— Детка, если ты не остановишься, я кончу прежде, чем мы доберемся до места назначения, — предупреждаю я ее, хватая за руку и перемещая ее к своему колену. — Плохая девочка.
Она издает смешок и обращает свое внимание на пейзаж за окном.
— Мы едим на ужин, — отвечаю я на ее вопрос.
— В Piccola Sicilia?
Я киваю, сворачивая на одну из главных улиц Лонг-Айленда.
Я закрыл свой ресторан на вечер, чтобы поужинать при свечах со своей женой.
Когда я останавливаю Ламборгини возле Piccola Sicilia, я выключаю двигатель и отстегиваю ремень безопасности. — Подожди, пока я открою тебе дверь.
— Хорошо.
Я смотрю в зеркало заднего вида и жду, пока Большой Рикки и Тайни осмотрят местность, прежде чем вылезти из машины. Обходя машину спереди, я оглядываюсь по сторонам, чтобы убедиться, что здесь безопасно.
Я открываю дверь и, взяв Витторию за руку, помогаю ей выбраться из машины и прижимаю к себе. Когда мы входим в ресторан, ее улыбка становится шире, когда она смотрит на пустые столики. — Здесь только мы?
— Да. Я хотел, чтобы ты была полностью сосредоточена на мне, — бормочу я.
Подходя к освещенному свечами столу, я выдвигаю для нее стул. Я попросил Эдди все приготовить на сегодняшний вечер.
Наши стулья стоят рядом, и из окон открывается вид на озеро Ронконкома вдалеке.
Я сажусь рядом с Витторией и улыбаюсь своей жене.
Она бросает взгляд на столик, за которым сидят Тайни и Большой Рикки, прежде чем уделить мне все свое внимание. — Это мило.
— Особенный вечер для моей особенной девочки, — бормочу я прямо перед тем, как официант приносит бутылку вина.
— Добрый вечер, мистер Риццо... миссис Риццо. Могу ли я налить вам вина? — спрашивает он.
Я киваю и наблюдаю, как он наполняет наши бокалы наполовину.
Когда он оставляет нас одних, я беру Витторию за руку и просто смотрю на нее, потягивая вино.
Ее улыбка становится все шире, пока она не начинает хихикать: — Если ты продолжишь так на меня пялиться, я самопроизвольно воспламенюсь.
Я смеюсь и провожу большим пальцем по тыльной стороне ее ладони. — Так тебе и надо за то, что ты чуть не заставила меня сгореть в машине.
Она одаривает меня застенчивой улыбкой, от чего я люблю ее только сильнее.
Наклонив голову, я расслабляюсь в кресле. — Мы еще не говорили об этом, но я хотел узнать, что ты планируешь делать со своим наследством, когда оно будет выплачено.
Ее брови сходятся вместе. — Ты знаешь о нем?
Уголок моего рта приподнимается. — Я знаю все, детка.
Она игриво закатывает глаза. — Я не знаю. Изначально я собиралась использовать деньги, чтобы сбежать от Джорджио. — Она пожимает плечами. — Скорее всего просто оставлю их на своем банковском счете.
— Если хочешь, я могу помочь тебе с вложением денег.
Она кивает с некоторым облегчением. — Я была бы признательна.
Мой большой палец продолжает касаться ее нежной кожи. — Что ты хочешь сделать с домом своего отца?
Она на мгновение задумывается, затем отвечает: — Я не хочу его продавать.
— Ты и не обязана. — Мой взгляд скользит по ее лицу. — Ты можешь сдать его в аренду или просто оставить пустым.
Она подставляет свою руку под мою и переплетает свои пальцы с моими. — Я подумаю об этом.
Официант приносит нам закуски, и мы наслаждаемся жаренными гребешками, впервые за неделю я чувствую себя спокойно.
Виттория промокает уголки рта салфеткой, затем спрашивает: — Сколько детей ты хотел бы иметь?
Я улыбаюсь ей и отвечаю: — Столько, сколько ты захочешь. Я к твоим услугам двадцать четыре часа в сутки и семь дней в неделю.
Она смеется, и я упиваюсь этим волшебным звуком.
Мы наслаждаемся остатками ужина, и после того, как со стола убирают посуду, я достаю из нагрудного кармана пиджака крошечную бархатную коробочку и встаю со стула.
Виттория вопросительно смотрит на меня, пока я не опускаюсь перед ней на одно колено.
