века их насчитывалось от четырех до пяти тысяч в год486. Деньги были для этих людей главным средством освобождения. Они же давали возможность продолжать участие в экономической жизни и бороться против негативных последствий пребывания в тюрьме, прежде всего против исключения из социальной и экономической жизни.
Между тем возможности добывать и откладывать деньги в тюрьме значительно сужаются. Конечно, недавние работы западных историков подчеркивают открытость тюрем до 1789 года, несхожую с полной изолированностью от внешнего мира, характерной для более позднего периода487. В самом деле, при Старом порядке доступ в тюрьмы был в дневное время открыт для городского населения, и горожане в немалом числе являлись туда для общения с заключенными, которых запирали в камеры только на ночь. Кроме того, внутри некоторых тюрем осуществлялась – правда, в большинстве случаев не самими заключенными – коммерческая деятельность, например работали небольшие питейные заведения, где заключенные могли выпить и закусить488. Тем не менее тюремное заключение существенно ограничивало сферу действия арестантов и прежде всего их экономическую деятельность, поскольку заниматься каким-либо трудом в тюрьме было очень нелегко. Ни в юридических, ни в административных документах мы практически не находим следов такой деятельности, а те случайные упоминания, которые все-таки встречаются, заставляют думать, что формы труда в заключении были сугубо маргинальными и сводились к мелкой ручной работе, не требовавшей богатого набора инструментов, – такой, как кройка и шитье489.
Следовательно, если люди, находившиеся в парижских тюрьмах во второй половине XVIII века, желали раздобыть денег на уплату своего долга, им приходилось искать другие пути и мобилизовывать экономические ресурсы, иначе говоря, использовать экономические активы, не находившиеся непосредственно в их руках. Отсюда необходимость активизировать в масштабах всего города связи родственные, профессиональные или дружеские и с их помощью получать доступ к этим финансовым источникам.
Итак, необходимо понять, с какой целью привлекались финансы и каким образом заключенные получали к ним доступ, а для этого – оценить степень влияния тюремного пространства на экономическую мобилизацию, ибо происходит она на границе между тюрьмой и окружающим ее городским пространством.
В поисках ответа на эти вопросы мы обратились прежде всего к нотариальным документам – редким архивным источникам, которые дают представление о финансовом положении заключенных при Старом порядке490. Кроме того, были изучены административные документы из фонда Генерального прокурора, отвечавшего за парижские тюрьмы491, и реестры заключенных, позволившие очертить общие контуры этого типа тюремного заключения492. Мы исследовали положение в четырех тюрьмах: Большом Шатле, Консьержери, Фор-л’Эвек и Ла-Форс. Эти королевские тюрьмы, располагавшиеся в центре столицы, составляли основу парижской тюремной системы. Их центральное местоположение и близость как от главных административных зданий, так и от густонаселенных кварталов превращали их в неотъемлемую часть повседневной жизни парижан.
Сначала мы опишем основные формы мобилизации экономических и социальных ресурсов в этих тюрьмах, а затем перейдем к тому, как влияло на мобилизацию этих ресурсов тюремное пространство. Наконец, в конце статье мы попытаемся понять, как переплеталась мобилизация экономического капитала с мобилизацией капитала социального493, на примере такого явления, как поручительство.
ЭКОНОМИЧЕСКАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ И ЭКОНОМИЧЕСКИЕ РЕСУРСЫ В ПАРИЖСКИХ ТЮРЬМАХ
Сначала следует обрисовать контуры экономической деятельности людей, заключенных в тюрьму за неуплату долгов, какой она предстает в нотариальных актах, а затем выявить то, что касается непосредственно экономической мобилизации. Нотариусы, разумеется, играли важную роль не только в тюремном мире, поскольку нотариальные акты представляли собой одну из основ экономической жизни при Старом порядке, в особенности в том, что касалось договоров займа между частными лицами494. Когда вчитываешься в нотариальные акты, подписанные отбывающими наказание неисправными должниками, прежде всего отмечаешь многообразие нотариальных операций, охватывающих почти все формы экономической активности: арестанты покупают, продают, уступают, берут взаймы, а порой даже дают в долг… В этом смысле они ничем не отличаются от всех прочих парижан XVIII века. Напротив, экономические цели подобных актов весьма специфичны, поскольку все три наиболее распространенные формы экономической активности заключенных несут на себе отчетливую печать тюрьмы. В самом деле, неисправные должники стремятся в первую очередь заплатить долги, а также расторгнуть контракты на оказание услуг, в которых они не нуждаются, пока находятся в тюрьме (квартирная плата, найм495, жалованье лакеев или слуг…); ведь все это лишь увеличивает их долги. Итак, расторжение старых контрактов – это самая насущная необходимость для заключенного, ведь каждый следующий день в тюрьме увеличивает сумму его долгов, и если он не примет меры, его может постигнуть судьба того заключенного, который в 1772 году признал, что он «из‐за длительного пребывания в тюрьме потерял какую бы то ни было возможность расплатиться с долгами»496. Судя по нотариальным актам, первые экономические действия арестантов, отбывающих наказание за неуплату долгов, направлены именно на упорядочивание своего экономического положения, то есть на приведение своих финансов в соответствие со статусом заключенного. Эти первые действия еще нельзя назвать мобилизацией ресурсов в полном смысле слова, они направлены скорее на предотвращение роста долгов в будущем или, по крайней мере, их максимальное ограничение.
Некоторые заключенные, негоцианты или торговцы, не только упорядочивают свое финансовое положение, но и продолжают вести дела. Впрочем, подобные случаи встречаются редко, и если такие заключенные прибегают к услугам нотариусов, значит, дело у них очень прибыльное и они не могут его не продолжать. Таков, например, торговец галантерейным товаром по фамилии Жильбер, который содержался в Консьержери и в феврале – марте 1761 года подписал пять различных актов: он брал в долг, выплачивал долг и даже предоставлял отсрочку одной из своих должниц497. Гораздо чаще заключенные, желающие продолжать экономическую деятельность, делают это руками своих родственников, которым выписывают доверенность. Доверенности эти позволяют родственникам не только участвовать от лица заключенного в судебных разбирательствах, но и вести его дела. Таков случай парижского буржуа по фамилии Гуверн, который в апреле 1787 года подписал доверенность на имя своей жены. В доверенности перечислено все, чем жена имеет право заниматься вместо мужа, дабы социально-экономическая жизнь супружеской пары не прервалась, а нам это позволяет судить о деятельности мужа. Основной источник доходов Гуверна – многочисленные ренты, вечные и пожизненные, а также сдача внаем недвижимости. Так вот, он предоставляет жене право распоряжаться всеми его делами, в частности инвестировать деньги по собственному выбору, а также преследовать по суду неисправных плательщиков. В доверенности подчеркивается, что муж ждет от жены проявления инициативы («пустить суммы, от указанных выплат и продаж полученные, на такие дела, какие сей даме наиболее выгодными