Да-да, чистейшей воды крючкотворство. Истинная же причина заключается в другом — кому-то очень хочется вытащить ее из надежного убежища. С какой целью — она могла только догадываться, хотя наверняка за этим кроется что-то малоприятное.
Розалина взяла с подноса кусочек сахара, положила в рот и принялась медленно потягивать сквозь него чай. Тамара тем временем указала на экран.
— Доктор, а страшно оказаться в плену у этих чудищ? Скажите, чего вы боялись больше всего?
Господин Л. Коровий: Давайте посмотрим, что творится на нашей родной Украине. Инфляция подскочила втрое. И причина этому скачку — не что иное, как сомнения насчет того, как скажутся на нашей экономической ситуации хваленые внеземные технологии. И кто, скажите, этот человек, готовый предоставить в наше распоряжение инопланетные чудеса? Не кто иной, как любимая всеми нами доктор наук Розалина Арцыбашева. Но этого не произошло, а все потому, что Америка присвоила себе право распоряжаться тем, что поистине принадлежит всему человечеству!
Такое дальше терпеть нельзя. Долг Генеральной Ассамблеи ООН состоит в том, чтобы начать немедленное расследование вопиющего нарушения международного права с тем, чтобы плодами космических исследований могли пользоваться все без исключения страны, тем более те, что приложили немало усилий во имя осуществления этой цели, как, например, Украина.
Из протокола заседаний
Генеральной Ассамблеи ООН
Юрий хмыкнул в ответ на такую наглость, но Розалина покачала головой — мол, ничего. Она была благодарна всем, кто составил ей компанию во время добровольного заключения здесь, на даче, тем более к юной и наивной Тамаре, к которой она привязалась всей душой. Розалина языком передвинула сахар за щеку и кивнула.
— Как не испугаться, моя милая. С чем это можно сравнить? Тесно, все на взводе, переживают, трясутся. Тюрьма она везде тюрьма, разве что от вас пахнет приятнее, чем от тех инопланетян. — Розалина с теплой улыбкой посмотрела на своих сторожей. — Наверное, здесь все-таки лучше, потому что, коль Богдан задерживается, я, пожалуй, пойду покручу педали.
Тамара кивнула и отправилась налаживать тренажер.
— Кстати, а где Богдан? — с тревогой в голосе спросила Мария.
И все-таки где он? Налегая изо всех сил на рычаги тренажера, Розалина смотрела в окно на заснеженный сад и мучилась тем же вопросом. Странно, какое-то время назад она пыталась оттянуть этот неприятный момент, а вот теперь, наоборот, мечтала, чтобы все поскорее кончилось. Склон холма покрывал толстый слой снега, но здесь, за толстым двойным стеклом с прослойкой из инертных газов, было тепло и уютно. Впрочем, Розалине было прекрасно известно, какой лютый мороз там снаружи и что значит уйти отсюда в такую стужу. Одна мысль о морозе пробирала ее до костей.
Нет, ей не хотелось покидать дачу, ну никак не хотелось. Но Богдан стоял на своем. Уезжаем, и все тут, заявил он ей.
Что ж, может, он и прав. Начать хотя бы с того, что некрасиво держать людей там, где все пропитано цезием. Даже здесь, на даче, уровень радиации превышает норму. Ненамного, конечно, но все-таки. От такого не умирают. И даже не болеют. Розалина сама прожила здесь несколько лет, пока не ввязалась в авантюру с экспедицией на орбитальную станцию. Да, но тогда, кроме нее самой и старой домработницы, здесь никого не было. Обеим уже давно перевалило за ту черту, когда годом больше, годом меньше, не представляет особой разницы. Что им радиация? Если она и представляет опасность, то лишь для не родившихся младенцев. Это они появляются на свет с поражением сердца или мозга, это у них как на дрожжах растут опухоли, да что там говорить… Да, ей не рожать. А каково молодежи, которая ее здесь охраняет?
Богдан сказал, что люди всё прекрасно понимают и следят за тем, чтобы не перебрать дозу. Кстати, об этом позаботился именно он. Ведь Богдан по образованию врач. Это благодаря его стараниям Розалине удалось вырваться из киевской больницы, где она не чувствовала себя в безопасности. Да и Богдан говорил то же самое. И вообще без него как без рук. Это он убеждал тех, кому не терпелось «взять у нее интервью», что Розалина Арцыбашева слаба и ее не стоит беспокоить. Нет, такому человеку нельзя не доверять. Когда-то его дед, товарищ деда Розалины по ГУЛАГу, сделал все для того, чтобы его друг остался жить. И вот теперь Богдан отыскал таких, как и он сам, потомков бывших политзаключенных, чтобы те охраняли ее и обслуживали: Тамара, которая приходилась ему племянницей, Юрий и Мария, как и он — внуки бывших зеков. В конце концов, самую важную роль сыграли родственные связи, что типично для патриархальной Украины. Этого не могла не признать закоренелый космополит Розалина Арцыбашева.
Увы, не для всех. Есть на Украине и такие, кто желал бы видеть на ее месте Великую Империю, вторую Киевскую Русь. Для этих националистов первое место занимает идея государственности, которой подчинялись бы и семья, и отдельно взятый человек.
Розалина не понимала этих людей. Она не имела ничего против национальной гордости. Она сама гордится своей принадлежностью к украинской нации. Застарелые обиды на москалей — что ж, и это можно понять. Ведь еще со времен Московской Руси, а затем при советском режиме русские не переставали выражать свое презрение к украинцам — к их языку, традициям, к самому украинскому народу. Разве не они построили на украинской земле эту чудовищную Чернобыльскую электростанцию — тяжкое наследство, от которого украинцы страдают и по сей день? Но страшнее всего — стремление русских превратить Украину в заштатную провинцию. Безумие, полнейшее безумие.
Что, однако, не исключает его реальности. За свою долгую жизнь Розалина Арцыбашева успела уяснить одну горькую истину — чаще всего людьми двигает именно безумие.
Розалина как раз выходила из душа, когда до нее донеслись чьи-то взволнованные голоса. Шлепая по полу мокрыми ногами, она быстро накинула халат и принялась торопливо завязывать пояс, но уже в следующее мгновение поняла, что происходит. Тамара облачилась в теплую куртку и, взяв в руки ружье, приготовилась занять позицию у въезда в дом. Юрий уже повернул рубильник, приводивший в действие спрятанные под слоем асфальта мины, и держал палец на красной кнопке.
Когда в апреле 1986 года операторы Чернобыльской АЭС умудрились взорвать эту атомную «бочку с порохом», радиоактивная пыль с высоким содержанием цезия-137 и других не менее опасных изотопов распространилась по площади свыше тысячи квадратных километров, как в самой Украине, так и соседней Белоруссии. На большей части этой территории люди отказались покинуть насиженные места — даже несмотря на то что среди населения резко возросла смертность, а также участились случаи онкологических заболеваний у детей. Чаще всего людям просто некуда было перебраться. Но сильнее всего пострадала так называемая зона отчуждения. Жителей оттуда эвакуировали, но они были вынуждены бросить на подворьях весь свой скарб и домашних животных. Дикие животные тоже не покинули этих мест и продолжали жить на зараженной территории. Вскоре они все чаще и чаще начали давать потомство с врожденными уродствами, а поскольку на них было некому охотиться, численность их значительно возросла.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});