— Я знаю, что все делаю наоборот, но... — Я открываю коробочку, чтобы показать ей кольцо с бриллиантом, — В тот момент, когда я увидел тебя, то бесповоротно влюбился впервые в своей жизни. Ты околдовала меня, и я просто должен был обладать тобой. Я захотел просыпаться и видеть твое прекрасное лицо всю свою оставшуюся жизнь. Я захотел завладеть каждой частичкой твоей невинности. Я захотел тебя больше всего на свете.
Я делаю глубокий вдох, беру ее за левую руку и, проводя большим пальцем по ее обручальному кольцу, продолжаю: — Ты - свет моей жизни, Виттория. Mia raggio di sole9. Без тебя есть только тьма.
Свободной рукой она вытирает слезу со щеки и дарит мне дрожащую улыбку.
— Я знаю, что мог бы поступить по-другому, когда заставил тебя выйти за меня замуж, но риск потерять тебя мешал мне ясно мыслить. Я не жалею об этом и сделал бы это снова.
Она издает смешок и качает головой, глядя на меня.
Достав кольцо с бриллиантом из коробочки, я держу его перед ее левой рукой. — Я клянусь любить и чтить тебя до конца своих дней, Виттория.
Она соскальзывает со стула и опускается передо мной на колени, по ее щекам катятся слезы. Глядя мне прямо в глаза, она говорит: — Я клянусь любить и чтить тебя до конца своих дней, Анджело.
С улыбкой, растекающейся по моим губам, я беру ее лицо своими руками и прижимаюсь губами к ее губам.
Тайни и Большой Рикки взрываются аплодисментами, прежде чем Тайни издает свист.
***
Тори
Оглядывая собор, я вздыхаю.
Все скамьи вокруг нас пусты. Не потому, что Анджело запретил кому-либо сидеть рядом с нами, просто все прихожане слишком напуганы, чтобы подойти к нам поближе.
Пока отец Паризи читает проповедь о том, как противостоять жизненным бурям, Тайни засыпает в четвертый раз.
Я подталкиваю его локтем в плечо, он садится прямее и пытается прогнать сон.
Я снова сосредотачиваюсь на проповеди, но чувствую, как другие прихожане украдкой поглядывают на нас. Если месяц назад меня это беспокоило, то сейчас мне все равно. Анджело - мой муж, и я горжусь тем, что он рядом со мной.
Я слышу, как Большой Рикки что-то бормочет Анджело, после чего они тихо хихикают.
Хмуро глядя на них, я бормочу: — Тссс... Ведите себя прилично!
Они оба закрывают рты и делают невинные лица. Я качаю головой, изо всех сил стараясь сдержать улыбку.
Анджело наклоняется ближе, пока я не чувствую его дыхание на своем ухе: — Меня заводит, когда ты ведешь себя так властно. Может, я могу отвести тебя в исповедальню и исповедаться в своих грехах?
Я кладу руку ему на бедро и сжимаю губы, борясь с улыбкой. — Тише.
Тайни продолжает клевать носом, и в конце концов я оставляю его в покое.
Отец Паризи говорит: — Да благословит вас всемогущий Бог, Отец, и Сын, и Святой Дух.
Я осеняю себя крестным знамением и бормочу: — Аминь.
Анджело и Большой Рикки быстро повторяют мои действия.
— Месса окончена. Идите в мире Христовом.
— Благодарение Богу, — отвечаю я на слова отца Паризи.
— Наконец-то, — вздыхает Тайни рядом со мной. — Я не знаю, что за воздух выходит из их кондиционеров, но он вырубает меня каждое воскресенье. — Он встает вместе с остальными, затем говорит: — Пора выпить кофе с кексами.
— Клянусь, это единственная причина, по которой ты сюда приходишь со мной, — поддразниваю я его, пока Анджело берет меня за руку.
Все прихожане ждут, пока мы встанем со скамьи и пойдем, держась на безопасном расстоянии от нас.
— Возьми булочку, Тайни. Мы не останемся на кофе. Я не думаю, что нервы прихожан выдержат еще час в присутствии Анджело.
— Мы должны остаться и поиметь их, — хихикает Большой Рикки.
Бросив на него хмурый взгляд, я шепчу: — Без ругани!
Выглядя огорченным, он извиняется: — Прости, Тори.
— Давайте отправимся домой, — говорит Анджело, прежде чем прикрыть рот, чтобы скрыть зевок.