попытки обратить в деньги имущество наименее мобильное, которое трудно продать быстро или которое он мечтал сохранить для себя (мебель и одежда). Истощаются и возможности мобилизовать доступные связи; заключенному отказывают в кредите собратья по профессии и ему остается надеяться только на семью. Таким образом, и круг активов, и круг связей, доступных для мобилизации, сужаются параллельно. С течением времени шансы должника выплатить долг уменьшаются. Тут в игру вступают кредиторы. По прошествии некоторого времени неисправные должники все-таки выходят на свободу с разрешения кредиторов, которым надоедает кормить его в тюрьме, и они предоставляют ему отсрочку. Кредиторы понимают, что человеку, находящемуся в тюрьме, найти средства для уплаты долга гораздо сложнее.
ПРОСТРАНСТВА И МЕСТА МОБИЛИЗАЦИИ РЕСУРСОВ
Тому, кто хочет понять, как происходит мобилизация экономических и социальных ресурсов, следует принять в расчет специфику пребывания в тюрьме и оценить интенсивность его влияния на действующих лиц и их действия. В камеры узников запирают только на ночь; днем они имеют право свободно передвигаться внутри тюрьмы, но не могут покинуть ее пределы. Между тем тюремное пространство ограничивает возможности экономической мобилизации.
Все дело в том, что составить нотариальный акт можно только в одном определенном месте внутри тюрьмы. При подписании такого акта обязаны присутствовать одновременно и нотариус, и заключенный. Поскольку заключенные выйти из тюрьмы не могут, нотариус или его помощник должен явиться в тюрьму, а уж потом дать бумагу на подпись второй стороне в своем кабинете. Это усложняет экономические операции, замедляет вступление нотариальных актов в силу и, скорее всего, увеличивает цену услуги. Вдобавок даже внутри самой тюрьмы заключенные не могут общаться с нотариусом где попало – например, в своей камере, где им было бы гораздо комфортнее обсуждать свои финансовые дела. Чтобы акт считался законным, он должен быть подписан в одном-единственном месте – между двумя низкими тюремными воротами, одни из которых выходят на улицу, а другие – во внутренний двор тюрьмы. Пространство, располагающееся между ними, – это вход в тюрьму, и там всегда находятся один или несколько стражей, следящих за теми, кто входит в тюрьму и кто из нее выходит. Юридически это пространство считалось в то время «местом свободы». Формула эта повторяется во всех нотариальных актах; она известна юрисконсультам504. Поскольку всякое соглашение, для того чтобы войти в законную силу, должно быть подписано свободно, без принуждения, следовало отыскать юридический способ выделить внутри тюремного пространства, где человек по определению лишается всякой свободы, такое место, где он мог бы считаться свободным505. Некоторые нотариусы, чтобы развеять всякие сомнения в законности составленного акта, специально подчеркивают это обстоятельство: «Дано между двумя воротами сей тюрьмы как в месте свободы ради действенности и законности сего документа»506. Сравнительный оборот («как в месте свободы») указывает на то, что перед нами своеобразная юридическая фикция507, пытающаяся совместить требование свободы с реальностью заточения. Созданию фикции благоприятствует то обстоятельство, что указанное пространство располагается неподалеку от входа в тюрьму, а значит, и от выхода из нее. Когда заключенный направляется подписывать нотариальный акт, он проделывает путь обратный тому, какой привел его в тюрьму. Так вот, необходимость подписывать документы именно в этом месте существенно осложняет ситуацию, поскольку там на тесном пятачке чаще всего толпится очень много народу и соблюдать конфиденциальность практически невозможно.
Насколько можно судить, перечень пространств, в которых заключенные могут заключать соглашения, очень ограничен. Помимо пространства между двумя воротами к ним, по-видимому, относится и канцелярия, поскольку в некоторых актах имеется уточнение, гласящее, что заключенный поставил свою подпись между воротами, другие же подписывающие стороны находились в канцелярии508. Там обстановка более спокойная, и стороны могут вести переговоры, о чем свидетельствуют тюремные реестры. Кроме того, канцелярский служитель служит связующим звеном между тюрьмой и внешним миром, в том числе финансовым посредником, когда относит вклады по доверенности к ближайшему нотариусу509. Наконец, последние места мобилизации ресурсов – те, где заключенные создают себе пространство для маневра510. Арестанты могут говорить о делах со своими близкими в камерах, тюремном дворе или даже питейных заведениях внутри тюрьмы511. К несчастью, сохранилось слишком мало свидетельств о формах и типах использования этих пространств, в которых заключенные имели право принимать посетителей.
Тюрьмы, созданные для того, чтобы лишать людей свободы и держать их под замком, не предназначены для решения экономических вопросов. Итак, человеку, попавшему в тюрьму, труднее мобилизовать ресурсы; заключенный волен принимать посетителей, но он в большой степени утрачивает возможность проявлять инициативу, в том числе экономическую. Чтобы сообщаться с нотариусом, чтобы написать родственникам и попросить у них денег, чтобы обратиться к кредитору – для всего этого чаще всего приходится прибегать к услугам комиссионера, завсегдатая тюрьмы (он либо живет и работает поблизости, либо постоянно занимается исполнением чужих поручений), а он требует плату за каждую комиссию, будь то доставление писем, покупка пищи или каких-то вещей. Из всего сказанного следует, что заключенному легче мобилизовать ближайшие социальные связи, чем дальние экономические. Именно это частично объясняет обращение к практике поручительства.
КОГДА СОЦИАЛЬНЫЙ КАПИТАЛ СТАНОВИТСЯ КАПИТАЛОМ ЭКОНОМИЧЕСКИМ: ПРАКТИКА ПОРУЧИТЕЛЬСТВА
Под конец мы хотели бы рассмотреть вопрос о поручительстве, который позволяет объединить все темы, затронутые выше (долг, деньги, связи). Практика поручительства позволяет также наглядно показать превращение социальных связей в финансовый ресурс, поскольку поручительство третьего лица дает должнику возможность выйти на свободу без уплаты всего долга целиком; кредитор при этом получает право требовать уплату недостающей суммы с лица, ставшего поручителем. Должник прибегает к этому средству, если ему не удается мобилизовать достаточно денег, чтобы заплатить долг, но удается конвертировать свой социальный капитал512 (то есть совокупность своих связей и знакомств) в капитал экономический. Кроме того, наличие поручителя свидетельствует о недоверчивости кредитора, сомневающегося в том, что он в конце концов получит всю сумму долга. Именно с таким кредитором имел дело Этьенн Карон, литейщик, задолжавший слишком большому числу кредиторов и неспособный удовлетворить их всех с помощью своих экономических активов. Заключенный в Большой Шатле 7 августа 1770 года за неуплату долга в 1400 ливров двум кредиторам по трем искам, он, мобилизовав доступные ресурсы, выходит на свободу в тот же самый день, то есть с исключительной быстротой513. С одним из своих кредиторов он расплачивается, делегировав ему ту сумму, которую должна ему самому религиозная конгрегация Святой Женевьевы за проданные ей предметы культа из золота и серебра (подсвечник, крест, дарохранительница). В этом случае для своего освобождения он просто превращает собственных должников в