А Лихо Одноглазое судит гнусно и подло, приговаривая простых магов и ведьм к заключению в ужасном Чаростроге. Брр! Стоило Весте подумать об этом месте, как ее начала бить крупная дрожь.
Тем временем они поднялись по белоснежной, устланной светлым ковром лестнице, и свернули в широкий пустой коридор. Стражницы не торопили пленниц, не подталкивали, но стоило Еве ненароком сделать шаг в сторону, как их снова окружили тесным кольцом. Веста задумалась было, что остаться за рекой Смородиной невестой будущего Черного Воина было бы не так уж плохо, в отличие от происходящего сейчас, но тут перед девушками распахнулись двери в просторную светлую комнату с непривычно большими окнами.
Они обе растерянно шагнули вперед, а потом двери с негромким стуком захлопнулись за их спинами. Стражницы остались по ту сторону, и хорошо. В их присутствии Ева чувствовала себя на редкость неуютно.
У стены красовался камин, в нем трещали, сгорая в рыжем шаловливом огне, поленья, а в высоком кресле перед ним сидела белокурая женщина в домашнем темном платье и мягких туфлях. На вид ей едва ли было больше тридцати пяти. Когда она поднялась и плавно повернулась к девушкам, Ева не без восхищения уловила в каждом ее движении неприкрытую силу и мощь.
Архимагиня Ильмара в конце осени отсеивала светлых магов из Темного Клуба. По чародейским законам она и архимаг Татомир — выше Чарсовета и Чарсуда вместе взятых, и если провинившихся чародеев приводят именно к ней, значит, надежда на спасение еще есть. Ева знала об этом, Веста нет, и поэтому поприветствовали Ильмару они по-разному.
— Здравствуйте, госпожа архимагиня, — пробормотала Веста, и низко поклонилась.
Ева эхом повторила ее слова, сопроводив их сдержанным кивком головы и не испытывая абсолютно ничего, кроме холодной апатии. Мысли стали четкими и ясными, а частое сердцебиение унялось. У Весты было все наоборот.
— Я перехватила почтового ворона, отправленного вашей… подругой, − произнесла Ильмара прохладным голосом, медленно, растягивая слова. — Уже много лет никто не осмеливался совершать такие страшные злодеяния на Лысой Горе. Чародеи и нечисть приходит сюда искать мира, а не войны.
Весте показалось, что ей в грудь поместили огромную льдину с острейшими гранями, но нельзя было оробеть в такой решающий момент. И, глубоко вздохнув, она взглянула в белое безжалостное лицо архимагини, чтобы сказать правду:
− Темный Страж по имени Бранимир Орловский увлекается некромантией! Он убил моих тетю и дядю!
− Но тебя же это не огорчило?
− Да, то есть нет… Я…
− Неважно. Продолжай.
Веста открыла рот, чтобы выложить каждую деталь произошедшего, как вдруг Ева перебила ее, ощутимо ткнув локтем. Укрылась эта уловка от зорких глаз Ильмары или нет, осталось неизвестным, да и не слишком-то хотелось узнавать об этом.
− Произошел магический выброс, госпожа архимагиня. Никто не понял, кто из нас это сделала. Я не удивлюсь, если даже… − голос Евы надломился, − Лира Конт. Но она сразу же отправилась отправлять вам ворона.
− И все же это не отменяет факта, что убийство совершила любая из вас, − устало подытожила Ильмара. — Хорошо, оставим это. Что до живых мертвецов?
− Темный Страж оказался некромантом, госпожа. Он сам так сказал.
Тут пришло время поведать архимагине обо всем, что произошло с ними с момента ночной прогулки Весты и Антона по крыше. Слушая это, Ильмара коротко вздохнула, неодобрительно качая головой. Может быть, она даже не поверила, но на всякий случай Веста не стала спрашивать об этом. И, задумавшись на несколько минут, Ильмара вздохнула и обратила на девушек мрачный, не обещающий ничего доброго взгляд.
