Аддерли, немного поколебавшись, бросился за ней.
— На вашем месте, мадам, я был бы поосторожнее. Многие могут неправильно понять… ваше дружелюбие, — предупредил даму граф. — Учитывая данные обстоятельства… Это могут принять за флирт.
Мадам небрежно отмахнулась.
— О, английские обычаи… они такие странные. Здесь все… э… вертеться вокруг незамужних девушек. Они флиртовать и танцевать, и все мужчины за ними гоняться. Во Франция эти барышни смирно сидеть со старшими. Нужно быть тихие и скромные, как монахини. Зато замужние дамы флиртовать и заводить романы, только так, чтобы никто не знать.
— Но вы не во Франции, мадам.
— Вы не одобрить меня, милорд? Мои манеры не дружеские?
— О, наоборот, я нахожу ваши манеры чересчур уж дружескими. — Лонгмор усмехнулся.
— Но что это значить? В какой отношений я чересчур дружеская? Потому что беседовать с вашим другом?
— С женихом сестры, — поправил Лонгмор.
— И что же? — Дама беззаботно рассмеялась. — Боитесь, я отнять его у нее? Но если я это сделать… наверное, так лучше для нее. Будь я помолвлена, не захотеть бы человека, который так легко идет к другой женщина. И всего за несколько дней до свадьба!.. Возможно, я делать ей большой одолжение!
В этот момент до них донесся голос Клары, негромкий, но настолько злобный, что Аддерли замер на месте. Лицо же залил густо-багровый румянец, так что сейчас он выглядел не столь уж поэтично.
— Вот видите? — спросила мадам. — Они уже ссорятся.
— Похоже, вы правы, — отозвался граф.
Тут Клара отошла от Аддерли и направилась к выходу. Аддерли бросился за ней, и вскоре они исчезли за дверью.
— Ревновать на людях — не есть мудро, — заметила мадам. — Она его рассердить еще до свадьбы. Глупо. Лучший способ отпугнуть мужчину.
— Может, он готов на все, так что его никакими средствами не прогонишь, — возразил Лонгмор.
Мадам снова рассмеялась. Рассмеялась весело и звонко — типично по-галльски, сопровождая свой смех типично галльским пожатием плеч.
— C’est la vie. Кто-то теряет, кто-то находит, верно?
Если бы Лонгмор не знал… если бы не напоминал себе, что именно таков их план, — посчитал бы Софи прожженной авантюристкой, менявшей мужчин как перчатки. Поверил бы, что у нее миллион любовников!
«У нее никого нет, кроме меня», — сказал себе Гарри. Он прекрасно это знал. И знал, что был у нее первым. А может, именно в этом его беда? Неужели он сотворил чудовище?! Неужели открыл шлюзы? Неужели…
Господи, что с ним сделалось?! Он стал ревновать!
Появившийся рядом служитель вывел графа из транса.
— Прошу прощения, милорд, но лорд Аддерли велел передать свои сожаления и извиниться перед леди и вами. Я должен сообщить, что ее милость, ваша сестра, плохо себя почувствовала и выразила желание вернуться домой.
Лонгмор осмотрелся. «Ссора» с мадам, хотя и происходившая на пониженных тонах, успела привлечь внимание.
— Представление не окончено, — тихо прошептал граф.
Мадам же покачала головой и громко изрекла:
— Они друг другу не подходят! Я сразу это видеть!
— Неужели? И кому он, по-вашему, подходит лучше?
Мадам презрительно фыркнула и заявила:
— Очень странно, лорд Лан-мор, но я тоже обнаружила, что не совсем здорова. Должно быть, всему виной воздух этого места. Он меня угнетать. Или, возможно, дело в обществе. Пожалуй, я предпочту вернуться в отель.
«Фоксиз Морнинг Спектакл».
13 июня, суббота.
«Ежегодная летняя выставка Британского музея привлекла немало выдающихся посетителей. Однако те, кто был на выставке вчера, могли не только осмотреть шедевры, но и стать свидетелями драмы, развертывавшейся в зале. Некая недавно помолвленная пара, упоминавшаяся и ранее на наших страницах, также появилась на выставке. С ними был брат леди и дама-француженка, которую его милость так часто сопровождал после ее прибытия в Лондон. С сожалением сообщаем, что между парами возникли разногласия. Хотя мы не скажем, что на сцене появилось чудовище с зелеными глазами, некоторые посетители несомненно заметили ледяную атмосферу, возникшую между обеими дамами перед их преждевременным и раздельным уходом. Холод, должно быть, возник в результате того, что один из джентльменов уделял большее внимание спутнице будущего шурина, чем леди, на которой он должен жениться через несколько дней.
