обыскивали комнату за комнатой, но находили только кипы газет и спортивных журналов. Имелись и экземпляры «Спектакл», приглашения, а также груды неразобранной корреспонденции. И еще множество счетов. Но никаких особых секретов — ничего из того, о чем говорила Софи.
Лонгмор тщательно обыскал письменный стол в кабинете в поисках тайников и двойного дна. Тоже ничего.
Брезгливо морщась, граф направился в спальню Аддерли. Пошарил в письменном столе, тумбочке, гардеробе, под подушками и матрацем. И не нашел ничего, кроме мусора и прочих свидетельств нерадивости слуг.
Во время поисков граф ни разу не взглянул на часы. И в какой-то момент вдруг услышал бой часов где-то в глубине дома. В тот же момент зазвонил церковный колокол. Десять ударов.