− Все хороши, − вынесла она вердикт. — И Айвет, и Стражи, и даже вы. Только Стражи нынче народ ценный, чего не скажешь о школьниках. Отправить бы вас на пару лет в Чернослов, чтобы другим неповадно было глупости делать…
Веста хотела было сгоряча выпалить, что они ничего не делали, и все вышло само по себе, но Ева больно сжала ее руку. Ложь могла навредить, и меньше всего на свете хотелось закончить странное приключение последних дней заключением в Чернослове.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
− Но вы же — избранницы Вестников, − задумчиво, с ноткой разочарования, произнесла Ильмара. — Поэтому предлагаю вам помочь мне… Нет, не вам двоим, придется согласиться за ваших подруг, иначе сделка не имеет смысла.
− А в чем помочь?
− Когда вы окончите школу, мне понадобятся верные люди, − холодно сверкнула глазами архимагиня. — Татомир хочет меня подсидеть и с радостью сделает это, когда состоятся выборы архимагов через пару лет. Шпионки и помощницы не помешают.
− Мы можем отказаться? — звонко спросила Веста.
− Разумеется, − белые тонкие губы тронула ехидная улыбка. — Через два года в Чернослове вас приведут сюда же и я предложу вам то же самое. Тогда-то точно согласитесь — или отправитесь в Чарострог на долгие годы.
Вспыхнув, Веста взглянула на Ильмару с яростью, а Ева сжала кулаки и молча опустила голову. Лира, наверное, пришла бы в восторг от возможности поучаствовать в политических интригах Чарсовета и архимагов, но им это не пришлось по душе. И все-таки пришлось сделать сложный и ненавистный выбор, потому что они увидели, узнали и сделали то, что не должны были. Шпионаж за архимагом, да еще и отсроченный — не самый жуткий вариант наказания из всех возможных.
− Мы согласны, − прозвенел ледяной голос Евы в повисшей тяжелой тишине. — За себя, Лиру Конт и Владлену Лаврову.
− Мы согласны, − обреченно вторила ей Веста.
− Славно, − неприятная белокурая женщина внезапно улыбнулась, став на миг миловидной и доброй. — Тогда ступайте. Можете даже чаропортировать.
Еве показалось, будто на нее смотрит, не мигая, хищная змея.
Растерянно переглянувшись, девушки не стали ждать, пока она передумает и молча, почти одновременно, чаропортировали прочь с Лысой Горы. В безопасное место. Хотя с недавних пор они не могли назвать Чарослов полностью безопасным, но там уже не было Стражей, и никто не угрожал их свободе. Оставалось растерянно переглянуться, неловко поприветствовать встреченную в девичьей Владу и сделать вид, что не заметили синяка под глазом у Лиры.
Учебные дни потянулись, как прежде, и все вроде бы встало на свои места, а жизнь вошла в привычную колею. Русская снежная весна с ее скупым теплом понемногу входила в свои права, каждый день становилось все солнечнее, но легче от этого не становилось ни Весте, ни Еве. Ни одна из них не решалась раскрывать неприятные подробности разговора с архимагиней, хотя следовало бы. Из-за стремительно приближающихся экзаменов свободного времени становилось все меньше, как и возможностей обсудить все произошедшее вчетвером, чтобы никто не грел рядом уши.
И только в середине апреля судьба поставила все на свои места.
Пятнадцатого числа тройняшкам Романовым исполнялось семнадцать лет, и об этом грандиозном событии уже знал весь Чарослов за неделю до него. А так как они умудрились чудом стать местной элитой, отношение к ним было соответствующее.
− Обидно, − насмешливо посетовала Лира. — Нам до таких понтов расти и расти.
− Тебе, а не нам, — Влада оборвала ее на полуслове.
Не очень дружная, но общительная, несмотря на жизненные неурядицы, четверка девушек направлялась в столовую, когда прямо перед ними чаропортировали Марина, Полина и Арина. Все трое, судя по шерстяным пальто с запутавшимися в темном ворсе снежинками, только что вернулись из Китежа и находились в изрядном подпитии. А если верить стойкому запаху алкоголя, набрались то ли браги, то ли крепких медовых напитков.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
− С дороги, мелочь! — велела Марина, поднимая руку для наложения магии.
Возмущенная таким неуважением Чара с шипением бросилась вперед, за что тут же получила от крупного Цербера лапой и отлетела в сторону. Влада сжала кулаки и немедленно кинулась в бой, но внезапно Ева опередила ее и вылетела вперед, как только увидела ярко-алые искры, выпущенные кем-то из тройняшек. Магия смерти.