Читать интересную книгу Новый Мир ( № 6 2007) - Новый Мир Новый Мир

Надеюсь, ты уловил господствующую в наше время тенденцию? Все как будто бы сговорились, все, кому не лень, — книги, журналы, телевидение, — все стараются насильно, даже как-то воинствующе насаждать оптимизм. Они так усердно пытаются нас развеселить, что поневоле закрадывается подозрение, что все вокруг безнадежно плохо. Пойми, я не против веселья и развлечений, но когда это переходит всякую меру, это делается таким же назойливым и гадким, как щекотка.

Надеюсь, теперь ты понимаешь, что я не могу подделываться под общий тон и писать тебе столь же казенные письма? Дорогой мой, то, что не стыдно читать перед всеми, то и предназначено для всех — то есть можно сказать, что ни для кого.

Теперь оставим это и отвлечемся на что-нибудь другое. Само собой, ты должен понимать, что меня беспокоит твое образование. Но в то же время меня беспокоит образование вообще, то есть то, какая ситуация складывается с образованием в сегодняшнем мире.

Конечно же, мне претит эта новая блажь: пропускать учеников сквозь предварительное тестирование. Не знаю, кто как, но лично я вижу в этом отвратительную сегрегацию. Помню, как я вел тебя в первый класс; я знал, что ты уже достаточно поднаторел в греческом и латыни; я не хотел делать из тебя поэта или прозаика — хотя, может быть, твоя врожденная мечтательность и располагала к этому, — я просто думал, что, возможно, когда-нибудь ты переведешь меня на язык Гомера и Вергилия; так что, вполне естественно, твои умственные способности развивались совершенно особенным образом. Но в том кабинете, где проходило тестирование, тебе, как буйнопомешанному, стали подсовывать какие-то цветовые пятна, тебя засыпали разными идиотскими головоломками и всем таким, и в результате ты растерялся, ты не справился ни с одним из заданий. И на тебе тут же поставили клеймо: тебе приписали “пониженные умственные способности” и отправили в самый отсталый класс. И все это произошло потому, что ты не обладал мгновенной реакцией тираннозавра и точностью логарифмической линейки.

Я удивляюсь, как никто до сих пор не разглядел этой тупиковой, на мой взгляд, ситуации: во времена моей юности учились десять лет; потом кто-то шел в институт, кто-то оставлял образование, но если бы мне тогда сказали, что очень скоро среднему образованию будет отдаваться уже не десять, а все одиннадцать лет, я бы не поверил. Пойми меня правильно, мой мальчик, образование — это прекрасно, но, прошу тебя, давай немного поразмышляем. Нам говорят, что современная жизнь делается все сложнее, что телефоны и тому подобное делаются более навороченными, и поэтому одиннадцатые, двенадцатые и даже пятнадцатые классы — это как бы вполне объяснимая необходимость. А теперь представь: в течение многих тысяч лет человечество накапливало знания, скопились груды, тонны информации, и вот (потому что просто так от этого уже не отмахнешься), — и вот все это нужно запихать в головы какого-то одного поколения — в данном случае твоего; все это запихивается, насильно проталкивается в ваши мозги, как в испорченный мусоропровод. Мало того, что от этого можно просто свихнуться, физически не вынести, — кроме всего прочего, может случиться так, что, прежде чем вы освоите все знания, которые сложились до вас, прежде чем вы разберетесь во всех этих чужих точках зрения, во всех гипотезах и аксиомах, вам самим уже настанет пора умирать и вы наконец поймете, что, пока вы разбирались с чужими точками зрения, ваша собственная точка зрения так и не появилась, не родилась. Ну не печальный ли это итог?

Представь: когда-то ради того, чтобы доказать истину, Галилею пришлось пройти сквозь жесточайшие унижения, сквозь моральную боль. А что мы видим сегодня? Сегодня любой более-менее усидчивый балбес, карьерист и посредственность, может окончить вуз, может, терпеливо просиживая штаны, написать какую-нибудь вялую диссертацию, получить докторскую степень, и вот он уже выпускает в свет очередную белиберду, которую такие же туповатые и посредственные люди вводят в образовательную программу, и в результате в головы учеников запихивается очередной хлам. И самое главное, что от того, знаешь ты что-нибудь из этого хлама или нет, — от этого будет зависеть твое дальнейшее существование.

