Читать интересную книгу Завоеватель - Конн Иггульден

– Уже отправил, – ответил Китбука. – На тебя покушались вчера, господин мой, и ты целый день спал.

Хулагу опустился на одеяла. Попытка подняться и последовавшие за нею размышления отняли много сил. Он не погиб, хотя ждал смерти. Обрывки воспоминаний тревожили, не давали покоя. Вожак ассасинов отправил убийц, прежде чем тумены подошли к его крепости? Вполне вероятно. Но куда вероятнее, что часть ассасинов была на заданиях, а вернувшись, увидела Аламут разрушенным. Хулагу представил, как они клянутся отомстить тем, кто уничтожил их клан и убил Старца горы. Он закрыл глаза, чувствуя, что вот-вот заснет. Сколько убийц к нему подбирается? Возможно, был лишь один, ныне гниющий у дороги…

Китбука с радостью наблюдал, как розовеет лицо его друга и господина. Он надеялся, что этот случай – последняя судорога умирающего клана. Но даже если и так, еще долгие годы Хулагу не сделает ни шагу без огромной свиты. Опасность сохраняется, пока жив хоть один из ассасинов. Китбука жалел, что отравителя убили, не дав отвести его в лес и испытать каленым железом.

Глава 23

По строгому приказу Хубилая шахтеров трогать запрещалось. В кои веки Урянхатай ничего не возразил. Кто-то должен был продолжать добычу руды, а ни один из людей царевича не понимал, что к чему, даже увидев плавильни и мешки со странными порошками в строениях вокруг нее. На территории прииска выделялась огромная куча графита со шлаком, в воздухе постоянно пахло горькими химикалиями, от которых сохло в горле; воины, обыскивавшие рудник, кашляли и отплевывались.

Когда отыскали серебряные слитки, Баяр лично принес ханскому брату эту новость. Уже по лицу военачальника Хубилай понял, что находка стоящая, но реальность потрясла его до глубины души. Сунцы набили очищенным металлом длинное каменное строение. Ключ так и не подобрали, и металлическую дверь пришлось ломать. Внутри обнаружили тонкие слитки. Потускневшие, они лежали на столах, готовые к погрузке и отправке в столицу империи.

Баяр слитки даже не считал, позволив Хубилаю порадоваться первым. Тот насчитал двести сорок слитков на одном столе; всего восемьдесят столов, что в итоге давало невообразимый результат. Каждый слиток можно переплавить и, если найдутся подходящие устройства, отчеканить из него не меньше пятисот монет. Вскоре Хубилай пришел в себя, улыбнулся, и Баяр захохотал. На складе хранилось почти десять миллионов монет; при нынешних порядках их хватит, чтобы платить воинам целых два года. Хубилай нахмурился: нужно отправить десятину Мункэ в Каракорум. Не хочется, конечно, но все сроки и так прошли. Вспомнилась реакция Он Чиана на его предложение. Как снизить ежемесячные выплаты, не потеряв доверие воинов? После такой находки на трудности не сошлешься. Новость наверняка уже облетела лагерь.

– Разыщи того, кто тут главный, того, кто управляет прииском, – велел Хубилай Баяру. – Хочу выяснить, месячная это добыча или годичная. Мне придется оставить воинов, чтобы защищали прииск и следили за его работой.

– Император наверняка попробует вернуть прииск. Тут столько добра… – отозвался Баяр, с благоговением оглядываясь по сторонам.

– Очень на это надеюсь. Пусть направляет сюда лучших своих воинов. При нынешних его темпах до столицы Сун я доберусь стариком. Пусть враги сами идут сюда, а мы присоединим к ханству новые богатые земли.

На миг Хубилаю стало горько: все его достижения прославят Мункэ, сидящего в Каракоруме. Черную мысль он подавил в зародыше. Брат щедро наделил его воинами, военачальниками, пушками и даже землями. Хубилай понял, что больше не скучает по каракорумской жизни ученого. Мункэ хотел изменить его – и в какой-то мере своего добился. Прежним Хубилаем ему уже не быть. Он даже к доспехам привык и с нетерпением ждал новых битв, новых испытаний, которые пройдет с лучшими войсками ханства. Хубилай похлопал Баяра по плечу.

– В шахтерском городе наверняка найдется выпивка. Запасы лучше спрятать, пока наши воины до них не добрались.

– У постоялых дворов я сразу выставил охрану, – проговорил командир.

– Отлично, – улыбнулся ему Хубилай. – Тогда покажи мне.

Тут оба они обернулись, заслышав топот бегущего дозорного. У царевича во рту пересохло при виде пыльного и потного бедняги, едва не падающего в обморок. Дозорный склонился над столом, едва замечая серебряное изобилие, и прохрипел то, ради чего так спешил:

– Господин, сюда идет сунское войско!

