― Дерьмо.
Карабкаясь, я поднимаю небольшую рамку и запихиваю ее в заднюю часть штанов, когда бегу, чтобы посмотреть, кто у входа.
Прежде, чем я это делаю, раздается громкий стук.
― Элизабет? Ты там?
Лаклан?
Смотря в окно, я вижу, что это он.
― Что ты здесь делаешь? ― спрашиваю я, когда открываю дверь.
― Деклан попросил меня проверить тебя, и когда никто не ответил на мой звонок у ворот его дома, я пришел сюда.
― Его не было всего несколько часов. В какие неприятности я могла попасть в такой короткий промежуток времени? ― Я поддразниваю, однако прохладная металлическая рама в штанах свидетельствует об обратном, и я ухмыляюсь.
― Что тут смешного?
― Вы, мужчины, нуждаетесь в увлечениях, ― говорю я, поворачиваясь спиной и направляясь к лестнице.
― Я беспокоился.
― А сейчас?
― Деклан сказал мне, что ты тяжело восприняла документы, ― говорит он.
Стыд пробуждается, но я быстро его отключаю.
― Я предпочла бы больше никогда не обсуждать этот вопрос.
― Конечно. Прости.
― Слушай, я ценю, что ты проверяешь меня, но, если ты не против, я продолжу собирать оставшиеся вещи, чтобы вернуться к Деклану.
― Ты уверена, что все в порядке? ― давит он, как если бы он был посвящен в то, что, по его мнению, мне было известно.
Назовите это интуицией, но все в сегодняшнем дне приводило меня в состояние повышенной готовности по какой—то тревожной причине.
― Да, все в порядке, ― говорю я мягко с легкой улыбкой, чтобы успокоить его. ― Прошедшие несколько дней были сложными, я уверена, ты можешь понять.
Он кивает, принимая мои указания, не упоминая про документы.
― Ты можешь доложить своему боссу, что этот ребенок хорошо заботится о себе.
Я улыбаюсь своим словам, и он смеется в ответ, соглашаясь:
― Сделаю.
Он поворачивается, чтобы уйти, но прежде чем закрыть за собой дверь, он говорит:
― Между прочим, я пытался позвонить тебе пару раз...
― Я оставила свой телефон здесь. Никто не звонит мне на него, но теперь, когда я знаю, что у меня есть няня, будь уверен, я заряжу его для тебя, ― шучу я.
Он с улыбкой качает головой и уходит. Я иду к двери и запираю ее за ним, прежде чем возвращаюсь в свою комнату. Бросая остальные вещи в чемодан, я вынимаю фотографию из рамки и засовываю ее в сумку. Я не знаю, почему у нее эта фотография, но я хочу ее для себя.
Когда мой багаж загружен в машину, я отправляюсь назад в Брансвикхилл, оставив ключ в цветочном горшке. Часть меня хочет позвонить Деклану, чтобы спросить, почему он послал Лаклана проверить меня. Он говорит, что ненавидит меня, но потом я вижу эти намеки о человеке, которого я знала еще в Чикаго. Человека, который был в ярости, если я опаздывала больше чем на минуту. Человека, который контролировал и доминировал, чтобы облегчить свою тревогу. Но я не позвоню ему, потому что никогда не узнаю, что именно во мне заставляет его отталкивать меня.
― Что это, черт возьми? ― бормочу я, когда проезжаю поворот дороги и вижу ту же машину, что была у Айлы, и теперь она находится возле ворот Деклана.
Замедляя Мерседес, я останавливаюсь и жду, так как эта машина блокирует мой путь. Мною овладело любопытство, интересно, это Деклан по—прежнему следит за мной, и если да, то почему настолько очевидно.
Я сигналю, и когда я это делаю, дверь водителя открывается. Я наблюдаю, как блестящие черные туфли выходят на улицу, и тысячи проникающих эмоций отстреливаются внутри меня.
Какого черта он здесь делает?
Мои нервы напрягаются, когда я крепко сжимаю руль. Я смотрю, как он приближается к моей машине, и на долю секунды я рассматриваю его. Но правда в том, что я понятия не имею, почему он вообще здесь.
Поэтому, не теряя ни секунды, я возвращаюсь к персонажу, которого я знаю так хорошо, и прячусь в маске Нины. Выпрямив спину, я забываю все об Элизабет и открываю дверь.