Смотри дальше: для того чтобы на собственном примере доказать, что его философия имеет силу, Сократу в свое время пришлось принять чашу с ядом. То есть философия Сократа не расходилась с его жизнью. Что мы видим сегодня? Сегодняшние философы, нисколько не рискуя жизнями, пускаются в запутанные и совершенно бестолковые споры по поводу тех или иных слов и понятий. Наши философы ловко переквалифицировались в филологов и называют себя философами только в силу инерции.

Помню, со мной был случай: я сидел у раскрытого окна и читал что-то из Бергсона — кажется, “Творческую эволюцию” (все эти пируэты досужего ума!). Я упивался тем, как кто-то, легко подхватив мою мысль, проводит ее по лабиринтам, как мы обходим тупики, как мы все время выходим к свету, — но тут… — дело в том, что окна квартиры, где я тогда жил, выходили на дорогу, — и тут я, еще весь находясь в книге, слышу визг тормозов, слышу глухой удар и вижу, как по воздуху летит человек. Он летел, как кукла, как безжизненная тряпка! Потом он упал, несколько раз перевернулся и замер… И вот с тех пор я никак не могу соединить в себе то, что говорят мне книги, и то, что я вижу вокруг... Сын, ты можешь читать книги, можешь глубоко вникать в то, что в них говорится, но, будь добр, всегда помни о том, что настоящая, живая жизнь — она всегда будет и намного шире, и намного глубже любой книжной догмы. Книжные знания — это всего лишь навсего скакалка для мозгов, обыкновенная кочерга, которой сподручно переворачивать горящие угли в камине, и не более того. Ты можешь знать, сколько планет в Солнечной системе, можешь знать, какое количество пальцев у меня на руках и ногах, ты даже можешь знать, сколько во мне нейронных цепей и атомов, но, узнав все это, ты не вправе будешь утверждать, что ты полностью изучил своего отца, что узнал секрет его любящего сердца! Более того, если ты вдруг по глупости и недоразумению поверишь в то, что твоя наука помогла тебе добраться до того места во мне, где находится моя к тебе любовь, — если вдруг что-то в этом роде произойдет, ты в этом случае не выиграешь, ты проиграешь. Потому что, как только ты захочешь взять мою любовь в руки, схватить ее пинцетом — чтобы тщательнее ее изучить, подвергнуть анализу, — моя любовь тут же исчезнет, умрет. Пойми правильно: она не исчезнет вовсе — нет! — она все так же будет находиться во мне. Но в твоих глазах она будет и мертвой, и холодной. Более того, этот мертвенный холод начнет все шире и шире распространяться у тебя внутри, и, уверяю тебя, это не принесет тебе ничего хорошего... И точно так же смотри на окружающую тебя жизнь: знай сколько угодно физических и химических законов, знай вообще все, что угодно, но не переставай относиться к окружающему тебя миру как к вечному, никогда не познаваемому чуду!

Кстати, мне очень жаль, что я не получил письма от мистера Харта, в котором он должен был сообщить о тебе. Мистер Харт тратит столько сил на занятия с тобой, что вполне заслужил, чтобы ты относился к ним внимательно и прилежно. И я так же не устану повторять, чтобы ты еще и еще раз обращал внимание на свой греческий, ибо его надо отлично знать, чтобы быть по-настоящему образованным человеком. Знать же латынь — не столь уж большая заслуга, так как латынь знает почти всякий и не знать ее — просто стыд и срам. Не говорю уже о том, что, отлично изучив греческий, ты гораздо лучше сможешь разбираться в латыни, ведь множество латинских слов, в особенности технических, взяты как раз из греческого. Под техническими словами я разумею слова, относящиеся к наукам и ремеслам: например, слово “тэхнэ”, означающее “искусство, ремесло”, а также слово “тэхникос”, что означает “принадлежащий к искусству”. Вот почему словарь, разъясняющий термины, относящиеся к различным ремеслам, носит название “Лексикон тэхникум” — то есть “Словарь искусств и ремесел”.

Прощай.

 

ПИСЬМО ЧЕТВЕРТОЕ

“Сэр,

молва о ваших блистательных талантах дошла до лорда Обери, и он выразил желание, чтобы вы приехали в воскресенье и пообедали вместе с ним и его сыном, лордом Бойлом”.

К тому времени, как это письмо дойдет до тебя, ты, вероятно, уже получишь это приглашение, но, даже если его не будет, ты все равно должен пойти туда завтра между двумя и тремя часами и сказать, что ты пришел к лорду Бойлу, выполняя распоряжение милорда, переданное через меня. Так как из-за этого я буду лишен чести и удовольствия видеть тебя завтра у себя за обедом, я рассчитываю, что ты со мною позавтракаешь, и обязательно велю сварить для тебя шоколад.