Наши читатели останутся недовольны, если мы не добавим следующее: когда жених удалился, отнюдь не невеста провожала его тоскующим взглядом».
«Мэзон Нуар».
Воскресенье. День.
— Нет! — выпалил Лонгмор. Смяв записку, он швырнул ее в камин.
— Я не спрашивала у вас разрешения, милорд, — отрезала Софи.
Они стояли в комнате второго этажа, где сестры обычно работали, каждая согласно своему таланту. Здесь ее светлость герцогиня Кливдон создавала свои необыкновенные модели. Здесь мисс Леони сидела за бухгалтерскими книгами. И здесь же мисс София писала заметки для «Спектакл» и разрабатывала планы по спасению «Мэзон Нуар» и восстановлению репутации магазина в глазах высшего света.
Граф застал ее за работой. Пальцы Софи были в чернилах, а на щеке красовалось чернильное пятно. Золотистые же локоны вырвались из плена шпилек и свисали над левой бровью.
— У вас на лице чернильное пятно, — сообщил Лонгмор.
— Не меняй тему, — сказала Софи. — Это приглашение именно то, что сейчас необходимо. Идеальная возможность!
— Для тебя — это идеальная возможность попасть в беду, — проворчал граф.
Брошенная в камин записка была от лорда Аддерли, который желал получить совет мадам по личному делу. Не окажет ли она ему честь пообедать с ним в отеле «Брансуик»?
— Не беспокойся за меня. И теперь ты можешь вломиться в его дом, — добавила Софи.
Лонгмор уставился на нее в изумлении.
— Боюсь, чернильные пары подействовали на твой разум. Я впервые слышу о необходимости вломиться в дом. К чему все это?!
— Нужно найти порочащие доказательства, — веско проговорила Софи.
— Разве доказательств недостаточно? Всех тех отчетов, которые вы получаете от Фенуика и его многочисленных приятелей… А сплетни, которые собирает Кливдон в клубах и у своих тетушек?.. А секретные финансовые доклады, которые каким-то образом получает мисс Леони? Чего же тебе еще?
— Нужны письма от врачей, которые присматривают за его женой, запертой против ее воли в сумасшедшем доме, — объявила Софи.
— Что?!!!
— Да-да, будет крайне полезно обнаружить, что он женат. Предпочтительно, конечно, чтобы жена была здоровой и жила в Ирландии, но сгодится и безумная.
— Хм… согласен. Но все это крайне… малоправдоподобно. Подобные вещи случаются только в готических романах. Сумасшедшая жена на чердаке… А также истинный наследник титула, которого Аддерли двадцать лет держит в тюрьме… Очень сожалею, но такого просто быть не может.
— Но нам нужно добыть что-то веское, — настаивала Софи. — В обществе не обратят внимания на то, что джентльмен по уши в долгах, играет и бегает за юбками. Таких фактов недостаточно, чтобы противопоставить их кошмарному преступлению леди Клары — ведь она позволила Аддерли поцеловать ее и привести в беспорядок ее одежду!
— А как насчет последнего сообщения в «Спектакл» — о кредиторах и о любопытном совпадении?! — оживился граф. — У меня просто кровь в жилах закипела! Ведь это поставит его в неловкое положение, разве нет? — Он не знал этих интересных подробностей, пока они не появились в скандальном листке.
— Да, это неплохо, но я бы хотела что-нибудь еще более веское, — ответила Софи. — Письма от ростовщиков или кредиторов. Или же угрозы… Например: «Вам лучше жениться побыстрее, милорд, если не хотите кончить жизнь калекой». В общем… что-то в этом роде.
Граф вздохнул и надолго задумался. Софи то и дело увлекала его в бушующий поток драмы, так что трудно было сообразить, как на такое реагировать.
— Софи, какой идиот будет излагать подобное на бумаге? — пробормотал, наконец, граф. — И какой кретин будет это хранить?