И это будет не счастливый конец. Уже как минимум дважды я был на грани смерти. И оба раза, в той или иной мере, был обязан спасением моей скелле. Я чувствовал, что, связавшись со мной, она останется рядом до конца. Нас и так уже объединяло нечто гораздо большее, чем простая химия. Я был на краю. Еще шаг, и дороги назад не будет – я не смогу бросить эту женщину, отговорившись заботой о ее будущем, о ее семье. И я не смогу жить семьей – строить дом, растить детей, нянчить внуков. Я уже отравлен тайной, отравлен близостью к космическим загадкам, к неведомому. Один раз прикоснувшись к этому, становишься наркоманом, обреченным искать ответы на вопросы. Я мог бы остепениться в Облачном крае – Садух будет счастлив. Здесь я бы стал уважаемым человеком, да я уже и был им, построил бы собственный замок, флот воздушных судов, открыл бы аэропорт, сражался бы со скелле, посылая на их головы управляемые и неуправляемые снаряды, создавал бы магическую артиллерию, авиацию и ракетные войска. Может быть, сам стал бы аристократом – вот что было нужно моей скелле! А на самом деле вместо всего этого я попрусь на неведомый восток, за хребет, искать сам не знаю что. Хотя почему не знаю – знаю. Я хочу скакать по космосу между планетами, я хочу вернуться на Землю, не как беглец, а как исследователь, открывший новую Америку. Да какую Америку – множество Америк. Не нужен мне замок, когда рядом – космос.
И что же в итоге? В итоге я решил, как настоящий мужчина, переложить всю ответственность на женщину – надо быть честным с девушкой, и пусть она сама решает.
Кстати, где она? Я выбрался из палатки в темноту беззвездной ночи. Шумит ветер, темно. Показалось, что где-то на краю обрыва что-то тоненько подвывает. Я двинулся вперед, подсвечивая дорогу светодиодным фонариком.
На краю обрыва, над пропастью, распахнувшейся над долиной, сидела крохотная фигурка и, как мне показалось, плакала. Стоило мне подойти ближе, резкий голос девушки потребовал:
– Илья, немедленно уходи.
– Ань, что случилось? – я не останавливался.
Девушка почти закричала:
– Уйди, это опасно! Ты не понимаешь! Уйди!
– Хорошо, хорошо. Ухожу.
Вдогонку мне прилетело:
– Что бы тебе ни показалось, что бы ты ни подумал, не подходи. Ты не понимаешь, что происходит.
Не отвечая, я отошел к палатке и стал ждать. Рано или поздно, но она должна будет объясниться, если мы хотим доверять друг другу.
Несколько раз мне казалось, что я что-то слышал, какое-то подвывание, похожее на плач или стон. Несколько раз в той стороне, где сидела девушка, что-то происходило – какое-то потрескивание, шипение или тонкий, похожий на комариный, писк. Наконец, все утихло. Я терпеливо ждал.
Прошло довольно много времени, прежде чем из темноты появилась изящная фигурка, которая тут же, не говоря ни слова, нырнула в палатку.
– Ань? Что это было?
– Илья, иди спать.
– Думаю, что тебе все же надо бы объясниться.
– Зачем это? Илья, что бы ты себе ни придумал, все совсем не так. Я не обычная девушка, убежавшая от родителей, – я скелле. У нас все по-другому. Ты даже не представляешь, насколько.
– Ну, Михаил мне кое-что рассказал. Так сказать, по-дружески, чтобы я держался от тебя подальше.
Палатка зашуршала, в темноту просунулось что-то круглое – вероятно, голова девушки.
– Что он мог тебе рассказать? Он же ничего не знает!
– Ну, как тебе сказать – с одной стороны, конечно, не знает, а с другой – пожалуй, что и побольше, чем ты. Теоретически, конечно.
– Что Михаил может знать, даже теоретически, о скелле?! Он же книжный червяк!
– Именно! И как книжный червяк он, не по своей воле, между прочим, обязан был читать и переводить множество документов, в том числе и руководства по дрессировке маленьких несчастных девочек в скелле – разбираться с планами строительства интернатов, читать обзоры самых эффективных методов дрессуры, подшивать списки погибших. О том, как не дать маленькой девочке, а потом и девушке, убить себя и окружающих, он знает не меньше, чем сами эти девочки.
Ана выбралась из палатки и села рядом, подобрав под себя ноги и обхватив колени руками. Помолчав, сказала:
– Это такая процедура обязательная – скидывает накопившееся эмоциональное напряжение. Ее надо регулярно делать. Если пропустишь, то искажается восприятие, и можно, просто подумав об обеде, например, такого наворотить, – она хихикнула. – Я, когда маленькая была, несколько раз одежду на наставнице поджигала – всю.
Я усмехнулся:
– Хотелось бы посмотреть.
– Нечего там смотреть – она старая и чокнутая была, – девушка помолчала и добавила: – Но добрая, – еще немного помолчала. – Не хочу об этом сейчас! Пойдем спать!
– Спать! Спать! Я уже вторые сутки сплю! В меня уже не лезет!
– Тогда тащи свой контрабандный орешек – хоть что-то хорошее есть в этой дыре.
– О! Это дело! – я метнулся с фонариком в сарай со стратегическим запасом. Восстановление в присутствии скелле шло стремительно – кашель практически прекратился, о запястьях и лодыжках я уже и не вспоминал, вот, только спина еще болела и не позволяла свободно двигаться.
Вернувшись к палатке, я водрузил крошечный огонек на конек шуршащего домика и занялся разведением пастилы.
– Ань, а расскажи, как ты магию чувствуешь? Ну, как ты вообще ее обнаружила, как тебе она видится? – девушка молчала, и я поспешил объясниться: – Ты пойми, для меня важны все детали, все мелочи – мне нужно сориентироваться во всем этом. Никогда не знаешь, что окажется полезным.
На удивление, скелле не стала запираться:
– Это у всех по-разному. Есть девочки, которые обнаружили ее как запах, есть такие, кто познакомился с ней через тактильные ощущения, есть те, кто слышит ее. Я отношусь к самой многочисленной группе – тех, кто видит, – девушка приняла чашку с напитком из моих рук, отхлебнула и продолжила: – Сколько я себя помню, я еще маленькой видела всякие отблески, странный свет, светящиеся фигурки. Немного похоже на те цветные пятна, которые плавают у нас перед глазами, когда мы закрываем их в темноте. Самые искусные скелле получаются из тех, кто почувствовал ее как прикосновения, как какие-то невидимые, но ощущаемые объекты. Они легко обучаются, и они могут совершать очень точные манипуляции, – Ана еще выпила. – Вообще, чтобы ты знал, обучение в интернате – это главным образом развитие навыка абстрагироваться от магии, не видеть ее, не чувствовать. Для девочек, у которых дар проявляется через ощущения, это выглядит забавно – им связывают руки. У них вообще все