― Как же быстро ты передвигаешься, ― насмехается он, когда я предстаю перед ним.
― Тоже рада тебя видеть, Ричард.
― Сомневаюсь, что ты это имеешь в виду, но все равно спасибо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
― Что ты делаешь в Шотландии?
― Я мог бы спросить тебя об этом же, но я думаю, что это и так ясно.
Его слова раздражают меня, как всегда, и я огрызаюсь в ответ:
― Кончай пороть чушь, Ричард. Скажи мне, почему ты пролетел полмира?
Его лицо выравнивается без проявления глупостей, когда он заявляет:
― Нам нужно поговорить.
― О чем?
― О твоем супруге.
Насколько мне известно, Ричард ничего не знает о лжи и обмане. Он знает меня только как Нину, жену Беннетта, а теперь вдову. Он был бизнес—партнером Беннетта с самого начала, и они были близки. Хотя и недостаточно, потому что я знаю, что Ричард не имеет понятия о том, что Беннетт трахал его драгоценную женушку и что сын, которого Ричард считает своим, на самом деле просто жалкий внебрачный ребенок.
― Со мной не связывались по поводу расследования, ― говорю я ему. ― Есть ли какие—нибудь новости?
Его глаза сузились, и я не доверяю ухмылке на его лице.
― Ты не думаешь, что это немного трудно быть в курсе информации, когда ты пользуешься дешевым, одноразовым телефоном?
Мое лицо решительно непроницаемо, но мое тело оцепенело, я удивлена, откуда он знает о моем не отслеживаемом телефоне. Мои слова отклоняют мою панику, когда я говорю:
― Вечно суешь свой нос, куда не следует, не так ли?
― Как я уже сказал, нам нужно поговорить.
― Тогда говори.
― Внутри, ― твердо заявляет он.
― Почему не здесь?
Он становится раздраженным, громко закипая:
― Потому что здесь чертовски холодно, и моим яйцам это не нравится.
Он чертовски мерзкий.
Я не хотела бы приглашать его в дом Деклана, но полагаю, там безопаснее со всеми камерами, чем здесь, на улице.
― Отлично.
Он следует за мной через ворота до самого дома. Когда я веду его в библиотеку, он замечает:
― Ты никогда не жила в трущобах, не так ли?
― Есть ли смысл в этой чепухе, которую ты несешь? ― Я сажусь напротив него, и когда он тоже садится, я говорю: ― Так что это? Что такого важного, что тебе пришлось преодолеть весь этот путь?
Он наклоняется вперед и берет паузу, прежде чем смотрит на меня и произносит:
― Я знаю, кто ты.
― О да, и кто же?
― Нечего играть в скромницу, потому что я знаю твои грязные маленькие секреты.
В его слова слышится угроза, и меня настораживает его уклончивость.
― Заканчивай с этим дерьмом и переходи к делу.
― Он знал. Беннетт заставил меня следить за тобой, когда начал подозревать, что ты ему изменяешь.
― Это был ты?
Он кивает, когда откидывается назад, чувствуя себя в своей тарелке, на мой взгляд. Вспоминая больницу, я поняла, что голос звучал знакомо, когда он говорил Беннетту, кем я на самом деле была, но тогда я не могла точно определить его из—за всех лекарств, которые я принимала.
― Само собой разумеется, я не был удивлен, когда обнаружил твой роман, ― говорит он снисходительно. ― Что меня удивило, когда я узнал, так это то, что ты была всего лишь сбежавшей бездомной дрянью.
― К чему ты клонишь, Ричард?
― Почему ты вышла за него замуж?
― Потому что я любила его, ― лгу я. ― Нет ничего плохого в том, чтобы заново создать себя, чтобы начать новую жизнь.
― Кроме случаев, когда человек, ради которого ты переделала себя, оказывается мертв.
― Ты засранец, ― бросаюсь я на него с отвращением.
― У меня только один вопрос... кто сделал это? Что у тебя с ним?
― Я не понимаю, о чем ты говоришь.
― Как удобно, но я не думаю, что копы купятся на это, если я передам всю информацию, которая у меня есть на тебя.
― Ты такой милый, ― усмехаюсь я, разозлившись. ― Ты думаешь, что твои угрозы влияют на меня? Почему бы тебе просто не сказать, что тебе нужно, и не тратить мое время впустую.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
― Без всякой хрени, перейдем к делу?
― Пожалуйста.