На миг он побледнел, словно с трудом справлялся с тошнотой. Хубилай схватил его за плечо.

– Далеко они? – настойчиво спросил он.

Дозорный судорожно ловил воздух ртом. Хубилай чувствовал, как он дрожит.

– Милях в пятидесяти отсюда или чуть ближе. Мне понадобился один хороший перегон.

– Сколько их?

– Больше, чем нас. Точно не знаю. Я увидел их и поскорее ускакал прочь. – Судя по взгляду, дозорный надеялся на одобрение и опасался, что поспешил уехать.

– Ты молодец, – заверил его Хубилай. – Найди себе еду и место на подводе, чтобы выспаться. Здесь мы не задержимся. – Он повернулся к Баяру, напряженности в его голосе как не бывало. – Этим дело не кончится. Я надеялся получить чуть больше времени, но мы разворошили осиное гнездо, и теперь сунцы используют против нас все силы и средства.

– Мы их уничтожим, – отозвался Баяр.

Царевич кивнул, но в глазах у него читалась тревога.

– Нам нужна победа в каждой битве, сунцам – лишь в одной.

– Я попадал в переделки и покруче, – отозвался командир, пожав плечами.

Хубилай изумленно взглянул на него и расхохотался, почувствовав, что напряжение немного спало.

– Мы проникли в сердце империи Сун, Баяр. В ситуации сложнее нынешней ты не попадал.

– Монголы разбили цзиньского императора, – невозмутимо ответил тот. – Город за городом, войско за войском. Мы не подведем тебя, господин.

Хубилай не сразу нашелся с ответом. Поначалу командование туменами он считал интеллектуальным упражнением, наслаждаясь маневрами, тактикой, хитроумными способами запутать врага. Слова Баяра представили все в ином свете. Хубилай просит воинов умереть ради себя, ради своей семьи. Безумие уже то, что они за ним пошли. В лицах Баяра и дозорного царевич увидел нечто трогательное. В объяснения он пускаться не стал, с опозданием напомнив себе: нужно держать дистанцию. В искусстве командовать Хубилай еще не совсем освоился. Происходящее вокруг казалось странной алхимией. Дело ведь не только в чинах и дисциплине, не только в структуре войска, созданной его семьей, не только в легендах о Чингисхане. На кого-то влияли эти факторы, кому-то нравилась жизнь в туменах. Лучшие из воинов сознательно готовы рискнуть всем ради Хубилая. Они изучили его и добровольно доверили ему жизнь. В кои веки царевич не разобрался в собственных чувствах и ограничился резковатыми приказами.

– Собери серебро, Баяр. Я пошлю дозорных в лагерь – пусть сообщат, что нас не будет еще какое-то время. А твои люди пусть подыщут нам удобное место для встречи с сунцами. Мы разобьем их!

Баяр ухмыльнулся, почувствовав, что в душе Хубилая снова разгорается пламя.

Когда царевич подъехал, Чаби сидела у юрты. Завидев его, она отложила козлиные шкуры, из которых что-то шила. Чинким, едва завидев отца, влез на табурет, заранее поставленный у юрты. Хубилай осадил коня, а его сын влез на войлочную крышу и залег прямо над дверью. Со всего лагеря стянулись женщины, чтобы послушать новости. Брата Мункэ-хана они перебивать не станут, но едва он уедет, хорошенько расспросят Чаби.

– Сюда идет еще одно войско, – объявил Хубилай. Он слегка задыхался и сделал большой глоток айрага из бурдюка, который протянула ему жена. – Мне нужно переодеться, а еще пора сворачивать лагерь.

– Мы в опасности? – спросила Чаби, пытаясь сохранить спокойствие.

– Пока нет, но если туменам понадобится передвигаться быстро, не хочу оставлять вас без защиты.

Когда Чаби подняла голову, соседняя юрта неожиданно рухнула, превратившись из жилища в груду брусьев и рулонов войлока. В лагерь Хубилай приехал не один – всюду кричали, тишина сменилась лихорадочными сборами. Лагерь даже разбивали с расчетом на быстрое сворачивание. Чаби вызвала двух слуг – те явились с вожжами и упряжью для волов.

– Слезай, Чинким, – велел сыну Хубилай.

Мальчишка наверняка хотел на него прыгнуть, только для игр было не время. Чинким мрачно глянул на отца, но слез.

– У тебя встревоженный вид, – тихо заметила Чаби.

Хубилай пожал плечами и улыбнулся.

– Воины у нас лучше, но численность… Если сунские вожди объединятся, у них будет войско, в сравнении с которым обороняющие прииск покажутся мелким карательным отрядом.

– У сунцев нет такого, как ты, – сказала Чаби.

Хубилай кивнул и снова улыбнулся

– Это верно. Я человек необычный.

Чаби чувствовала, что мысли ее мужа о другом. Хубилай оглядывал лагерь, подмечая каждую мелочь.