От этой мысли ей стало тоскливо, и Фиона заставила себя переключить внимание на игру, хотя в глубине души она с тайной надеждой поглядывала на дверь.
Фиона сыграла всего два кона, когда появился Джек, и она безошибочно определила момент его появления.
Дело не только в том, что у нее пробежала некая волна по телу, словно до него кто-то дотронулся, но и в том, что в зале послышались громкие приветственные восклицания. Даже леди Оппенгейм помахала платочком.
Джек направился прямо к ней, и выглядел он ослепительно красивым в черном вечернем костюме; темно-каштановые волосы спадали ему на бровь, взгляд его голубых глаз был устремлен на Фиону.
Она сжала в руке фишки и попыталась успокоить сердце, которое резко ускорило удары.
Кемпбелл, похоже, не заметил появления Джека вплоть до того момента, когда Джек оказался возле стола.
– Фиона, – произнес Джек.
Кемпбелл вздрогнул, вцепился обеими руками в спинку ее стула, но ничего не сказал.
– Фиона, – повторил Джек. – Нам пора идти домой.
Фиона схватила пригоршню фишек и наобум поставила их на кон.
Леди Оппенгейм покачала головой:
– Милочка, поостерегитесь, это очень рискованная ставка.
Фиона вскинула вверх голову:
– Я и хочу рискнуть.
– Очень хорошо, – с сомнением проговорила леди Оппенгейм. – Но тогда не плачьте, если проиграете.
Лорд Пеналтмид сдал ей карту.
– Отлично! – сказал Кемпбелл. – Вы выиграли! Хорошо. В таком случае она сможет вернуть Кемпбеллу долг до окончания вечера. Ее шотландской натуре претила мысль о том, что она кому-то должна деньги.
Джек скрестил на груди руки.
– Ты закончила? – спросил он.
В общем, она закончила. Ей не нравились дым, которым приходилось дышать, невыносимый гвалт, окружение. Она с большим удовольствием отправилась бы домой или провела вечер с друзьями, но не намеревалась признаваться в этом Джеку.
– Я только начала развлекаться.
Он дотронулся до ее руки.
– Мы уходим.
Она отдернула руку.
– Нет, мы не уходим. Ты можешь уходить, а я остаюсь.
Партнеры Фионы по столу с любопытством наблюдали за тем, как он нагнулся до такой степени, что его глаза оказались вровень с ее глазами.
– Фиона, время идти домой, сейчас.
Она не моргнула глазом.
– Как ты сказал раньше, мы совершенно независимы друг от друга. Ты можешь поступать как тебе угодно, а я могу делать то, что хочется мне.
– Это неприемлемо.
– Это то, что ты получил, – сказала она, повышая голос.
Кемпбелл помалкивал во время этой сцены. Фиона даже не была уверена в том, что он стоит рядом.
– Очень хорошо, – сказал Джек. – Если ты хочешь остаться, оставайся. Я сделаю то же самое. Только не ожидай, что я изменю свое поведение из-за твоего присутствия здесь.
– Я не ожидаю ровным счетом ничего от тебя. – Фиона махнула рукой. – А теперь извини, ты мешаешь нашей игре.
Джек побагровел, повернулся и ушел.
Через несколько секунд он оказался в окружении стайки привлекательных женщин и группы подозрительного вида мужчин.
Рука Кемпбелла легла на плечо Фионы.
– Простите мне за мои слова, но у вашего мужа слишком горячая голова.
Кемпбелл не знал и половину того, что знала она.
– У него был плохой день сегодня.
– Вы готовы начать? – спросил лорд Пеналтмид.
– Надеюсь на это! – фыркнула леди Оппенгейм. – Я полна решимости отыграть свои фишки. Леди Кинкейд, кажется, сейчас ваша очередь.
Фиона мгновенно сделала ставку.
Весь следующий час был сущим адом. Кемпбелл оставался рядом с ней, нашептывал ей на ухо советы и отпускал комплименты. Фиона делала вид, что слушает то, что он говорит, но обостренно чувствовала присутствие Джека, игравшего в другом конце зала и выглядевшего опасно красивым.
Она просто не могла удержаться от того, чтобы не бросить взгляд на него, на его брюки, плотно обтягивавшие бедра. На его широкие плечи. На то, что практически каждая женщина в зале делала то, что делала она: наблюдала за Джеком.
Проклятие, о чем они думают? Он ее муж.
– Ага, я все задавал себе вопрос, когда же она появится, – сказал Кемпбелл, глядя на дверь.
Фиона подняла глаза и увидела Лусинду Федериштон, которая направлялась к столику Джека. Фиона подобралась.
– Я не знала, что эта женщина посещает такие заведения.
Кемпбелл пожал плечами:
– Она ходит всюду, если считает, что может найти там Джека.
Лусинда заговорила с Джеком. Фиона внимательно наблюдала, ловя малейшие проблески эмоций на лице Джека. Они появились и исчезли так быстро, что Фиона не смогла определить их смысл, но Лусинда засмеялась и, взяв стул, присела рядом с Джеком.
Фиона рассердилась. Кем считает себя эта женщина? Или ей не пошел впрок урок? Фиона поймала взгляд Джека. Глядя ей в глаза, он медленно положил руку на спинку кресла Лусинды.
Большего поощрения Лусинде не требовалось. Она наклонилась к Джеку, прижавшись грудью к его руке и заглядывая ему в глаза, открыто приглашая его.
– Леди Кинкейд, – послышался скрипучий голос леди Оппенгейм. – Сейчас ваша игра. Пожалуйста, будьте внимательны!
Покраснев, Фиона расположила фишки на различных картах, не вникая в то, что она делает.
– Осторожнее, – сказал Кемпбелл.
– Я устала быть осторожной, – сказала она, не имея сил изучить свои карты.
Кемпбелл посмотрел на ее лицо, затем оглянулся на столик Джека. Фиона проследила за взглядом Кемпбелла. Лусинда что-то шептала на ухо Джеку. Он слушал с рассеянной улыбкой, глядя в свои карты. Лусинда посмотрела через зал прямо на нее. Холодная, торжествующая улыбка промелькнула на ее губах.
Фиона поднялась со своего стула, но рука Кемпбелла заставила ее снова опуститься. Снаружи пророкотал гром.
– Спокойнее, моя милая. Ведь вы не хотите, чтобы она почувствовала удовлетворение, если вы закатите сцену. – Он посмотрел в окно и увидел, как за окном сверкнули молнии.
– Устроить сцену – это даже близко не напоминает то, что я хотела бы сделать.
– Разумеется, поступайте как хотите. Я лишь подумал, что вы предпочтете сохранение достоинства, а не месть, – сказал Кемпбелл.
Было жаль, что она не могла одновременно сохранить достоинство и отхлестать Лусинду Федерингтон.
– Врядли это будет разумно, – холодно сказал Кемпбелл. – Люди простят удар, но не откровенную атаку.
Лицо Фионы порозовело.
– Я не сообразила, что все высказала вслух.
– Вы не сказали, я угадал ваши мысли.
– Выражение моего лица позволяет прочитать мои мысли?
Он сверкнул голубыми глазами.
– У вас есть способность откровенно выражать ваши мысли. – Он выразительно посмотрел в окно, рамы которого заскрипели от внезапного порыва ветра. – Как и у ваших братьев.